Заставь меня влюбиться - Селина Аллен

но последняя фраза вывела меня из равновесия. Я замерла на несколько секунд, приоткрыв рот от неожиданного предложения. Почему-то от мыслей о Конраде и других женщинах мне становилось нехорошо, ощущалась странная тяжесть, словно на шею повесили мешок с камнями.

– Думаю с искусством пора на сегодня заканчивать, – сказала я и направилась к месту, где до этого играла Аврора, чтобы убрать за ней краски и листы, а еще вымыть пол.

– Подожди, но я же хотел посмотреть другие картины, – сказал Конрад, следуя за мной.

– Нет.

– Почему нет? Что там еще может быть? Ты нарисовала мою задницу с разных ракурсов?

Я резко обернулась.

– Знаешь, мир не вращается вокруг тебя!

Он хмуро сдвинул брови к переносице.

– Неужели? Я думал, что центр вселенной это я.

– Тогда спустись с небес на землю! – искусственно рассмеялась я и принялась убирать баночки с краской в коробку.

Когда Хэтфилд понял, что разговаривать с ним я больше не намерена, то посадил дочь на пол и стал играть с ней. В рабочий день.

Он не спешил на работу, не уходил в кабинет. Это дало мне время заняться своим делом – рисовать. Позже, мы перекинулись еще парой фраз, в основном это касалось Авроры. Конрад не упоминал наш недавний поцелуй, я тоже молчала, было ясно, что никто из нас не желает обсуждать это.

[1] Аполлон — мраморная скульптура, созданная Микеланджело Буонарроти приблизительно в 1530 году и хранящаяся в музее Барджелло во Флоренции, Италия.

Глава 16  Сабрина

Уже спускаясь по лестнице, я расслышала голос Конрада, доносившийся с первого этажа дома. 

Я застала хозяина дома на кухне, перед ним лежал планшет, а сам он параллельно разговаривал по телефону. Я вдохнула потрясающих запах утреннего солнца, кофе и блинчиков, которые готовила Мария, и медленно направилась к нему.

– Нет, Сандра, я не смогу встретиться… Почему? – Он замолчал на мгновение, в этот момент Аврора громко крикнула. Конрад обернулся, поймал мой взгляд и нахмурился. – Появились дела.

Он наспех попрощался с собеседницей, некой Сандрой, и сбросил вызов.

Кончики моих пальцев начало нещадно жечь при мыслях о другой девушке.

Почему это простое известие имеет надо мной такую власть? Нас с Конрадом ничего не связывает и мне он ничего не должен.

– Доброе утро. – Синие глаза скользнули по моему тонкому халатику, по голым ногам и резко поднялись к лицу.

Я скромно ответила на его приветствие. Конрад встал и протянул руки к Авроре. Еще сонная, с взъерошенными темными волосами, она улыбнулась и перебралась к нему на руки.

– Сейчас девять утра. Снова ранние подъемы? – усмехнулся он, поглядывая на дочь.

– Отчего-то в Лос-Анджелесе она приобрела новую привычку – вставать рано.

Я кивнула Марии, в ответ она поприветствовала меня лучезарной улыбкой и предложила приготовить для Авроры овощное пюре. Дочь не захотела возвращаться ко мне на руки, поэтому я оставила ее с Конрадом, а сама села на соседний стул.

Аврора стала показывать ему свою любимую куклу, попутно что-то рассказывая о ней на своем детском языке. Он с легкой улыбкой на губах слушал дочь.

– Почему ты не на работе? – спросила я.

– Были кое-какие дела.

– И скоро ты уедешь?

– А тебе не терпится отделаться от меня? – усмехнулся он.

– Нет. Когда ты не забываешь улыбаться, терпеть тебя становится куда проще, – фыркнула я.

Конрад рассмеялся, и от звонкого мягкого смеха я почувствовала уже знакомый мне порыв улыбнуться.

Да.

Он действительно был не таким раздражающим, когда не корчил из себя холодного индюка.

Мария поставила передо мной чашку кофе и удалилась в патио, оставляя нас с Конрадом наедине.

– Почему ты не рассказывала мне о своем желании выставлять картины? – вдруг спросил он.

Я сначала не поняла, почему он спрашивает меня об этом, но потом довольно быстро вспомнила о своем недавнем разговоре с Ником.

– Подслушал?

– Услышал, – поправил он, – как мой друг в моем доме клеит маму моего ребенка. Следовало спустить Уэстера с лестницы.

– Он не клеил, мы просто разговаривали, а даже если и так, какое тебе дело? – сузив глаза, с легкой степенью недовольства, но огромной – любопытства, спросила я.

– Мне есть дело. Если уж ты и намерена встретить кого-то, будет лучше, если этим «кто-то» будет не Уэстер.

– Так ты решил помочь мне выбрать партнера для секса?

– Ты сама вольна выбирать, – безразлично бросил он, однако холодом, сквозившим в его голосе, можно было замораживать водоемы. – Но только не с Уэстером.

– Ну почему не с Уэстером? Он мне очень даже понравился. Такой загорелый, мускулистый и дерзкий, я люблю мужчин вроде него.

Конрад сжал зубы, его шея пошла красными пятнами от злости.

Подавив улыбку, я решила вернуться к сути разговора.

– Ты не спрашивал, хочу ли я выставлять картины, поэтому и не говорила.

– Теперь я спрашиваю, – серьезно выдал он.

– Я хотела бы выставлять свои картины. Мечтала об этом еще со школы и все обучение в колледже грезила когда-нибудь стать знаменитой художницей.

– Почему бы тебе не рисовать на специальных устройствах, вроде графического планшета? Сейчас ведь есть огромные возможности стать популярным, не прикладывая особых усилий.

– Ты не слышишь меня, Конрад, – запротестовала я. – Мне не нужна популярность, мне нужно признание, я хочу оставить свой след в искусстве. Да и к тому же, я ученица старой школы. Я люблю запах краски, ощущение тяжести кисти. Люблю то, как она натирает мне краешек пальца. Посмотри, – я приблизила к его лицу средний палец. – Видишь эту маленькую выпуклость