Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут - Марина Крамер

– Ну…

Григорий подозрительно всмотрелся в лицо жены – щеки Алены чуть порозовели, как бывало, если она хотела что-то скрыть или просто недоговаривала.

– Алена… не темни, дорогая, что происходит? – голос мужа стал жестким и напряженным, в нем явно проскользнули нотки недовольства, и Алена, вздохнув, призналась:

– Сейчас в гостевой комнате у нас… дочь Коня…

– Кто?! – Григорий подался вперед и опрокинул свою чашку прямо на колени. Алена вскрикнула, бросилась к мужу, но тот лишь усмехнулся – кипятка на коже он не почувствовал. – Оставь, мне не больно. Так что? Откуда взялась эта девчонка?

– Она приехала сама, на машине Мазея… Ванька ранен, его сейчас врач осматривает. Крови много потерял, говорят… – сбивчиво объясняла Алена, с тревогой глядя на Григория.

Тот помолчал несколько минут, рассеянно постукивая ложечкой по столешнице.

– Кто стрелял в Ваньку?

– Эта девица.

– Ничего не понял, – с досадой сказал Грачев, отбросив ложку, и она упала на пол, перелетев через стол. – А как тогда она его привезла?

– Эта девица – его любовница, – раздался в дверях голос Боксера. – Я с ней только что переговорил. Иван Николаевич встречался с ней почти полгода, а сегодня в квартиру, где они обычно бывали, ввалился Конь с двумя охранниками. Завязалась драка, Мазей завалил охрану, а Конь едва не убил его. И эта Ритка сама, собственными руками, выстрелила в отца. Но перед этим зацепила Ивана Николаевича – опыта-то нет… Теперь вот лежит и ревет – боится, что мы ее ментам сдадим, – криво усмехнулся Виктор.

– Ванька как?

– Доктор пулю достал, зашил, растворы какие-то капает. Без сознания Мазей.

– Девку не трогать, никаких ментов, – распорядился Григорий. – Пусть доктор ей успокоительного даст.

Алена медлила с главным. Она сама еще не поняла, как следует относиться к словам Маргариты, однако было не похоже, что перепуганная насмерть девчонка способна выдумать такую историю.

– Гриша… есть еще кое-что… – начала она, собравшись с силами. – Эта девочка сказала… словом, Гриша, наш Павлик, кажется… жив…

– Что?! – Григорий выкатился из-за стола и приблизился к жене. – Как ты сказала?!

– Да, Григорий Валерьевич, – вмешался Виктор. – Это она и мне сказала. Павлик жив, Конь его отвез тогда к своей сестре, а всем сказал, что мальчик задохнулся. Видимо, хотел со временем…

– Так какого черта вы тут сидите?! – заорал Григорий, ударив себя кулаками по коленям. – Боксер, машину! Мы едем за ребенком!

– Гриша, Гриша, не кричи! – бросилась к нему Алена, обняла, прижав к груди его голову. – Не волнуйся, родной, я сама с Витей поеду… сейчас, только вот оденусь…

– У тебя голова мокрая! – рявкнул муж. – Я сам!

– Но…

– Сам, я сказал!

Алена подняла глаза на Виктора, но тот только пожал плечами – спорить с хозяином бесполезно. Он отстранил Алену от кресла и взялся за ручки, разворачивая к двери. Лицо Григория стало жестким и непроницаемым, губы сжались в нитку, а глаза сделались холодными и колючими. На пороге он вдруг сделал Виктору знак остановиться и, обернувшись к жене, сказал:

– Девчонку не трогай, пусть пока будет здесь. Приеду – разберусь.

– Да, я поняла…

Когда за мужем и телохранителем закрылась входная дверь, Алена прошла в гостиную, где по-прежнему тихо, как мышь, сидела Маргарита, опустилась в кресло напротив девушки, закурила и спросила:

– Мальчик здоров?

– Да-да, – испуганно заговорила Рита, комкая в руках мокрый от слез платочек. – Недавно простудился, но тетя Оля его вылечила, все в порядке…

– Он разговаривает? – продолжала Алена тем же строгим тоном.

– Да, говорит, только непонятно совсем… А… что будет с тетей Олей? – отважилась спросить Маргарита, и Алена пожала плечами:

– Думаю, что ничего. Особенно если с моим сыном все в порядке.

– Вы… вы меня в милицию сдадите? – всхлипнула девушка, снова вспомнив то, что сделала сегодня. – За то, что я Ваню?..

– Это мой муж решит. Но, скорее всего, никуда тебя никто сдавать не станет. А с Мазеем – давно у тебя?

– Да не очень…

– И что – ты не знала, кто он? – удивилась Алена.

Маргарита отрицательно качнула головой. Она на самом деле представления не имела о том, что мужчина, с которым она ложится в постель, является криминальным авторитетом и конкурентом ее отца. Но даже если бы знала, вряд ли это изменило бы что-то. Иван нравился ей только потому, что относился к ней совершенно иначе, чем отец и все остальные мужчины. Он жалел ее и сочувствовал, пусть даже не совсем искренне. И сейчас Маргарита беспокоилась даже не столько за свое будущее, сколько за то, чтобы Иван выжил.

