Дорога к замку - Кэндзи Маруяма

— Но, босс, монеты‑то мы все‑таки забрали. В чемоданчиках, поди, миллионов шестьдесят будет, а?

Прислушиваясь к разговору бандитов, Рёскэ понял, что они только что ограбили игорный притон. Видимо, якудза[27] прознала, что шулера–любители устроили подпольную игру, и решила их обчистить, а один из содержателей притона открыл стрельбу, ранив главаря гангстеров. Но выручка все же досталась налётчикам. Скорее всего, хозяева притона побоялись затевать настоящую перестрелку, чтобы не наделать лишнего шума. "Ничего себе — по тысяче иен за очко", — поразился Рёскэ. Наверное, там собираются одни богачи. Проиграешь десять тысяч очков — плати десять миллионов! Ничего удивительного, если в тех чемоданах действительно столько денег.

При мысли о том, что сзади лежат шестьдесят миллионов, Рёскэ вдруг разъярился. Да ему за всю жизнь не заработать и половины этой суммы. Будь у него столько денег, он мог бы не ломать спину и Масако училась бы сколько захочет.

В Акасака, под холмом Ногидзака, грабители велели остановить машину возле какого‑то ночного клуба. Он уже закрылся, внутри не было видно ни души. Тем не менее трое бандитов, кажется, собирались войти. Однако главарю стало хуже, и идти сам он уже не мог.

— Эй, помоги мне, — сказал мужчина лет тридцати пяти парню. — Придётся босса вдвоём вести. Один чемодан возьми с собой, другой пока оставь здесь. Потом за ним вернёшься.

Он впился глазами в лицо Рёскэ и прошипел:

— Я твою рожу хорошо запомнил. Название фирмы и номер машины — тоже. Только попробуй легавым настучать — я тебя под землёй достану. Пока вот он не вернётся за вторым чемоданом, сиди тихо, понял?

Решив, что шофёр достаточно запуган, гангстеры взяли своего босса под руки и скрылись в дверях ночного клуба.

Не успела за ними закрыться дверь, как Рёскэ дал полный газ. Не сбавляя скорости, он домчался до кладбища Аояма, остановил машину и достал с заднего сиденья чемодан. Потом вылез из автомобиля, захлопнул за собой дверцу и, пройдя на соседнюю улицу, остановил такси.

Только подъезжая к дому, Рёскэ наконец пришёл в себя и, глубоко вздохнув, рассмеялся. Лицо‑то, может, они и запомнили, но ни его имя, ни адрес им не известны. Все, что записано на карточке в такси, не имеет к нему ни малейшего отношения. В полицию эта братия жаловаться не станет, покусает себе локти с досады — только и всего. А его в огромном городе им не найти. Ловко он их надул!

Вернувшись домой, Рёскэ тайком от Масако пересчитал банкноты. В чемодане, битком набитом купюрами по тысяче и по десять тысяч, оказалось более сорока миллионов иен.

Свои миллионы Рёскэ положил в несколько банков, и теперь, казалось бы, они с дочерью могли жить припеваючи. Он, конечно, не мог сорить деньгами из опасения встревожить Масако, но рисковать свободой, угоняя такси, больше было не к чему.

Три дня Рёскэ провёл дома, но отдыха не получалось, он почему‑то не находил себе места. На четвёртый день он проснулся ровно в полночь и почувствовал, что больше дома без дела не высидит. Какое это было наслаждение — проходить через ночную диспетчерскую, выбирать из всех стоящих в гараже машин одну, садиться в неё и вырываться на волю! А кружить по городу, высматривая пассажиров, и думать: вот он, мой! Видно, мне на роду написано быть таксистом, подумал Рёскэ. Без этой работы, без этого напряжения нервов и сил я скисну, превращусь в старую развалину.

Он встал и пошёл в пижаме на кухню варить кофе.

— Пап, ты чего? — высунулась из своей комнаты Масако. — Ты же собирался отдохнуть от работы.

— Собирался. Но, видать, без работы мне нельзя.

Вспомнив о лежащих по банкам сорока миллионах, Рёскэ, оправдываясь не столько перед дочерью, сколько перед самим собой, сказал:

— Да и нельзя долго отдыхать. Вредно для здоровья.

— Ну, тогда я приготовлю тебе поесть.

Рёскэ не спеша, как всегда, собрался, и дочка проводила его до двери. Поджидая на улице такси, он раздумывал: куда бы наведаться сегодня? На душе было хорошо, и он вдохнул ночную прохладу полной грудью.

Синъитиро Накамура 

Дорога к замку

— Мама, куда мы идём? — спросила дочка, глядя на мать снизу вверх.

— Мы идём с папой, — ответила мать.

— Папа, куда мы идём? — спросила дочка теперь уже у отца, стараясь заглянуть ему в лицо.

