Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут - Марина Крамер

– Прекрати! – попросила она. – Ты не инвалид, ты мой муж…

В это же время Ванька Мазеев лежал в постели с Маргаритой и обдумывал, как начать разговор о том, что пора бы им расстаться. Он уже понял, что толку от девчонки нет, помочь приблизиться к Коню она не сможет. Вернее, сможет, но совсем не так, как планировал Мазей. Заказать собственного папеньку – это ж только скажи кому! Вот это дочка – врагов не надо. Хотя… ничего удивительного, если знать Коня.

– Рит… как мы с тобой дальше жить будем? – спросил он, осторожно намотав на палец прядь ее волос.

Девушка не ответила, только прижалась к нему сильнее. Иван все оттягивал тот момент, когда придется все-таки сказать ей о том, что они расстаются. Он не любил женских истерик и слез, не выносил разборок. В Риткиной сумочке запиликал мобильник, девушка протянула руку и нашарила трубку:

– Да, тетя Оля! Нет, я не скоро. А что нужно? В аптеку? Да?! Ну хорошо, зайду, как освобожусь.

Она сунула телефон обратно и обняла Ивана за шею, принимаясь целовать.

– Кто звонил? – отвечая на ее поцелуи, спросил Мазей, и Ритка пробормотала:

– Тетка моя… пацаненок заболел, просит в аптеку заехать.

– Что за пацаненок?

– Да отец с полгода назад привез откуда-то, маленький мальчишка, год ему с небольшим. Папаша сказал – без родителей остался…

В голове Ивана что-то тревожно зашевелилось, но Ритка постоянно отвлекала его, сбивала с мысли, и в конце концов Мазей решил не сопротивляться. Какое ему дело до какого-то там мальчишки…

– Рит… – осторожно начал Ванька спустя какое-то время, поглаживая пухлое плечико девчонки. – Слушай… я тут в командировку уезжаю…

– В какую? – пробормотала Ритка, не открывая глаз.

– В дли… – договорить он не успел – дверь квартиры вылетела, вынесенная ударом с площадки, и в комнату ввалились трое в кожанках, и среди них – разъяренный Конь собственной персоной.

– Ах ты, тварь подзаборная! – рявкнул он, выхватывая Маргариту из постели и даже не обращая внимания на то, что та совершенно раздета. – Шлюха, дешевка драная! – Он отвесил девчонке такую оплеуху, что Ритка отлетела к балкону. – И с кем?! С кем, курва безмозглая?! – Конь повернулся к кровати и вперил в Мазея взгляд, не предвещающий ничего хорошего.

«Ну, скорее всего, меня не просто замочат, а порежут мелко, как салат», – как-то совсем буднично и равнодушно подумал Иван, аккуратно продвигая руку к подушке, под которой лежала маленькая «беретта». Вошедший в раж Конь не заметил этого, как не заметили и его охранники, застывшие по углам комнаты. У балкона тихонько скулила Ритка, держась за покрасневшую щеку. Конь повел плечами, словно разминаясь перед схваткой, его лицо с искривленным носом налилось багровым, глаза гневно сверлили лежащего перед ним Ивана.

– Что, Мазей, суконец? Решил дочку мою испортить? Удалось? Ну, теперь зятем мне будешь, – объявил Конь решительно. – А в качестве калыма хочу башку твоего инвалида Грача, понял? Иначе самого на кол посажу у себя на участке.

«Беретта» мягко легла в ладонь, ее холод вмиг собрал воедино все мысли. «Сначала этих двух бугаев, потом Коня, у него нет оружия, я вижу, – четко и трезво рассуждал Иван. – Только бы успеть, не промахнуться… ну…»

Конь отвернулся всего на секунду, чтобы сказать что-то дочери, и этого хватило Мазею, чтобы вырвать пистолет и влепить по пуле в голову обоим «кожаным», так и не успевшим достать оружие. Завизжала Ритка, рядом с которой упал один из бугаев, заорал не своим голосом Конь, бросившись на вскочившего Ивана и выбив у него из рук пистолет. Они повалились на пол, катаясь и рыча. Конь был намного здоровее, но мускулистый, хоть и худой Мазей брал молодостью.

Неизвестно, чем бы закончилась эта схватка, если бы не Ритка. Она на коленях подползла к отброшенной в сторону «беретте», схватила ее и, не целясь, выстрелила, попав в плечо Мазея. Заметив кровь на его руке, Конь извернулся и подмял соперника под себя, нанося ему удар за ударом. Мазей хрипел и извивался, но силы уходили. Неожиданно раздался еще один хлопок, и Конь рухнул, заливая Ивана кровью и еще чем-то сероватым, студенистым. Кое-как отпихнув его тушу, Мазей поднялся и увидел, что голова Коня размозжена выстрелом в затылок, а пол и даже стены кое-где забрызганы кровью и остатками мозга.

Ритка беззвучно тряслась, держа обеими руками пистолет, ее лицо было совершенно белым, глаза – безумными. Она смотрела то на труп отца, то на истекающего кровью голого Мазея, то на развалившихся в неудобных позах двух бугаев из папашиной охраны.

