Мой опасный - Татьяна Гончарова

— Не советую проверять, в каком состоянии ты там окажешься, — усмешка Харда становится кривой, он наклоняет голову, прожигая Герса взглядом исподлобья. — И сможешь ли ты хоть когда-нибудь передвигаться на своих двоих.

Герс молчит.

— Теперь, когда ты меня слушаешь, продолжаю, — Хард стирает усмешку с лица. — Теперь я буду задавать вопросы. Ответь мне, Герс. Если бы я нарушил правила, которые нельзя нарушать, куратор интенсива, Дрэго Зартон, оставил бы меня, своего сына? Или вышвырнул бы?

Краска заливает щёки Герса. Ещё бы. Тут всем очевидно, что Дрэго Зартон даже своего сына не пощадил бы при таком раскладе. Особенно его.

— Вышвырнул бы, — хмуро ответил Герс.

— Второй вопрос, — кивает Хард. — Если бы тебя самого несправедливо подставили. Разобравшись в вопросе, Дрэго Зартон кого бы вышвырнул, тебя или того, кто тебя подставил?

— Того, кто подставил, — злобно цедит Герс.

— Третий вопрос. Какого ляда, Герс, ты оспариваешь решения командования?! — рычит Хард. — Тут, на интенсиве, тебе не игрушки! Кейла убила бы Чамесс! Из-за неумения держать свои озабоченные лядские инстинкты на привязи! Надо было Кейлу по головке погладить, а наказывать Чамесс? За то, что она отстояла своё право на жизнь?!

На лице Герса отражается недоумение, собственно, как и у других членов его команды.

— Подожди, Хард, при чём здесь жизнь?

Хард вдруг оказывается вплотную к Герсу, глядя ему прямо в глаза. Герс выше Харда, но рядом со взбешённым, явно тщательно сдерживающим себя Хардом, Герс съёживается. Но взгляд не отводит.

— При том, Герс, — цедит сквозь зубы Хард. — Кейла сбросила Чамесс со скалы, обставив как несчастный случай. А потом напала, притворившись, что действует в аффекте. Красиво сделала. Я, как командир 1-КА имею доступ к части материалов с разбирательствами относительно своего бойца. С Кейлой ещё легко обошлись, будь уверен.

Герс молчит. На его лице озадаченно-ошеломлённое выражение.

— Идите на полигон, Герс, — Хард вдруг хлопает Герса по плечу и дружески встряхивает. — Вы не должны нести ответственность за то, что ваша командир слетела с катушек из-за того, что ей что-то приглючилось. Нам тоже пора тренироваться. Конфликт исчерпан?

Хард жестко сжимает губы и протягивает Герсу руку для рукопожатия, и Герс озадаченно её жмёт. После чего под охреневшими взглядами — моими и своей команды, Хард поворачивается к Герсу спиной и идёт к своим.

Рихты Кейлы переглядываются, молча направляются в сторону полигона, при этом бурно обсуждая услышанное хвостами.

Я же нахожусь в полной прострации… Хард. Решил. Конфликт. Словами! Да ещё и пожал Герсу руку… Звездец… Мой мир не будет прежним, это уж точно.

Так, ладно, я это как-нибудь попозже обдумаю. Мой взгляд вдруг падает в сторону, и я замираю от увиденного.

Там, у стены, в тени, стоит Ялика Зартон. Она смотрит на сына ласковым взглядом, переполненным материнской нежностью. Белый хвостик восторженно и бесконтрольно изгибается, выдавая всё, что она думает и чувствует, как гордится своим сыном.

Потом она морщится и смахивает белой кисточкой хвоста слезинку со щеки. За ее спиной отделившись от стены шагает к ней незамеченный мною до этого Дрэго Зартон. Обнимает жену, властно перехватывает своим мощным хвостом её восторженно взметнувшийся ему навстречу хвостик. Обвивает крепкими витками, не позволяя двигаться и выдавать эмоции.

Дрэго наклоняется к жене, целует её за ушком, что-то тихо говорит, а потом они вдвоём снова смотрят на Харда. Тот не замечает родителей. Занят. Уже рядом со своей командой, судя по его жестам даёт вводные.

Мне бы тоже послушать, направляюсь к своим, бросив последний взгляд в сторону родителей Харда, но вижу уже удаляющиеся спины и их сплетённые милующиеся хвосты.

Почему-то улыбаюсь. Красивая пара. Очень.

Дойти до Харда мне не удаётся. Навстречу откуда-то выруливает Соррейн. Её хвост изгибается в резком жесте «погоди, разговор есть».

Вот тут-то я напрягаюсь конкретно. Последний раз мы разговаривали в том памятном коридоре, когда она назвала меня мошенницей. Что ей в голову пришло на это раз?

Глава 37. Признание

Ловлю внимательный взгляд Харда. Он тоже напрягся оттого, что ко мне подошла Соррейн. Судя по нервному движению кончика его хвоста, он сейчас всё бросит и вмешается.

Я успокаивающе улыбаюсь Харду и смотрю настороженно на свою бывшую обидчицу.

— Чамесс, слушай, — её хвост изгибается в жесте извинения и примирения. — Диана. Я хочу извиниться, — она бросает взгляд на своего парня, на остальных, и повышает голос: — при всех извиниться!

Я ошарашенно смотрю на неё, но киваю на всякий случай. Вот это поворот!

Все заинтересованно подходят ближе.

— Чамесс, — Соррейн смотрит мне прямо в глаза, — я была не права, тогда, в коридоре, когда назвала тебя мошенницей. Не верила, что полукровка может хоть что-то противопоставить чистокровным рихтам. Теперь вижу. Сама понимаешь. Я была уверена, что ты чем-то запрещённым накачалась.

— А сейчас почему вдруг поверила? — прищурившись, спрашиваю я.

Никак не ожидала от этой гордячки Соррейн, что она вдруг признает свою неправоту, да ещё и при всех. Тем более времени уже много чего прошло. Забылось все как-то. Да и я на тормозах спустила, лишь бы снова ко мне не лезла.

Поэтому сейчас удивляюсь, да.

— Да как ты эту Кейлу отделала! — одобрительно взмахивает она хвостом, — так ей и надо, вечно хвост задирает на чужих самцов! Она и к Орду моему подкатывала, и получила, сучка. Но ты ее вообще круто отделала. В общем, ты молодец, Чамесс.

Соррейн протягивает мне руку для рукопожатия и я твёрдо жму её.

Что тут говорить, похвала мне приятна. И принимать извинения мне тоже понравилось.

Соррейн эффектно разворачивается и подходит к своему самцу, тот приобнимает её за талию, собственнически обвивая её хвост своим хвостом.

Мне