Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея - Мари-Бернадетт Дюпюи

Моро прислал нам почтовую открытку со своим адресом. К тому же ходьба — прекрасное упражнение для нервных особ типа меня, и ходить по оживленным улицам мне нравится. В воскресенье я пойду в гости к Леа и Батисту Рамберам, и тоже пешком. Я купила подарки им и детям. Я и так слишком долго откладывала.

— Но они же живут в Бронксе! Это неспокойный район. Скажу Эдварду, чтобы тебя отвез на машине.

— Если так тебе будет спокойнее, хорошо. А ты, мамочка? Планы не переменились? Идете гулять со Скарлетт?

— Да, дорогая. Зайдем в кафе у озера, попробуем сорбет, который она так нахваливает.

Элизабет отхлебнула молока. В задумчивости стала накручивать на указательный палец прядку волос. Стоит ли снова заводить разговор о Скарлетт? А может, все-таки нет?

— Ма, раз уж вы с ней все равно увидитесь, спроси, что стало с тем котом? Вчера у меня это вылетело из головы.

— С котом?

— Да, с тем больным котом, которого подобрала ее служанка. Полагаю, бедное животное снова оказалось на улице.

— Почему тебя это так беспокоит?

— Сегодня, перед самым пробуждением, я видела страшный сон. Вернее, это из-за него я и проснулась. Не тревожься, он не может быть вещим, но даже если это так, меня он не касается.

Мейбл кивнула. Ей хотелось, чтобы Элизабет, обычно очень сдержанная, больше ей рассказывала.

— Лисбет, расскажи мне свой сон! Из тебя каждое слово приходится вытягивать клещами. Мы с Эдвардом до сих пор не знаем, почему ты так задержалась в Париже и почему вы поженились во Франции, а не тут, в Нью-Йорке. В письмах ты тоже была весьма лаконична. Я не знала, что и думать.

— Я старалась не расстраивать тебя и па. Особенно тебя, ты такая ранимая! Джудит и Лоретта, две юные негодяйки, этим воспользовались. Если я расскажу сон, ты испугаешься.

— Не испугаюсь, дорогая. Но у нас хотя бы будет повод поговорить.

— Хорошо. В моем кошмаре кто-то мучил кота, но детали я не рассмотрела, вокруг все было черное, и очень мало света. Но от его криков у меня внутри все переворачивалось. Стол тоже был весь в крови. Я ощущала какой-то рефлекторный ужас — из-за жутких картин на стенах, изображавших демонов, сцены преступлений, пытки. Еще я видела чьи-то руки в красных кожаных перчатках. Когда я проснулась, у меня были обрывочные воспоминания, но я все же смогла их собрать воедино. А7а? Тебе нехорошо?

Элизабет смотрела на Мейбл, которая внезапно побледнела и схватилась рукой за шею. В светло-карих глазах металась паника.

— Сейчас я все тебе объясню! Только давай сперва оденемся. Очень прошу, Лисбет, удели мне немного времени! Мне нужно кое-что проверить, и я хочу, чтобы ты была рядом.

Двадцать минут спустя Лоретта с озадаченным видом впускала их в апартаменты Скарлетт Тернер.

— Прошу, скажите мадам, что мы пришли, — сухо распорядилась Мейбл.

— Но мадам никогда не принимает по утрам, — возразила горничная.

— Знаю, но мы по срочному делу.

Элизабет удивилась и крайней юности Лоретты, и тому, какая у нее смуглая кожа, и что волосы черные до синевы. Кто же она по национальности? Конечно, из эмигрантов. Итальянка? Испанка? Но тут из ближайшей комнаты вышла хозяйка и ей стало не до этого.

— Мейбл, какой приятный сюрприз! — воскликнула Скарлетт. — И ваша дочь почтила меня визитом! Замечательно! Лисбет, вчера вы очень огорчили меня своей необъяснимой холодностью.

— А может, объяснимой? — отозвалась Элизабет, чьи голубые глаза смотрели на миссис Тернер настороженно. — Мама рассказала, что у вас есть занятная комната, вы принимали там маму в день моего возвращения в Нью-Йорк. Не могли бы вы мне ее показать? Мама говорит, там весьма своеобразные полотна на стенах.

— В комнате было очень темно, потому что вы страдали от мигрени, — добавила Мейбл, чье миловидное лицо в гневе стало только краше.

Лоретта, которая стояла тут же, скрестив на миниатюрной груди руки, презрительно усмехнулась. Элизабет ощутила ее торжество, к которому примешивалось необъяснимое, неуместное удовольствие.

— О, мне очень жаль, — сказала Скарлетт. — Если вы о моем будуаре, то вынуждена вас разочаровать. Я кое-что поменяла в апартаментах — с мыслью о вас, Мейбл! Я так же интуитивна, как ваша дочь, и почувствовала ваше смятение. Но пройдемте же, буду счастлива услышать ваше мнение о новом убранстве комнаты. Лоретта, не стойте столбом, приготовьте чай!

Миссис Вулворт и Элизабет последовали за Скарлетт, чье домашнее платье из зеленой тафты сочеталось по цвету с тропическими растениями, украшавшими просторный вестибюль.

— Ваша правда, Мейбл, картины были ужасные, и я без сожаления от них избавилась. Надо было сделать это раньше.

С этими словами она распахнула дверь и первой вошла в комнату, залитую солнечным светом, с пастельно-розовыми стенами. На смену громоздким картинам, которые Элизабет видела в кошмаре, пришли модные гравюры в рамках. Кресла, обтянутые гобеленовой тканью в цветочек, симпатичный круглый столик и комод на шесть ящиков, все — из светлого дерева… Тут и там на мебели — вазы с гвоздиками и лютиками, а еще — статуэтки из слоновой кости.

— Неужели это та самая комната? Когда вы успели заново ее отделать? — спросила Мейбл.

— Это сделали за то время, что меня не было в городе. Очень удобно, и рабочие не досаждают. Оставила ключи портье, в общем холле. А теперь, думаю, и я могу получить кое-какие объяснения. Сегодня вы обе похожи на полицейских, которые преследуют преступника и пришли, чтобы устроить у него обыск!

— У иных злодеев хватает ума уничтожить следы своих преступлений, — заявила Элизабет. — Я кое-что об этом знаю. Мой муж, Ричард Джонсон, был частным детективом, а его отец держит собственное детективное агентство недалеко от Лонгакр-Сквер.

— Что ж, Лисбет, он может смело брать вас на работу, этот эфемерный, несостоявшийся свекор, тем более что эта профессия так вас увлекает.

Взгляды двух женщин скрестились, как клинки, — к отчаянию Мейбл, которая не знала, что и думать. И все же выбрала откровенность.

— Скарлетт, простите, что мы явились без приглашения, но мне надоела ваша ложь, ваши капризы и пророчества. Вы говорили, что никогда не были замужем, — и вот я узнаю, что это неправда, у вас было два мужа. По вашей вине я уже почти отчаялась, подозревая, что у Эдварда любовная связь с Нормой, честной девушкой, которая вот-вот обручится со своим женихом.

— Я уже попросила у вас прощения, Мейбл, — вставила свое слово миссис Тернер.

— Вы ждете объяснений! Вот они: Лисбет приснился кошмар, в котором некто мучил кота, и возможно, в вашем будуаре, потому что моя девочка