Шайтан Иван 6 - Эдуард Тен

рассматривал эти потери лишь как удобную ширму для списания хищений, как возможность припрятать казенное добро под шумок войны… Но с такой стороны… Как вы до этого додумались, Пётр Алексеевич?

— Генштабист, Жан Иванович! — ответил я, и в голосе моем звучало не восхищение, а холодное осознание дерзости замысла. — Тот самый. Он мастерски убивал двух зайцев: снабжал горцев разведывательными сведениями для нападений и давал тыловикам идеальную возможность для сокрытия собственных хищений. Гениально просто в своей циничной изощренности. Дубельт принял нас незамедлительно.

Оказалось что у него в кабинете присутствует Бенкендорф.

— Здравия желаем ваше высокопревосходительство. Решили поделиться с его превосходительством о выводах возникших в ходе разбирательства дела Кудасова, — бодро доложил я.

— Проходите, Пётр Алексеевич и вы, Жан Иванович, мы с Леонтием Васильевичем слушаем вас.

Грех было не воспользоваться таким удобным случаем. Я подробно изложил свои мысли, которые возникли у меня. Бенкендорф и Дубельт внимательно выслушали меня и задумались.

— Осмелюсь доложить ваше высокопревосходительство. Как правильно заметил, Пётр Алексеевич, необходимо учитывать нашу ведомственную разобщенность и возможные неприятные моменты могущие возникнуть во время дальнейшего расследование. Этим неизвестным может быть выпускник Академии Генерального штаба. Их армейская корпоративность может серьезно помешать нам. К тому же вскрытие нами такого фигуранта в их среде, ляжет позорным пятном на их репутации. — Куликов скромно замолчал отступив на шаг.

— Полностью согласен с Жаном Ивановичем. Наш визит, к его превосходительству, в большей мере связан с этим обстоятельством. Мы хотели просить содействия в налаживании совместной, продуктивной работе с понимающими и компетентными людьми из военного ведомства.— Закончил я свой доклад.

— Согласен, — задумчиво потянул Бенкендорф, — ваши опасения не беспочвенны. Леонтий Васильевич, помниться вы положительно отзывались о генерал-майоре Леднёве. Помогите Петру Алексеевичу наладить контакт с ним. Учитывая характер его службы, он должен согласиться на сотрудничество.

— Слушаюсь ваше высокопревосходительство. Пётр Алексеевич, я назначу встречу в два часа после полудня. Попробуем наладить сотрудничество. — улыбнулся Дубельт.

Пришлось отодвинуть все дела. Следующим днём в назначенное время я был у Дубельта. В кабинете уже сидел генерал Леднёв Алексей Дмитриевич.

— Здравия желаю ваши превосходительства!

— Здравствуйте, Пётр Алексеевич. Алексей Дмитриевич, полковник граф Иванов — Васильев, о котором мы говорили.

Леднёв внимательно осмотрел меня и после недолгого молчания поздоровался. Откуда мне было знать, что он с подачи Шувалова давно отслеживает меня.

— Наслышан о вас, полковник, рад знакомству воочию.

— Присаживайтесь, Пётр Алексеевич, разговор предстоит долгий и нелёгкий, — предложил Дубельт.

— Что же столь важное вы хотели сообщить, полковник? — спросил Леднёв, удобнее устроившись в кресле.

Я начал излагать. Подробно, основательно, подкрепляя каждое положение выписками и наглядными графиками. Генерал слушал, не проронив ни слова, внимая до самого конца. Затем, с моего разрешения, молча принялся изучать сводки и схемы.

— Сбор сведений и анализ проведены безупречно, — наконец произнёс Леднёв. — Всё логично, всё обоснованно. Выводы верны. Если я вас правильно понял, вы утверждаете, что за всем этим стоит армейский чин. Достаточно высокого уровня, имеющий доступ к тыловым сводкам. Связан с предводителями горцев, а значит, способен планировать их нападения. И одновременно помогает тыловикам скрывать хищения, списывая их на форс-мажор. Хитро. Все ваши доводы… — он сделал паузу, — … опираются на его принадлежность к выпускникам Академии Генерального штаба. Замечу, со слов человека, не внушающего доверия и ничем не подтверждённые.

Я выдержал тяжёлый, испытующий взгляд генерала.

— Алексей Дмитриевич, — начал я, чувствуя, как накипевшее прорывается наружу, — я доведу это дело до конца. Моя цель — не досадить Академии и не опозорить армию! На протяжении нескольких лет Кавказскому корпусу наносится непоправимый урон — и материальный, и моральный! Речь не о десяти, не о ста рублях. Украденные суммы исчисляются сотнями тысяч! Но и это не всё! Приплюсуйте сюда людские потери в неудачных операциях — операциях, проваленных из-за предательства! — Голос мой крепчал. — А вы? Вы сидите, надувшись, блюдя честь мундира! Очнитесь, ваше превосходительство! Пресекать подобное в армии — ваша прямая обязанность! По сути — контрразведка! Из-за межведомственной грызни — армия, жандармерия, погранстража, полиция — разведки чужих держав чувствуют себя в России, как на курорте! И что мы в итоге имеем? Сидим, разгребаем последствия собственного разгильдяйства и глупости, вместо того чтобы всем вместе выявлять шпионов по их первым шагам! В идеале — сделать их работу на территории Российской империи невозможной! Простите за резкость… — Я перевёл дух, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Это всплеск… досады на наше слепое непонимание и нежелание смотреть правде в глаза.

Лицо генерала Леднёва побелело.

— Не кажется ли вам, полковник, что вы… слишком вольны в выражениях? — отрезал он, голос стал холоден и резок.

— Конечно, кажется, ваше превосходительство, — ответил я спокойно глядя ему в глаза. — А кому сейчас легко⁈

Дубельт легко хмыкнул и прикрыл рот рукой, сдерживая усмешку. Леднёв замер, растерянно глядя на меня, явно не находя слов.

— Ну, знаете ли, полковник… — начал он, но внезапно громко рассмеялся. — Чёрт возьми! Первый раз подобное испытываю. Сперва хочется выпороть, чтобы неповадно было… и вдруг понимаешь — а ведь прав, наглец! — Генерал утирал глаза, постепенно успокаиваясь. — Хорошо, полковник. Положим: я с вами согласен. Не во всём, но в главном — да. Остальное несущественно сейчас. Как вы предлагаете организовать наше… взаимодействие? — Леднёв снова стал генералом — собранным и деловым.

— Ваше превосходительство, уверен, в вашем распоряжении есть данные на всех офицеров Кавказского округа. Предлагаю: очертим круг подозреваемых — исключительно выпускников Академии Генштаба — и дотошно отработаем каждого. Уверен, их не столь много. Знаком я с подполковником Шуваловым Александром Константиновичем — голова! Не сомневаюсь, ваши офицеры справятся. В случае успеха — все лавры останутся за вами, разумеется, с упоминанием о содействии жандармского корпуса. Если жандармы раскроют и обезвредят врага самостоятельно…. Последствия будут плачевны для армии. Позор. Что лишь углубит пропасть между вами и жандармским корпусом. Итог? Полный проигрыш. А враг наш — в выигрыше. Вот и весь расклад, ваше превосходительство. Но держать столь опасную змею у себя за пазухой… равносильно самострелу.

— Хорошо, полковник. Отдам распоряжение о секретной депеше по сему делу. Когда вы возвращаетесь на Кавказ? Ваше присутствие там было бы… полезно.

Я перевёл взгляд на Дубельта.

— Точных сроков, к сожалению, назвать не могу, — вступил он в разговор. — У полковника