Жертвуя счастьем - Беверли Кендалл

Алекс вновь надел маску безразличия, его губы были плотно сжаты, глаза прищурены. Выражение его лица казалось непроницаемым. Шарлотта увидела перед собой свое будущее, жизнь с человеком, у которого пустой, равнодушный взгляд. Грядущее представилось ей в образе засушливой пустыни, настоящей Сахары. Ни тепла, ни ласки.

Шарлотта встала и в упор посмотрела на Алекса.

— Ты не хочешь выслушать меня, потому что тебе удобнее цепляться за свои обиды, и я тебя, в общем-то, понимаю. Но такая позиция не сулит добра ни тебе, ни мне, а главное, она не идет на пользу нашему сыну. Ты можешь не верить мне, Алекс, но я даю честное слово, я покинула тебя потому, что очень сильно любила. Я уехала, чтобы избавить тебя от больших неприятностей, от унижения и скандала. Избавить не только тебя, но и твоих родителей.

Густые черные ресницы Алекса дрогнули, губы сжались еще плотнее. Казалось, его раздирали противоречивые эмоции. В душе Алекса шла внутренняя борьба. Наконец он вздохнул, как человек, признающий свое поражение.

— Ладно, говори. Но учти, это будет единственная возможность оправдаться.

У Шарлотты отлегло от сердца.

— Может быть, присядем?

Коротко кивнув, Алекс снова опустился в кресло, а Шарлотта заняла свое место. Он был суров и неприступен, как скала. В его взгляде сквозил вызов. Шарлотта должна была убедить его в том, чему он уже загодя не верил.

Чувство облегчения в душе Шарлотты сменилось нервозностью. Поймет ли ее настроенный предвзято Алекс, согласится ли он с ее доводами?

— За несколько месяцев до свадьбы, — начала Шарлотта, собравшись с духом, — Кейти и я стали общаться с женщиной по фамилии Хенли. Она написала, что была знакома с нашей матерью, и выразила желание встретиться с нами. Мы встретились с ней в Чипсайде, поскольку она не хотела, чтобы кто-нибудь видел нас вместе. При встрече мы поняли, почему она назначила свидание именно в этом районе города. Миссис Хенли была простолюдинкой, она когда-то работала судомойкой в доме графа Форсайта. Именно там она познакомилась с нашей бабушкой. — Шарлотта глубоко вздохнула, а потом сделала нелегкое признание: — Наша бабушка была служанкой.

Она помолчала, дожидаясь, когда смысл ее слов дойдет до сознания Алекса. Однако, казалось, ее откровения ничуть не тронули его.

— Миссис Хенли и бабушка вместе работали на кухне. В то время им обеим еще не было и восемнадцати лет. По словам миссис Хенли, среди слуг ходили слухи, которые, впрочем, не получили какого-либо вещественного подтверждения, что наша бабушка родилась в результате насилия, учиненного одним из друзей графа Форсайта. Это произошло в его доме во время одного из званых вечеров. Существуют предположения, что этим другом был покойный виконт Рэдклиф.

Шарлотта впервые рассказывала историю своей семьи. Она и не предполагала, что это будет причинять ей такую боль.

— Наша бабушка была очень красивой, и сын графа положил на нее глаз. Вскоре он сделал ее своей любовницей, и она забеременела. Когда родилась наша мама, лорд Форсайт разрешил бабушке оставить ее в доме. Они жили при кухне. В восемнадцать лет мама познакомилась с нашим отцом. Когда она забеременела, молодой граф как раз обзавелся семьей, и новая графиня уволила маму без предварительного уведомления и рекомендаций.

Шарлотта перевела дыхание. Самая трудная часть рассказа осталась позади. Алекс не выражал никаких эмоций. Он слушал ее с невозмутимым видом.

— Так в чем же дело? — спросил он. — Ты сделала открытие, что в твоих жилах течет кровь недостаточной голубизны?

— Дело вовсе не в этом, — снова начала Шарлотта, но на этот раз Алекс не стал ее слушать.

— И ты решила, что твое низкое происхождение будет иметь для меня какое-то значение? — продолжал он более жестко. — Что я узнаю о нем и брошу тебя?

— Нет, — запротестовала Шарлотта.

— Тогда что же случилось?

— Я получила письмо.

— Какое еще письмо?

— За два дня до свадьбы я получила письмо с угрозами обнародовать правду о личности моей матери, если я выйду за тебя замуж.

Ну вот и все. Теперь Алекс знал правду, которую она скрывала на протяжении многих лет. Он долго молчал, и Шарлотте показалось, что это томительное молчание длилось целую вечность.

— И где же это письмо? — наконец снова заговорил Алекс.

Вопрос застал Шарлотту врасплох.

— Я… я не сохранила его. Я его уничтожила.

Мысль о том, что письмо может попасть кому-то в руки, заставила Шарлотту сразу же после прочтения сжечь его.

— И ты поверила каждому слову этой миссис Хенли?

— Да, я ей поверила. И Кейти тоже. Она о нас знала все. Ей было известно, где мы поселились после смерти матери. Она знала, в каком пансионе мы учились. Она следила за нашей судьбой, потому что наша мать была для нее как дочь. Миссис Хенли помогла бабушке растить ее. Если бы ты видел ее, ты бы не усомнился в ее словах.

— А она предъявила вам хоть какие-то доказательства?

Шарлотта кивнула.

— Миссис Хенли показала нам хранившуюся у нее миниатюрную копию нашего детского портрета, который был написан перед нашим поступлением в пансион. Ты видел оригинал, который висит в галерее в доме Джеймса. Миссис Даблтри, директриса пансиона, обнаружила это полотно на чердаке школы и передала его Джеймсу, который, конечно же, оплатил доставку.

— О Господи, Шарлотта, почему ты не пришла ко мне с этим письмом?

— Если бы я пришла к тебе…

— Я бы положил конец этому безумию!

Алекса охватил гнев.

— Она погубила бы нас, — с сокрушенным видом промолвила Шарлотта.

— Она? Так ты знаешь, кто написал это письмо?

— Думаю, это была мать Джеймса, вдовствующая графиня. Она всегда ненавидела нас с сестрой.

— Но тогда я не вижу смысла в ее действиях. Если она могла скомпрометировать тебя, то почему не сделала этого сразу? Зачем ей нужно было разлучать нас с помощью угроз? Графиня не испытывала ко мне особой любви.

— Я не знаю точно, что двигало ею, но думаю, она просто хотела причинить мне боль, помешать моему счастью. Если бы я выходила замуж не за маркиза, а за местного мясника, то, уверена, она и тогда попыталась бы расстроить свадьбу.

— Но если графиня могла погубить вашу репутацию раз и навсегда, почему она этого не сделала?

— Я полагаю, она не хотела причинять боль своим сыновьям. На мой взгляд, она стремилась лишить нас с Кейти счастья, места под солнцем, но так, чтобы Джеймс и Кристофер не поняли, откуда ветер дует.

Алекс тяжело вздохнул.

— А когда ты поняла, что ждешь ребенка? — спросил он.

— Только после того, как прибыла в Америку. Если бы я узнала об этом раньше, то вряд ли отважилась бы на столь далекое путешествие. На корабле меня сильно тошнило, но я списывала это на приступы морской болезни. Раньше я никогда не путешествовала на корабле. И, лишь добравшись до Нью-Йорка, я поняла, в чем дело.