Мой опасный - Татьяна Гончарова

сейчас с ним на двоих эмоциональный фон. Он нас объединяет, связывает в единое целое снова.

В физическом плане я неожиданно быстро вернулась к норме. Уже не трясет и в голове прояснилось.

Мой коротыш подрагивает в крепкой хватке черного рихтовского хвоста. Но уже не от неприятных ощущений, а от удовольствия. Ему хорошо… Как и мне сейчас.

Стены карцера расплываются перед глазами. Все постороннее теряет смысл.

Мы здесь одни. Нет никого вокруг.

Что там было? Неважно. Завтра может не наступить.

Есть только сейчас. И я не знаю, какое примет решение отец Харда.

— Меня отчислят? — рискую задать этот вопрос и сама до боли в мышцах напрягаюсь в руках Харда.

— Отец не сказал ничего, — слышу его глухой ответ. — Только велел срочно бежать сюда и действовать по обстановке. Сказал, что специально в дальний сектор определил… Но, Ди…

Он отстраняется, порывисто обхватывает мое лицо обеими руками.

— Я не отпущу тебя. Плевать на все. Ты моя… — хрипит он, а в глазах его черным черно.

Этот яростный дикий поцелуй на грани грубости горчит от острого страха потери. Я боюсь его потерять. Он меня… Мы вцепляемся друг в друга, как в смертник в свой последний шанс выжить.

И не разлепить уже…

Треск ткани, нетерпеливые горячие ладони на теле и острое взрывное проникновение. Сразу. На всю длину. Я громко протяжно стону и поддаюсь навстречу. Мне нужно ближе, глубже, полнее.

Подставляю шею под жалящие хаотичные поцелуи. Я сверху. Верхом на нем. Наши хвосты сплелись до неразрывной монолитности. Его ладони впиваются в мои бедра. Жадно прикусывает одну мою грудь, потом вторую.

Мгновенно накрывает густым маревом рихтовского гона. Я полукровка, но у меня реально сейчас крышу сносит от всего. В венах настоящая лава течет. Низ живота длинно тянет и голодными спазмами сжимает. Хочу его…

Я выгибаюсь еще сильнее, когда Хард совершает первый яростный толчок. Просто приподнимает меня легко и резко таранит.

О, да! Да! Мне не надо другого Харда! Хочу такого! Яростного, дикого, бешеного! Я по такому Харду схожу с ума.

Неужели кто-то может отнять его? Обрубить! Клятые тысячу раз обстоятельства! Гребанная Кейла! Неужели завтра все может закончится?

— Ди-и! Не отпущу! — снова хрипит он и ускоряет темп.

Бешеный головокружительный ритм. Громкие шлепки наших тел. Острые шипы его хвоста, добавляющие и добавляющие градус нашей близости.

Мы оба несдержанно рычим и уже больше похожи на зверей, чем на разумных.

Не важно. Все не важно.

Мне необходим сейчас только он. А я ему. Фокус сузился до яркой пульсирующей точки в месте соприкосновения наших тел.

И я сама кусаю его и требую большего. Мне нужно больше Харда. Больше его дикости и несдержанности. На самом деле только это сейчас и придает мне сил.

— Еще! Еще! — мой полустон, полурык.

Цепляюсь за его плечи, оставляя красные дорожки от ногтей на его влажной от пота коже. Они очень скоро заживут. Но пока я с довольным взглядом собственницы любуюсь на дело рук своих.

Мой Хард! Только мой!

Разрядка такая сильная, что меня выносит куда-то за границы сознания. Прихожу в себя в кольце его сильных надежных рук.

Хард осторожно, неторопливо ласкает мою грудь и живот, легко выцеловывая узор на моем плече и шее.

А я ловлю себя на том, что не хочу думать, что будет завтра.

Ночь длинная. Хард сейчас здесь со мной. Хочу жить этим моментом и плевать, что будет дальше. На все уже плевать…

Глава 34. Контроль

Хард неумолимо снова и снова накачивал меня каудалом. Мне только и оставалось мысленно удивляться размерам его резерва. Мой же пси-резерв расправлялся, отголоски слабости отступали, сменяясь новым приступом огненной похоти с отголосками рихтовского гона.

Расслабленная нежность у нашей дикой парочки продлилась недолго. Десяток минут, и снова — лава по венам, сплетение хвостов, тесные объятия, учащенное хриплое дыхание, бешеный стук сердца в груди.

Не оторваться друг от друга.

Поцелуи, забирающие дыхание. Гибкие, сильные тела, которым мало друг друга. Мало!

Заражаемся безумием друг у друга. Лишь слегка сбив накал, немного замедляемся.

Но не останавливаемся.

Хард сидит на моей кровати, оперевшись спиной в стену. Я на нём верхом. Его член плавно скользит внутри меня. Его руки сжимают мою талию.

Принимаю глубокие, сильные проникновения. Наслаждаюсь тем, как он уверенно и сильно, но с оглядкой, сжимает меня. И любуюсь им. Моим Хардом.

Мощный, совершенный, лучший. Мой Хард.

Провожу пальцами по рельефным напряжённым рукам. Неторопливо исследую пальцами мощный торс, рельефный пресс. Оглядываю его всего, засматриваюсь на красивое сосредоточенное лицо.

С ним — не страшно, что будет потом. Он ведь сказал уже, что не оставит меня, что бы это ни значило.

Не хочу думать. Отравлять сомнениями и тревогами нашу настоящую внезапную близость.

Хочу вбирать каждое мгновение — с ним. Моим.

Новая порция каудала — я пытаюсь ускориться, но Хард не даёт. Он уверенно держит меня за талию, поднимает и опускает на своём каменном члене и сам задаёт темп. Не позволяет мне самоуправства.

Сам пристально рассматривает меня. Скользит взглядом по груди, плечам, лицу. Смотрит на свои руки на моей талии — она кажется очень хрупкой в его больших ладонях.

Насаживает меня на себя, уверенно, глубоко, идеально. По его взгляду вижу, ему очень нравится делать это со мной.

Я снова хочу быстрее — не даёт. Усмехается шальной усмешкой.

— Не торопись, моя Дикарочка, — жарко шепчет он. — Хочу лучше распробовать тебя.

От его шёпота низкого горячего, откровенных слов, меня кроет… А потом Хард легко приподнимает меня на себе, и совсем уже меня сбивает с толку.

— Ты так смотришься, Ди… потренируем мой самоконтроль, ммм? — его взгляд горит шальным предвкушением.

У меня аж дыхание