И грянул гром - Уилбур Смит

— Папа потерпел неудачу. Чума повалила скот. — Он молчал какое-то время. — Хотя папа не настоящий скотовод. Вместо того чтобы вкладывать деньги в скот, он тратил их на лошадей. Таких, как эта Красотка. — Он потрепал по шее замечательную золотистую кобылу. Я пытался спорить с ним, но… — Майкл вдруг осознал, что зашел слишком далеко, беседуя с незнакомцем, и попытался восстановить справедливость. — Но не поймите меня превратно, мой папа — необычный человек. Сейчас он находится в ставке главного штаба. Он — подполковник, правая рука генерала Буллера, даже награжден крестом Победы за храбрость и медалью за теперешние достижения.

«Да, — подумал Син, — мне тоже часто приходилось защищать Гарри, очень много раз, даже чаще, чем тебе». Поняв это, он решил изменить тему разговора:

— Ты тоже хочешь стать фермером?

— Мне нравятся эти места. Я родился здесь. Для меня это не просто кусочек земли и дом. Это — часть традиции, потому что здесь все создано людьми, которыми я горжусь. После отца остался только я. Поэтому не хочу нарушать традицию. Но…

Дорога пошла вверх, Майкл остановился и посмотрел на Сина, будто стараясь понять, насколько откровенно можно говорить с незнакомцем.

— Но? — мягко напомнил Син. — Еще какое-то время Майкл смотрел на него, стараясь найти ответ, хотя ему казалось, что этому человеку он может доверять намного больше, чем всем остальным людям на земле. Он чувствовал, что знает его всю жизнь и их что-то связывает — что-то очень хорошее и крепкое, почти осязаемое.

— Но, — он заставил себя вернуться к разговору, — это еще не все. Мне хочется чего-то большего, чем землю и коров. Мой дедушка был большим человеком, он управлял людьми, он… Вы понимаете меня, да?

— Думаю, да. — Син кивнул. — Ты чувствуешь, что должен найти свое место в жизни.

— Да, так. Я должен сам решать, когда отбраковывать нагульный скот, а когда выжигать клейма или где строить водохранилище.

— Ну и что ты для этого делаешь?

— Я учусь в университете мыса Доброй Надежды. Уже третий год. К Рождеству я заканчиваю.

— А потом?

— Не знаю, но что-нибудь найду. — И Майкл улыбнулся. — Да, многому надо научиться вначале. Иногда, когда я осознаю это, мне становится страшновато.

Они повели своих коней вниз по улице и были так увлечены разговором, что не заметили легкой двухместной коляски, — ехавшей из Ледибурга им навстречу.

Майкл поднял глаза.

— Эй! Сюда едет моя матушка. У вас будет возможность познакомиться.

Ужас охватил Сина, он понял, что пропал. Отступать было некуда — повозка была на расстоянии пятнадцати ярдов. Она сидела рядом с цветным погонщиком, не спуская с них глаз.

— Привет, ма.

— Майкл, что ты наделал? Посмотри на себя. — Ее голос звучал сварливо. Годы, как ни странно, сделали ее еще более привлекательной. Черты лица смягчились, а зеленые кошачьи глаза косили на Сина из-под темных ресниц.

Правда, на лбу образовалась поперечная морщинка и появился второй подбородок.

— Кто это с тобой? — Она обращалась к Майклу.

— Друг. Он помог мне вытащить корову из болота, из ила. Ты должна познакомиться с ним, мама.

Син заметил, что она богато одета, особенно для фермерской жены. Вельвет и страусовые перья — должно быть, Гарри пришлось немало заплатить за это.

Коляска была новой, полированная черная поверхность контрастировала с алой тканью, которой она была обита изнутри, плюс фурнитура из меди, считай, еще несколько сотен фунтов. Да пара чистокровных гнедых. О Боже! с завистью подумал он.

Анна все еще хмурилась. И хотя во взгляде сквозило сомнение, она была уверена, что узнала его. Краска залила ее щеки, губы дрожали.

— Здравствуй, Анна.

— Син! — Она будто выплюнула это слово.

— Много лет прошло. Как ты?

Ее глаза метали молнии. Она едва шевелила губами.

— Отойди от этого человека!

— Но… — начал было Майкл.

Син смущенно посмотрел на сына и у него пересохло в горле.

— Делай, как просит мать, — сказал Син.

— Вы… вы мой дядя Син?

— Да.

— Отойди от него! — заорала Анна. — И никогда не разговаривай с ним снова. Ты слышишь меня, Майкл? Он зло, зло! Даже не позволяй ему находиться рядом. А то он уничтожит тебя! — Анна задыхалась, ее трясло от ненависти и ужаса, она, как сумасшедшая, брызгала слюной. — Убирайся с этой земли! Син Коуртни, убирайся из Теунискрааля и никогда не возвращайся.

— Ладно, Анна. Я ухожу.

— Майкл, садись на лошадь. Быстро! И отойди от него!

Майкл вскочил в седло.

— Поехали, — приказала она цветному извозчику. От прикосновения кнута жеребцы так рванулись вперед, что Анну откинуло назад на мягкое сиденье. — Домой, Майкл. Немедленно домой:

Майкл оглянулся на Сина. Тот был смущен и растерян.

— Я не… я не верю, что вы…

— Мы поговорим об этом в другой раз, Майкл. Неожиданно выражение лица Майкла изменилось, уголки губ опустились, глаза потемнели от горя, он терял человека, который так пришелся ему по душе.

— Нет! — Майкл поднял руку в прощальном приветствии и стеганул кнутом лошадь. Прижавшись к ее спине, он помчался за коляской.

— Майкл! — крикнул Син ему вслед, но, казалось, мальчик не расслышал.

Глава 36

И Син вернулся на войну. Прощание было обычным. Ада так отлично держалась, что Сину хотелось потрясти ее и крикнуть: «Да плачь же, черт тебя побери. Горе выйдет со слезами!»

Дирк отколол один из самых впечатляющих номеров. Он вцепился в Сина и кричал до тех пор, пока не стал задыхаться. Когда поезд тронулся, Син был в ярости, это чувство не отпускало его часа четыре, пока он не доехал до Питермарицбурга.

В здании станционного буфета он успокоил себя шестью порциями бренди. Потом они с Мбеджаном, несшим багаж, шли сквозь толпу по платформе в поисках поезда, следующего до северной границы. Так как все расписание подчинялось военным задачам, пассажиры были в основном одеты в форму цвета хаки. Эта большая тускло-коричневая толпа имела лишь небольшие яркие вкрапления — цветные платья женщин, провожавших своих мужчин на войну. Рыдания смешивались с гулом голосов, смехом мужчин, плачем детей. Неожиданно Сину показалось, что кто-то окликнул его. Он оглянулся и увидел машущую поверх голов руку.

— Син! Эй, Син! — Голова Соула то появлялась, то пропадала, так как он подпрыгивал.

Син с радостью устремился к нему навстречу.

— Какого черта ты тут делаешь? — спросил Соул.

— Отправляюсь обратно на службу, а ты?

— У меня закончился недельный отпуск. Пошли посмотрим ребенка. Боже, как здорово, что я встретил тебя!

— А Рут здесь? — Син не мог удержаться от этого вопроса.

— Она ждет в повозке.

— Мне бы хотелось взглянуть на ребенка.