– А… можно узнать, как он? – робко спросила она, воспользовавшись паузой в задаваемых Аленой вопросах.

– Можно, – отрешенно отозвалась Грачева, думая о чем-то своем. – Идем.

Они вышли в холл, повернули по коридору налево и оказались перед закрытой дверью. Алена повернула ручку и вошла, велев Маргарите следовать за ней.

В просторной светлой комнате на двуспальной кровати лежал Иван, рядом на табуретке сидела молодая приятная женщина в темном платье.

– Лора, как он? – шепотом спросила Алена, и домработница тоже шепотом отозвалась:

– Спит, Алена Сергеевна… Доктор сказал, что покой нужен, много крови потерял. Но пулю вытащили, все в порядке.

– Я не сплю, – хрипло сказал Мазей, облизав сухие губы. – Попить дай, Лора…

Алена присела на кровать и взяла Ивана за здоровую руку:

– Вань… к тебе тут посетительница…

Мазей с трудом открыл мутные глаза и увидел Маргариту, снова принявшуюся плакать.

– Чего… ревешь-то?

– Прости меня… – пробормотала она, опускаясь на колени у кровати.

– Да хорош… извиняться…

– Вань, – вклинилась Алена, не в силах удерживать в себе новости. – Ты только представь – ведь Павлик-то мой жив!

– Что? – не понял Мазей, сжав ее руку. – Как это?

– Вот она сказала, – кивнув в сторону замершей Маргариты, ответила Алена. – Витя с Гришкой поехали его забирать…

– А если это засада?! – Мазей рванулся, но Алена с Ларисой удержали его. – Ты соображаешь?!

– Ваня, Ванечка, успокойся! – заговорила Маргарита возбужденно. – Никакая это не засада. Он у моей тети живет, она одинокая, пожилая уже…

– Так, значит, это вот о ком ты говорила-то… – вывернул Иван, закрывая глаза. – А я, дурак… внимания не обратил… И ведь еще подумал: совпадение какое, надо же, и возраст, и имя, и срок… Черт, вот ублюдок! Надо было… сразу тебя за задницу взять…

– Ваня, хватит, – попросила Алена, погладив Мазея по щеке. – Ведь уже все нормально, сейчас его привезут… Господи, я даже не представляю, как увижу… Мальчик мой, а ведь я его похоронила…

Она заплакала, закрыв руками лицо, и Маргарита вдруг почувствовала непреодолимое желание обнять эту чужую женщину, погладить по волосам, как маленькую, успокоить. Она так и сделала, и Алена, прижавшись к ней, заплакала еще сильнее.

– Чего… сырость развели? – буркнул Мазей. – Прекратите…

– Можно, я здесь останусь? С… Ваней? – с запинкой попросила Рита, заглядывая в лицо Алены. – Пожалуйста…

– Оставайся, мне-то что? – всхлипнула та. – Пойдем, Лора, там сейчас уже, наверное, Гриша приедет…

Они вышли, а Маргарита робко присела на краешек кровати и заглянула в глаза ухмыляющегося Мазея:

– Ты не против?

– Нет, я только за… Что мне теперь с тобой делать, а?

– Почему ты не сказал мне, кто ты? – укоризненно прошептала она, прижав к лицу его ладонь. – Думаешь, я не поняла бы?

– Думаю, нет, – кивнул Мазей. – И потом… ладно, раз уж так все пошло наперекосяк… я ведь не просто так к тебе подкатил, Ритка… Папаша твой мне нужен был, с ним я должен был посчитаться за братуху. Просто потому, что не сумел защитить его семью, а у меня никого нет, кроме Гришки и Алены. За них я никого не пожалею. Ты прости меня, Ритка, что так вышло…

– Я понимаю… я не сержусь… глупо было думать, что я, такая, могу тебя заинтересовать… Но это мне наукой будет – нечего с такой рожей надеяться на искренний интерес…

Мазей внезапно закрыл ей рот ладонью:

– Замолчи! Это неправда. Не все такие, как я. Найдется и тот, кто полюбит тебя искренне…

– А ты? – шепнула Маргарита, отведя его руку от своего лица. – Ты никогда не сможешь полюбить меня?

– Я твой должник, Ритуля… ты мне жизнь спасла – как я могу тебя не любить?

– Это не то! – запротестовала девушка. – Это благодарность, а я говорю совсем о другом!

– Не торопи время, детка, – попросил Иван, закрывая глаза. – Пусть все уляжется…

– Но ты не прогонишь меня?

– Куда ж я тебя теперь дену? – вздохнул Мазей, положив ее пухлую ладошку себе на грудь. – Конечно, не прогоню…

Алена измеряла шагами комнату и непрерывно курила, не в силах справиться с волнением. Вот сейчас, совсем скоро… совсем уже скоро… Когда тяжелые ворота поехали в сторону, впуская машину, Алена бросилась на улицу, оттолкнув попавшуюся ей по дороге Лору.