Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт - Фаня Шифман

Я вас устрою у себя на отделении, не волнуйтесь…" – "Что вы говорите, доктор Рахель? Надо вызвать сыновей этой женщины! – вдруг раздался тот же голос сбоку.

– Они помогли врачам выполнить приказ руководства и перевести отца в другое отделение! Понимаете? – поступил приказ, и мальчики отлично справились!" Рути вертела головой, но так и не смогла определить, кто произнёс эти жестокие слова.

"Хорошо иметь таких преданных взрослых сыновей! Вы счастливые родители! – с улыбкой произнёс доктор. – Теперь вашему мужу осталось выздороветь, ему, несомненно, поможет пребывание в отделении, оборудованном по последнему слову медтехники! Там он скорее сможет восстановиться и вернуться домой, чего я вам от души желаю!" – и он удалился.

Хели оглянулась в конец коридора и позвала: "Максим, иди сюда! Помоги нам!" Любопытствующие тем временем постепенно рассеялись по коридору: одни направлялись в свою комнату, другие в столовую, а некоторые на вечерние процедуры. Коридор опустел. Посреди коридора остались только закаменевшая Рути и рядом с нею поддерживающая её Хели. К ним приближался Максим Лев, на голове которого красовался странный картуз светло-серого цвета, а в руке – нечто, похожее на та-фон, но с необычной короткой толстой антенной. Он почти вплотную подошёл к Хели и что-то очень быстро проговорил по-английски, Хели ответила ему так же быстро и невнятно. "Ясно…" – сказал он, судя по интонации и выражению лица, негромко выругался на непонятном присутствующим русском языке. Вдруг он оглянулся по сторонам и поднял брови: "А это что?.. – и он уставился в дальний конец длинного коридора, где из-за поворота появились близнецы Блох. – Похоже, нас почтили своим посещением местные знаменитости!" На лице его появилась ослепительная улыбка, он поспешно запихнул за пазуху свой необычный та-фон. Хели проворно подтолкнула кресло с бессильно распластавшейся в кресле и ни на что не реагирующей Рути в открытую дверь пустой комнаты и, скрывшись за дверью, заперла её изнутри.

Близнецы приближались. Они широко ухмылялись, весело переговариваясь: "Отлично сработано, братишка! Теперь daddy отдохнёт в Шестом отделении, а это всерьёз и надолго!" – "Полдела сделано! Теперь надо позаботиться о маманьке. Сами отведём её к Тимми. Знаешь, как он будет рад!" На присутствие в больничном коридоре невзрачного щупленького санитара в нелепом картузе они не обратили никакого внимания. Зато санитар обратил на них самое пристальное внимание: он с широкой улыбкой раскрыл объятия и приблизился к ним. Изобразив на лице восторг, он, может, чересчур громко, воскликнул: "О! Кого мы видим! Кто это почтил нас своим вниманием! Сами знаменитые братья Блох! Какая честь! Какое счастье!" Коридор постепенно наполнялся народом. Из палат, из столовой, из процедурной, из сестринской подходили любопытные, с неподдельным интересом глядя на близнецов.

Их вид уже не был жалким и потрёпанным, как несколько часов назад, когда они пришли навестить больного отца. Лица их сияли, прямо-таки лоснились от удовольствия. Разве что жирно блестящие кудрявые волосы грязно-лимонного цвета были несколько всклокочены, да колечек на лице не было. Но все присутствующие знали: это они, новые любимцы эранийской публики – от лощёного элитария до грубовато-простецких обитателей не столь престижных кварталов Бет, Вав и Зайн.

Больничный коридор заполняли люди в пижамах и халатах, они почтительно остановились в некотором отдалении от братишек, робко и восторженно поглядывая на них. Гай с недоумением и даже некоторой тревогой оглядывался по сторонам: "Братик, что это? Что им всем нужно?" – "Ну, что ты, братишка! Это выражение любви и уважения к нам! После всех неприятностей… это, знаешь почему? Потому что мы, наконец-то, с блеском выполнили задание наших боссов!" – лоснясь от удовольствия и гордости, заявил Галь, успокаивая явно перетрусившего брата-близнеца. Он неодобрительно оглядел его распухшие тёмно-бордовые уши и постарался незаметно прикрыть их скудными по бокам лимонными кудряшками и прошипел: "Уши не трогай – некрасиво… Нас окружают наши поклонники!" Максим "заливался соловьём": "Это ж надо! Такие гости нас посетили! Та-а-а-акие гос-с-сти! Та-а-а-акая честь! Я надеюсь, любимцы эранийской публики не откажутся дать пару-тройку автографов кому-нибудь из своих поклонников?" Галь ухмыльнулся и покачал головой: "Право же, друзья! Мы тронуты! Но мы сейчас не очень располагаем временем. Только что мы узнали, что наш отец, который лечился тут в больнице, по приказу главврача ирии переведён в Шестое отделение, где ему будет обеспечен самый современный медицинский уход. Это же наш отец! Там, правда, ему придётся побыть в одиночестве, зато он будет препоручен квалифицированной заботе врачей-фанфаризаторов. До того с ним неотлучно пребывала наша мамочка. Она, конечно, несколько встревожена и расстроена разлукой с отцом… временно, конечно же, временно… Мы сейчас должны отвезти её домой и окружить самой нежной заботой. Вот почему мы не можем в данный момент уделить внимание преданным друзьям и сторонникам! Просим простить нас!" – и Галь махнул рукой, сделав Гаю знак. Они уж было хотели развернуться и начать пробираться сквозь толпу. Но Максим с ласковой настойчивостью вился вокруг них, держа в руках последний номер "Silonocool-News": "Ну, пожалуйста, хаверим, я давно хотел… э-э-э… пообщаться с вами, получить ваш автограф! А, может быть, можно получить билетик на какой-нибудь ваш домашний кружок в сопровождении силонофона? Или хотя бы стиральной доски вашей бабушки? А-а-а?" – проникновенно заглядывал он в глаза то одному, то другому брату. Галь никак не мог понять, кто этот тип в нелепом картузе. Он ни разу не видел этого худого шуплого блондинчика на концертах в "Цедефошрии".

Может, новичок, недавно в Эрании, а, судя по акценту, и в Арцене. "Прости, сколько времени ты в Арцене?" – "Да полгода всего… – нудно канючил Максим. – Я новенький, совсем новенький… вот тут дали работу санитара… Такое счастье!

Такое счастье! А о вас я много слышал. Я же для практики каждый день покупаю "Silonocool-News" и старательно прочитываю от корки до корки! Вот откуда я знаю о вас, что вы из известнейших в Эрании людей. И такие же мальчики, как и я… ну, чуть помоложе…" – "Ну, ладно, – мягко произнёс Галь, – приятно, что даже вновь прибывшие интересуются нашей современной культурой. Очень приятно! Давай твою газету, – и он размашисто расписался прямо поперёк статьи Офелии на тему нового пассажа Ад-Малека. – и вот тебе… – он достал записную книжку, вырвал оттуда лист и черканул ещё пару слов: – Это тебе вместо контрамарки. Подойди к устью "Цедефошрии", покажи сидящему там дежурному штилю. Он тебе даст билет со скидкой…" Галь покровительственно улыбнулся Максиму и потянул брата за рукав, намереваясь выскользнуть из толпы восторженно взирающих на них людей.