Мимоходом - Дмитрий Борисович Осипов

граммы живого веса. Суррогатов удивлялся, как Руфина могла на одном бухалове толстеть, но в принципе, ему на её размеры было наплевать. У него была Мусенька.

После того, как счета Руфины Иосифовны опустели, Суррогатов принял решение с ней развестись и обвенчаться со своей любимой. Но любимая вдруг заявила, что её устраивают сложившиеся отношения и ничего менять она не желает.

– Толечка! – сказала Муся на последнем свидании, – Ты же верующий человек, нельзя бросать больного человека на произвол судьбы, ты ответственен за того, кого ты приучил!

Всё это и определило изменение его сознания.

Суррогатов начал готовиться отвалить из этой «Засранной страны». Именно так, про себя, он называл Россию. Его давний знакомый Марк Абрамович Салоник, в советский период времени – искусствовед, а с 1991 года – антиквар, давно говорил Суррогатову, что капитал необходимо держать в бриллиантах:

– Во-первых – занимают мало места. Во-вторых – всегда могут быть под рукой. В-третьих – инфляция их не касается.

Теперь Анатолий Дмитриевич все денежные билеты банка Отечества, банкноты вражеских стран переводил в бриллианты. Поставщиком камушков был Салоник.

Каждый вечер, перед тем, как покинуть кабинет, Суррогатов запирал изнутри дверь своего кабинета, открывал сейф и доставал шкатулку. Как правило, ему хватало десяти минут для получения наивысшего наслаждения от созерцания своей сверкающей коллекции.

Всё последнее время он раздумывал, как переправить бриллианты через таможню. Осенью в составе российской делегации он должен был выехать в Германию, возвращаться он уже не собирался. Так, что его очень волновал вопрос переправки его коллекции через кордон.

Запасной вариант был – осуществить переправку через зятя, который служил Отечеству в Министерстве иностранных дел. Негативной стороной этого варианта было то, что с зятем придется делиться. Зять со всех брал 10%, то, что с тестя он потребует 12%, у Суррогатова сомнений не было.

В этот солнечный осенний день Анатолий Дмитриевич был в приподнятом настроении. Он получил очередной барыш в форме банкнот Евросоюза. Довольно толстый пакет лег на шкатулку с его коллекцией камней. Закрыв сейф, он подошел к окну.

Звонок мобильного телефона оторвал его от созерцания осеннего пейзажа с красными клёнами, желтыми осинами и уже голыми вязами.

– Анатолий Дмитриевич? Это адъютант генерала Конфидентова. Генерал арестован, оперативно-следственная группа выехала к вам. – голос «тени Конфедентова» Васи Холуева был испуганным.

В это время зазвонил внутренний телефон.

Трубка произнесла страшную фразу:

– Дмитрий Анатольевич к Вам бригада ФСБ…

Суррогатов бросил трубку, не дослушав до конца. Он бросился к сейфу, открыв дверцу, он схватил шкатулку и пакет с баблом, бросился к окну, открыв форточку он с силой швырнул своё сокровище.

Громкая связь голосом секретарши сообщила:

– Анатолий Дмитриевич, к Вам сотрудники центрального аппарат ФСБ России.

– Пусть заходят! – ответил Суррогатов, руки его предательски дрожали…

– Здравствуйте Анатолий Дмитриевич! Разрешите представиться начальник отдела по борьбе с коррупцией, полковник ФСБ России Разгонщиков Аркадий Самуилович. Я должен Вас проинформировать, что генерал Конфидентов арестован по подозрению в получении взятки. – моложавый мужчина с небрежной улыбкой протянул Суррогатову руки для пожатия.

– Информировать? – недоуменно спросил Губернатор.

– Ну, а как же? Мы должны работать совместно с региональными органами исполнительной власти…

Суррогатов упал на колени, повернувшись к образу Президента, зафиксированному в портрете неизвестного Суррогатову автора, висящему на стене, начал креститься, иногда он бился лбом об пол, при этом громко читая псалом 26 из псалтиря, подаренного когда-то Конфидентовым, и выученным Суррогатовым наизусть.