– Рита… Рита, девочка, давай скоренько собираться, – затормошил ее Иван, пытаясь привести в чувство, хотя ему самому было не совсем уже хорошо. – Давай, моя зайка, валить нужно, а то соседи ментов вызовут – и пошла ты по этапу… Ритуля, ты меня слышишь?

Но девушка никак не реагировала, и тогда Иван резко ударил ее по щеке раз, потом другой. Только после того, как лицо обожгли пощечины, Маргарита очнулась и заплакала.

– Ритка, ну, некогда реветь, собирайся! – подхватывая ее под мышки здоровой левой рукой, тормошил Мазей. – Одевайся, ну!

– Ваня… у тебя кровь… Ванечка, прости, я не хотела… – рыдала Ритка, пытаясь попасть ногой в джинсы.

– Знаю-знаю, ты молодец… если бы не ты, они бы меня завалили.

– Ваня… ты меня не бросай только… куда я теперь?

– Со мной поедешь! – решительно сказал Иван, кое-как одевшись. – Там видно будет.

Он сунул в карман куртки «беретту», схватил за руку рыдающую навзрыд Маргариту и быстро вышел из квартиры. Нужно было как можно скорее скрыться отсюда, а в голове мутилось и плыло.

– Ты машину водишь? – спросил он у Ритки, почти волоком стаскивая ее по лестнице.

– Да…

Мазей тащил рыдающую девушку к припаркованному у большой клумбы «Шевроле», стараясь сохранять спокойствие и самообладание. Из рукава кожанки ручейком стекала кровь, оставляя на джинсах потеки. Заметив это, Ритка зарыдала еще громче, и Иван встряхнул ее, подталкивая к водительскому месту:

– Зайка, ты умница! Вот ключи, вытирай глазки и садись за руль. Если я по дороге вырублюсь, ты не пугайся, адрес тебе скажу – туда и езжай, поняла?

– Куда?

– В поселок, улица Садовая, дом три, поняла?

– Кто… кто там живет? – трясущимися руками открывая «Шевроле» Мазея, спросила Ритка.

– Там живет мой друг, – заваливаясь на заднее сиденье, пробормотал Иван. – Охрана знает мою машину, тебя впустят, и ты все-все Грихе расскажи, как было, поняла? Там тебя никто не тронет.

– Ваня… ты только не умирай, ладно? – попросила Ритка совсем по-детски, вытирая слезы рукавом куртки. – Ванечка, я тебя прошу…

– Да ты что, зайка? Я не могу умереть – у меня есть ты, я теперь тебе вместо папы… Гони, Ритка, пока ментов нет…

Маргарита завела машину и тронулась, и как раз вовремя – во двор въехал милицейский «уазик». Девушка аккуратно вывела машину из арки и только потом прибавила скорость. Она то и дело смотрела в зеркало заднего вида, чтобы удостовериться, что с Иваном все в порядке. Мазей держался в сознании, пока мог, но минут через пятнадцать все же отключился, и Ритка еще прибавила, утопив педаль газа почти в коврик.

Когда показался коттеджный поселок, Маргарита немного успокоилась – там все-таки люди, друзья Ивана, они помогут. Затормозив у дома номер три по Садовой улице, она отчаянно засигналила, и из высокой будки на воротах выглянул охранник. В тот же миг ворота автоматически открылись, и Рита завела машину во двор. Заглушив мотор, она опустила голову на руль, но сразу же вспомнила об Иване и перегнулась между кресел. Мазей дышал часто и прерывисто. Кто-то дернул дверку с ее стороны и удивленно воскликнул:

– Во, елки-моталки! А ты кто?

– Я Рита… Рита Абрамченко… – убитым голосом проговорила она. – Помогите… Ваня ранен, очень много крови потерял…

– Кто это его? – поинтересовался огромного роста рыжий парень в камуфляжной жилетке и спортивных брюках.

– Я… – чуть слышно прошептала Маргарита, снова принимаясь плакать.

– Не понял… – заморгал рыжий, но тут с крыльца раздался суровый голос:

– Шеба, чего возишься? Что там случилось?

– Так это, Боксер… тут Мазей в отключке… и девка с ним, говорит – она его…

– Разберемся!

Краем глаза Рита увидела, как к машине приблизился высокий темноволосый мужчина в черном спортивном костюме. По его уверенной походке и строгому лицу она догадалась, что он здесь старший.

– Это я… я выстрелила в него… – заторопилась она, выйдя из машины. – Я не хотела… я не в него целилась, не в него…

– Погоди, не трынди, я не понимаю ничего! – поморщился мужчина. – Шеба, врача вызывай, быстро – Мазей кровью исходит! – распорядился он. – И перенесите его в дом, в гостевую на первом этаже, там удобнее будет.

– Да, Боксер, сделаем, – кивнул рыжий, направляясь бегом в сторону небольшого отдельно стоящего домика.

– Теперь с тобой, – снова повернулся к плачущей Рите мужчина в черном костюме. – Ты кто вообще? – разглядывая невзрачную спутницу Мазея, спросил он. «Где Мазей раздобыл эту курицу? Никогда рядом с ним не появлялись такие дамочки…»