— В одно хорошее место. Тебе не понять, — отрывисто бросил отец и, поджав губы, потянул ребёнка за руку.

— Ну куда? Куда? — не унималась девочка.

— В очень хорошее место, — успокаивающе ответила мать настырной малышке, быстро взглянув на упрямо молчавшего мужа. Тогда девочка позволила родителям, державшим её за обе ручонки, вести себя дальше по людной улице. Никогда ещё её не выводили из дома в такое позднее время. Все было ей в новинку, и она шагала с папой и мамой, разглядывая освещённые витрины магазинов. Если их яркие огни загораживал какой‑нибудь прохожий, девочка выгибала шею, чтобы ни на минуту не терять из вида захватывающее зрелище. Вот она снова подала голос:

— Мама, я есть хочу!

Отец сердито взглянул на дочь.

— Сейчас не до того! — сказал он матери раздражённым тоном, в котором явственно слышалось: "Разбаловала дочку, совсем вести себя не умеет". Девочка почувствовала прозвучавшее в папиных словах осуждение, и ей стало жалко мать. Плаксиво сморщив личико, она посмотрела в мамино лицо, а та решила, что дочка плачет от голода.

— Надо покормить ребёнка, бедняжка проголодалась, — все тем же примирительным тоном сказала она, робко глядя на мужа.

— Ладно. Вон булочная, купи ей там чего‑нибудь. — Отец остановился и тихо добавил: — Да, ты спроси, может, они знают дорогу в Замок.

Он быстро оглянулся на дочку, чтобы проверить, услышала ли она слово "замок". Девочка поняла: они идут в какой-то замок, но, не желая показать родителям, что все слышала, притворилась увлечённой чем‑то на улице.

Они втроём вошли в булочную. Пока мама покупала булку, отец вполголоса расспрашивал продавца. Девочка видела, как его губы произнесли слово "замок".

— Какая хорошенькая! — воскликнула кассирша. — Скольте тебе лет, деточка?

— Пять, — ответила девочка и вдруг, ни с того ни с сего засмущавшись, прижалась к матери.

Семья вышла на улицу.

— В общем, более или менее понятно, — сказал отец, остановившись посреди тротуара. — Надо идти прямо, а у светофора свернуть налево.

— Поскорее бы, а то уже темнеет.

— Чего спешить, теперь уж все одно, — с укором возразил ей отец.

— Мама, я пить хочу, — сказала дочка.

— Тут за углом парк, в нем был фонтан. Там и попьёшь, — отозвался отец. Они вошли в небольшой сквер и сели на скамейку. Девочка вдруг почувствовала, что есть совсем не хочется, но, чтобы мама не беспокоилась, стала откусывать от булки.

— Не ешь быстро. Воспитанные девочки так не делают, — обругал её отец, но было видно, что думает он о другом.

— Наверное, все‑таки зря мы взяли с собой ребёнка, — сказала мама.

— А я тебе утром говорил: давай оставим её у бабушки, — сердито ответил отец. И, помолчав, негромко добавил: — Смотри‑ка, совсем уже стемнело. Все фонари зажглись.

— А если мы сегодня не найдём это место, что тогда? — спросила мать.

— Будем идти всю ночь, — отрезал отец.

— Но как быть с ребёнком?

Услышав мамин вопрос, девочка капризно сказала:

— Мама, я устала.

— Она на ногах с шести утра. Совсем вон сонная.

Мать посадила дочку на колени и обняла. Девочка зажмурила глаза, и вечерние огни зарябили сквозь закрытые веки белым, зелёным и красным.

— Ничего, что мы дом так оставили? — прошептала мать.

— Да черт с ним, с домом. Мы уж туда не вернёмся, — снова раздражённо прошипел отец.

— Моё вязанье так и осталось в гостиной… — как будто не слыша, продолжала мать.

— Ого, а это ещё что такое? Смотри‑ка, у меня в кармане ключ от двери. Весь ненужный хлам — на помойку, иначе нам никогда не найти Замка.

Ключ с плеском бултыхнулся в фонтан. Девочка вспомнила, что забыла напиться. Но открывать глаза было нельзя — мама с папой сразу же прервали бы свой разговор, и она продолжала прикидываться спящей. Прикидывалась-прикидывалась и уснула по–настоящему.

Открыв глаза, девочка увидела, что находится в незнакомой комнате с белыми, омытыми светом стенами.

— Это Замок, да? — спросила она.

— Что–о? — рассердился отец. — Как ты смела подслушивать разговоры взрослых!

— Но ведь она уже не маленькая, — вступилась мать. — Лучше ей обо всем рассказать.

— Давай‑ка вставай. Мама тебя оденет.

Отец отошёл к умывальнику, находившемуся в углу комнаты, и начал бриться. Мать поставила дочку на ноги и, застёгивая на её спине пуговки платьица, объяснила:

— Это ещё не Замок. Замок мы сейчас пойдём искать.