Полковник обернулся к коллегам:

– Вызывайте скорую, нужна психиатрическая бригада. И быстрее. Он себе может всю голову разбить…

Эпилог

Кеша Карманников махровый двоешник и не менее махровый мелкий хулиган и воришка, медленно шел по улице загребая упавшие желто-красные листья. Он прогулял два урока. На третьем он должен был появиться. Литературу вела сама директор школы, а с ней отношения у Кеши совсем не складывались.

Он не заметил, откуда почти под его ноги в опавшую листву сначала упал пакет, а затем шкатулка. Кеша оглянулся по сторонам. Свидетелей находки не было. Он быстро отправил свою находку в рюкзак, и, не оглядываясь быстрым шагом, пошёл в школу.

В туалете никого не было, Карманников достал пакет и шкатулку, расположив их на подоконнике, он уже хотел поинтересоваться содержимым, как услышал сзади себя ненавистный голос:

– Что опять украл?

Это была директор школы. Она проводила профилактический осмотр туалетов школы с целью выявления прогульщиков и курящих школьников.

– Валентина Ивановна! Я не украл, я нашел – Кешка не ожидал такого поворота.

– Ага, нашёл! Андерсен, твою мать! – сказала Валентина Ивановна и взяла Карманникова за грудки, развернув его лицом к входной двери залепила ему подзатыльник.

– Быстро Андерсен в класс! – она сильно толкнула Кешку в спину.

Когда она запершись в кабинете развернула пакет в её ушах заиграла мелодия любимой ей группы под названием «Абба», а когда она открыла шкатулку в её зрачках можно было увидеть фейверк.

Муж Валентины Ивановны – антиквар, посмотрев содержимое шкатулки, был удивлен изумительной и тщательной обработкой горного хрусталя.

«Вино,  женщины   мне обеспечены!»

Часть первая

«Капкан»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Братья Шмидт

Выпустив напоследок облако пара, паровоз остановился. Двери вагонов открылись и бывшие пассажиры поезда Одесса-Москва образовали живой поток. В начале платформы поток делился на три части: первая часть спешила к стоянке такси, вторая к остановкам наземного общественного транспорта и третья скрывалась в дверях Киевского вокзала.

Воскресенье 23 мая 1937 года выдалось по-летнему теплым.

Из третьего вагона вышеназванного состава вышел молодой мужчина с лицом цвета бронзы, в ослепительно белом костюме. Вздохнув всей грудью, он простёр руки в сторону здания вокзала и с пафосом произнёс:

– Москва… как много в этом звуке для сердца Бендера слилось! Как много в нем отозвалось!

Со всех сторон к нему устремились носильщики, от которых он отмахнулся рукой и крепко сжимая, свой небольшой саквояж, влился в поток пассажиров, которые спешили захватить еще свободные такси.

Окинув очередь на такси, гость Москвы сказал:

– Глядя на эту многочисленную очередь, становится, очевидно, что благосостояние советского народа растет! Жизнь становится лучше! Ура товарищу Сталину! – он еще хотел добавить о роли всесоюзной коммунистической партии в укреплении народного хозяйства страны, но его отвлекла фигура носильщика, толкающая перед собой тележку с многочисленными чемоданами. Из-под форменной фуражки виднелись вихры рыжих волос.

– Брат Вася! – воскликнула фигура в белом.

Носильщик остановился, отпустив ручки тележки, которая предательски встала на попа, избавляясь от груза, протер руками глаза и с криком:

– Командор! – бросился на плечи Остапа.

На глазах Шуры Балаганова появились слезы, сдавливая Остапа своими объятиями, он спросил:

– Прямо из Рио-де Жанейро?

– Нет, Шура! Океан мне пересечь не удалось в виду систематических 12-бальных штормов, избивающих тело Атлантического океана. К такой качке я не привык. Увы, я вхожу в те 5% населения Земли, которые не способны адаптироваться к морской болезни. Я нашел город, где не все, но многие, ходят в белых штанах. Где много вина и смеха. Этот