Argumentum ad hominem - Вероника Евгеньевна Иванова

появлению откуда-нибудь из-за пазухи соответствующей справки от врача. Со всеми нужными печатями. Но, слава богу, обошлось: всего лишь попытался пояснить свое поведение.

– Дело в том, что эта тема…

– Слишком страшная и ужасная, чтобы её озвучивать? И если мы все дружно возьмем и замолчим, проблема исчезнет, как по волшебству?

Чуть наклонил голову навстречу, но не столько изучая меня взглядом, сколько просматривая где-то внутри собственные аргументы, чтобы признать:

– Вряд ли.

– Квод эрат, как говорится. Так что, прошу прощения, если помешала вашему медитативному общению с мистером Рейнолдсом, но мне пора. Может, успею ещё нарыть кого-нибудь словоохотливого. Всего вам…

– Не надо никого рыть. И нигде.

– Почему это вдруг?

Ещё пару часов назад я считала, что капелька флирта может здорово украсить любую ситуацию, но сейчас, пожалуй, предпочла бы топорную прямоту рыцаря, а не эту медовую вязкость со всеми полагающимися жестами и взглядами.

– Я могу. Поговорить.

А ещё он не просто может, но и совершенно явно хочет. То есть, если и делает одолжение, то, прежде всего, себе.

– Это предложение?

– И приглашение, если позволите. Я вынужден был пропустить обед, и сейчас собираюсь наверстать упущенное. Буду рад, если вы составите мне компанию.

Некстати вспомнился Марко, и я поинтересовалась:

– А если у дамы уже есть кавалер?

– Да хоть целая кавалерия.

О, да он решителен не на шутку. Как трогательно. Но деловой обед за чужой счет – слишком хорошая штука, чтобы от неё отказываться.

– Почему бы и да?

– Тогда пойдемте? Тут недалеко. И можно поговорить по дороге.

Приятно, когда тебе уступают, а не приходится прорываться с боями и потерями. Немного подозрительно, учитывая обстоятельства, возрастные показатели, внешность и все остальное, но приятно. А если ещё окажется и полезным, поставлю свечку. Хотя бы от геморроя.

– Почему вас интересует эта тема?

– Потому что от неё все стараются убежать.

– А вы…

– Слишком стара, чтобы строить из себя зайца-побегайца. Да и те сплетни, что ходят здесь из угла в угол, больше смешат, чем вселяют опасения.

Он улыбнулся. Наверное, соглашаясь с моими словами. Или нет.

– И тем не менее, в них есть доля правды.

– Как и во всех сказках. Но у меня нет под рукой нужного набора увеличительных стекол.

Лифт распахнул свои створки сразу же, как Лео опередил меня и сам коснулся кнопки вызова.

– А вам требуются именно мельчайшие подробности?

– Не откажусь. Я, знаете ли, люблю иногда поуглублять и поуглубляться.

Не знаю, как он перетолмачил у себя в мозгу мои слова, но на мгновение отвел смеющийся взгляд в сторону.

– Постараюсь помочь, чем смогу.

– Да уж постарайтесь.

Теперь посмотрел прямо в глаза. Ещё не совсем вопросительно, но уже в чем-то вполне уверенно.

– Что именно вы хотите узнать о рыцарях?

Самым простым было бы сказать: всё. Но тогда намеченная беседа рисковала бы слишком затянуться. И кто знает, о чем в эти минуты думает белобрысый бродяга? А главное, что он способен надумать. Потому что если вдруг решит отменить обещание ждать, остановить его вряд ли кто-то сможет.

– Исторические экскурсы оставьте эстетам. Да и вопросы происхождения, наверное, не особо важны. В конец концов, рыцари же тоже люди, значит, рождаются самым обычным способом.

– Я бы не был так уверен.

– Хотите сказать, что из материнской утробы на свет сразу появляется этакий оловянный солдатик?

– Нет, конечно. Хотя достоверных документальных свидетельств нет. Только результаты вскрытия. К тому же, самые свежие из них – полуторавековой давности, поэтому утверждать что-то определенное… Вам дурно? Так бывает в закрытых пространствах. Постарайтесь успокоиться и посчитать вдохи. Я могу взять вас за руку, чтобы…

Вскрытия, стало быть? То есть, откуда рыцари берутся, никто так и не выяснил, зато уже готовых отлавливали и препарировали. Любопытненько.

А рука у него теплая. И аккуратная. В прикосновениях.

– Все, приехали! Сейчас выйдем на свежий воздух, и вам станет лучше.

Да мне и так неплохо, прямо скажем. Даже уютно, хотя раньше холл коллегии как-то не располагал ни к одному хоть отдаленно теплому чувству.

– Так ведь лучше, правда?

Когда накрыл мою ладонь своими, изобразив бутерброд?

– Да, спасибо.

Просиял. Вот честно, просиял. Как мальчишка.

– И я бы хотела вернуться к вашему рассказу. Вы упомянули о вскрытии… Значит, кто-то когда-то и где-то имел дело со сначала живым, а потом уже мертвым рыцарем?

– Очень точно подмечено.

– И этот кто-то оставил записи своего опыта?

– Формально эта группа песенниц считалось частью тогдашней Коллегии. Но они были больше сосредоточены на поиске способов борьбы с общей угрозой, чем на обыденном служении обществу.

Общая угроза? Ах да, рыцари же.

– И с этой целью отлавливали…

– В тот раз им, пожалуй, просто повезло. Рыцарь ещё только начинал свое восхождение, и не смог противостоять усилиям одной из самых опытных сестер.

Я даже могу себе представить, какими были эти усилия.

– Та сестра его сломала?

Лео качнул головой:

– У неё бы не получилось. Это физически невозможно. Судя по ряду свидетельств, начиная с совсем ранних, датированных ещё средними веками, психику рыцаря можно только перегрузить, тогда он становится на какое-то время беззащитен и…

– Его можно обезвредить?

– Если принять необходимые ограничительные меры.

Все эти сухие казенные слова как-то нехорошо царапают и слух, и что-то внутри. Но настойчиво тянут за собой, как магнитом.

– Ограничительные меры?

– Иммобилизация, полная или частичная. И резекция голосовых связок.

– Иммо…

– Ограничение движений. В самом простом варианте кандалы или колодки.

Про резекцию нет смысла спрашивать. И так понятно, что процедура мерзкая.

– Простите, наверное, мне не стоило настолько… углубляться?

Это он решил, что мне снова поплохело? Хотя, да. Ничего приятного я не услышала. Особенно когда параллельно представилось, что парня по имени Петер кто-то вот так, ради научного интереса, закует в цепи и искалечит… Даже если к этому есть основания, не позволю. Просто не смогу.

– Ну почему же. Весьма и весьма познавательно. И вы, кажется, что-то упоминали о приглашении на обед?

Он снова чуть растерялся, видимо, думал, что у меня отбило аппетит, но быстро взял себя в руки и кивнул в сторону переулка:

– Почти пришли.

Заведение оказалось совсем крохотным: барная стойка на ползала и пяток компактных столиков, с одной стороны которых были задвинуты простецкие стулья, а другая упиралась в подушки дивана, тянущегося вдоль двух стен. На него мне и предложили присесть:

– Должно быть удобно.

Удобно и было. Мягонько и приятно. А ещё с моего места можно было смотреть в окно с переплетом, стилизованным под какую-то из видов старины.

Сам Лео пошуровал стулом и сел