Дитя океана - Алина Углицкая

Скачущие мысли перекинулись на моих родителей. Несмотря ни на что, я по-прежнему считала чету Иммерли своими родителями. Почему отец даже перед смертью не сказал, как я появилась у них? Не успел? Не было сил? Или он чувствовал в этом свою вину? И мать — она же по-настоящему любила меня, в этом я даже не сомневалась. Как я могу сейчас отказаться от них? Если Райзен сказал правду, и я должна была погибнуть ребенком, то мои родители совершили чудо, сумев вырастить меня.

Я вспомнила, как увидела магов-дознавателей в нашем дворе, как один из них приставил меч к горлу Джоса Иммерли, как толкнул его в дом. Вспомнила окровавленные трупы в кухне, растерзанные руками дуэргара, и умирающего отца. Его последние слова зазвучали у меня в голове: «Поклянись, что найдешь того колдуна. Его зовут Крейс Дуалад».

Я еще раз повторила про себя это имя, словно хотела понять, что за тайна кроется за ним. Наверняка, этот колдун должен знать больше, чем я, может быть, он даже знает, почему мой отец так поступил.

Открыв глаза, я уставилась на собственные руки, а потом глухо произнесла:

— Я должна найти колдуна, о котором говорил мой отец.

— Мы должны, — поправил Райзен. — Нежели ты думаешь, что теперь сможешь избавиться от меня? Тем более, я уже говорил, что скорей всего этот Дуалад сильный маг. Вряд ли он открыто создает подобные амулеты. Использование магии фейри — подсудное дело в Гленниморе.

— Я тоже пойду с вами, но при одном условии, — голос Тайруга заставил меня поднять голову и посмотреть на его обладателя. Фомор пристально вглядывался в огонь, будто что-то напряженно решая для себя. — Вы поможете мне скрыться от Аранкарна и его прихвостней. Не хочу попасть в Брингвурдские казематы.

— Ты и так пойдешь с ней, как миленький, без всяких условий, — хмыкнул дуэргар, — или забыл, что она твоя Хозяйка?

— Нет, не забыл, — оскалился демон, — а вот вы оба, похоже, забыли, что я альб и скоро проголодаюсь. Пока я твой раб, маленькая шелки, — он уставился на меня, и я снова увидела в его глазах пламя темного вожделения, которое ощутила в домике ведьмы, — у нас с тобой ментальная связь. Помнишь, я мысленно говорил с тобой? — Я кивнула. — Но это еще не все. Ты почувствуешь, когда я буду с женщиной, точно так же, как я почувствовал, когда ты была с этим, — и он подбородком указал в сторону дуэргара. — И когда я буду пить ее, ты тоже это узнаешь.

Кажется, большего позора не могло и быть!

— Этирн Райзен, — выдохнула я, настойчиво пытаясь заглянуть в глаза дуэргара, — это правда? И вы знали?

— Знал, — ответил он таким скучающим тоном, что мне захотелось залепить ему пощечину. Но следующие слова остудили мой пыл: — А что мне оставалось? Рассказать тебе, что этот кусок тьмы все почувствует, и потом наблюдать, как ты шарахаешься от меня, как от прокаженного? Тебе нужна была быстрая и безболезненная подпитка, как и мне, а любовные игры — это лучший способ и удовольствие получить, и силы. Или скажешь, что тебе не понравилось?

Я сжала зубы, мечтая провалиться сквозь землю. Так меня еще никто не оскорблял. Мои щеки обдало жаром, внутри закипела взрывная смесь из гнева и обиды, и казалось, не хватает лишь крошечной искры, чтобы она вспыхнула адским пламенем.

— Этирн Райзен, — прошипела я сквозь зубы, чувствуя, как вокруг меня начинает подниматься ветер, — вам не кажется, что вы должны извиниться?

— Извиниться? — он коротко хохотнул и сложил руки на груди, всем своим видом выражая насмешку. — Знаешь, мне очень понравилось, когда ты так сладко шептала мне «Райн! Райн!». Такой страстной малышки у меня еще не было.

У меня в глазах потемнело. Это было последней каплей.

Вся обида, вся злость, вся боль и весь ужас последний дней, что копились внутри меня, вспыхнули, ломая преграды, и вырвались на свободу. Сильный порыв ветра ударил в спину, дернул за волосы, расплетая косу, и я почувствовала, как мои волосы шевелятся, будто живые. Они расплылись вокруг моего лица, трепеща на ветру, будто водоросли в воде, и я поняла, что вокруг меня поднимается ураган.

Резкий порывистый ветер принес с собой холодные брызги воды; он закручивался спиралью вокруг меня, рвал за волосы и подол. Я оцепенела, не в силах сделать и шагу. Словно какая-то древняя и могущественная сила, скрытая ото всех, внезапно проснулась во мне и овладела моим телом, сделав меня лишь безучастным свидетелем происходящего. Точно со стороны я увидела, как взлетели вверх комья земли и травы, вырванные вихрем у меня из-под ног, как они понеслись вокруг меня в безумной карусели. Миллиардом искр взвилось пламя костра, озаряя поляну, отшатнулся, закрывая лицо Райзен, фомор упал на оба колена, не устояв под порывами ветра. Кажется, они оба что-то кричали мне, но я не слышала ничего, только свист ветра в ушах и рев бушующей стихии.

Как во сне я подняла руки, вытянула их, раскрывая ладони, и тут же ахнула, когда из центра левой возник крошечный воздушный смерч, а из правой — водяной. Первый вращался по часовой стрелке, с каждым оборотом наращивая скорость, второй — навстречу первому. И вот, когда оба превратились в два безумно крутящихся столба, некая сила заставила меня резко выбросить руки вперед — и две струи, одна водяная, а вторая воздушная, будто два гейзера вырвались из моих ладоней, сметая все на своем пути.

Воздушная струя пронеслась, срезая несколько молодых осин. Она переломила их пополам, будто лучины, и зашвырнула кроны на двадцать футов в кусты. Водяная ударила у самых ног едва успевшего отпрыгнуть дуэргара, выбила глубокую яму и заполнила ее до краев. И в тот же миг меня откинуло назад, на твердую землю. Я не смогла удержаться на ногах и рухнула, когда таинственная сила, управлявшая моим телом, вырвалась из меня вместе с этими струями.

Вихрь развеялся, и поднятая в воздух грязь опала комками, едва не задев меня. Теперь меня колотила крупная дрожь, причем так, что я не могла выдавить из себя ни слова, лишь бессмысленные звуки. Сидела на земле, уставившись на свои ладони, судорожно ловила ртом воздух и чувствовала, что вот-вот потеряю сознание.

Первым подбежал дуэргар. Наклонился, ухватил за руку и вывернул мою ладонь на себя. Я увидела, как изумленно взлетели брови на его потемневшем лице.

— Быть этого не может, — прошептал он, и я почувствовала, как его большой палец скользнул по центру моей ладони, осторожно поглаживая тонкие голубые линии, проявившиеся на коже.

Я тоже смотрела на этот узор, возникший буквально из ниоткуда: на переплетающиеся линии, узлы и спирали, которые покрывали внутреннюю сторону обеих ладоней и обвивали запястья. Они не имели ни начала, ни конца, создавая замкнутый узор, но глядя на них меня охватывало странное чувство, как будто я силилась вспомнить нечто давно забытое.