Заставь меня влюбиться - Селина Аллен

на моем пальце? Это от кисти, и я чертовски люблю это.

Конрад был поражен моими словами.

– Это можно убрать, врачи и не такое могут, – сказал он.

Я закатила глаза и рассмеялась.

– Ты снова не слушаешь, мне нравится она!

– Выпуклость на пальце? – недоумевал он.

– Да! От кисти.

– Ладно, если она делает тебя счастливой, то я рад за тебя.

Конрад замолчал на минуту, что-то обдумывая, но когда Аврора вдруг потянула его волосы в сторону, он остановил ее и сказал:

– Брат моего друга – известный художник, и он может взглянуть на твои картины.

– Я не хочу, чтобы это выглядело так, будто кто-то взял мои картины по знакомству. Я хочу настоящего признания.

– Не в его правилах прогибаться под кого бы то ни было. Так что если ему и понравится, что я не гарантирую, то это будет искренне. Я сфотографирую твои картины вечером и отправлю ему фото.

Я не знала, как мне реагировать, радоваться или волноваться. Шанс, что этому художнику понравятся мои картины – мал. И я даже не знаю, в каком стиле он сам рисует.  

– А как зовут художника?

– Алан Райдер.

– Что? Алан Райдер? Твой друг Эзра Райдер? Это же сыновья конгрессмена Райдера!

– Я знаю, кто их отец, – усмехнулся Конрад, принимаясь щекотать Аврору.

– Поверить не могу. Алан Райдер. Я пыталась попасть на его выставку, когда он был в Нью-Йорке, но мне так и не удалось сделать этого.  

Иисусе! Мои картины увидит сам Алан Райдер!

Одним он давал дорогу в мир высокого искусства, других же хоронил на кладбище под названием «бездарность». И сейчас я переживала, что попаду именно во вторую категорию.

Мария закончила готовить для Авроры овощное пюре. Она поставила тарелочку на стол. Я тем временем пересадила дочь в детский стульчик.

– Можно я попробую? – спросил Конрад, поглядывая на меня.

Я прикусила губу, чтобы не выдать улыбку.

В пюре есть морковь. Это будет весело.

– Да, конечно. – Я оставила ложку и отошла в сторону.

Первые несколько секунд Аврора, скривив свои маленькие губки, жевала пюре, ее лохматая голова еще пока не поняла, что в пюре полно моркови, однако вкус ей уже не нравился.

– Давай, – Конрад протянул Авроре ложку с едой. Дочь перехватила ее своей маленькой ручкой и принялась пробовать еду сама.

Я оперлась бедром о кухонную тумбу и сложила руки на груди, наблюдая за ними.

Конрад с искренней улыбкой наблюдал за дочерью.

Через секунду Аврора скривилась сильнее прежнего и выплюнула пюре, ложка полетела следом и ударилась о грудь Конрада.

Дочка сузила глаза и начала что-то возмущенно лепетать ему. Он, замерев, слушал ее, затем взглянул на свою грудь, где черная футболка была перепачкана едой, и остановил свой взгляд на мне. В его глазах читалось бессилие.

– Что не так? Почему она злится?

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться в голос.

 – Аврора не любит вареную морковь.

– Она кинула в меня ложкой! – Возмутился он. – Нужно научить ее выражать свое несогласие мягче.

– Прежде чем учить ее мягкости и сдержанности, научись им сам, – посоветовала я.

– Сабрина!

– Мм? Что, в меня тоже ложкой кинешь?

Его искренне возмущенный взгляд все же заставил меня заливисто рассмеяться. Он буркнул что-то, погладил дочь по голове и ушел переодеваться, а я принялась кормить Аврору.

Переодевшись, он все же отправился на работу. Остаток дня мы провели с ней вдвоем.

***

– Ма-ма! – воскликнула Аврора, передавая мне в руки один из кубиков.

Следующим днем мы играли в патио, которое примыкало к кухне. Мне нравилось проводить здесь время, ведь сюда попадало очень много света, а из-за обилия деревянных конструкций пахло деревом.

После обеденного сна Аврора сразу направилась сюда.   

– Держи лимонад. – В патио вошла Мария, она передала мне стакан с холодным лимонадом. Сама расположилась рядом с Авророй и начала помогать ей строить замок из кубиков.

– Спасибо, – отозвалась я.

В который раз я замечала ее поразительное сходство с Розой. В обязанности Марии не входила забота об Авроре, но, тем не менее, она заботилась: играла с ней, помогала кормить и учила ее новым словам.

За окном пролетела чайка и, заметив ее, Аврора неуклюже вскочила на ноги и понеслась к стеклу.

– Хочешь погулять? – спросила я дочь. Мария отошла в сторону и нежно улыбнулась нам.

– Идите, погода сегодня замечательная.

Когда мы гуляли по пляжу, я заметила, что Аврора пыталась чуть ли не бежать в сторону дома Люси. Шаги ее были недостаточно уверенными, чтобы преодолеть такое большое расстояние, поэтому часть пути я несла ее на руках.

В который раз я замечала одно разительное отличие. В Нью-Йорке с берега постоянно можно было наблюдать различные яхты, корабли и лодки. Пляжи были забиты местными и туристами, все хотели погреться под солнышком и насладиться купанием в прогретой воде. Здесь было по-другому. Водная гладь была неспокойна, яхт практически не было. Людей единицы, только парочка серферов, да и те случайно забрели на этот пляж.

Мы подошли к нужному дому. Через большое окно была видна кухня Люси. То, что там происходило, заставило меня удивленно округлить глаза. Какой-то мужчина прижимал к себе девушку – домработницу семьи Люси. Парочка страстно целовалась и буквально сдирала друг с друга одежду, дело шло к сексу.

Черт!

Прижав к себе Аврору, я поспешила убраться подальше от этого дома, пока меня не заметили.

Вероятнее всего Люси с сыном просто выбрались из дома, а Энни – та самая домработница воспользовалась этим в своих целях и привела друга. Но стоит ли рассказывать об этом самой Люси?

Когда мы почти были у виллы Конрада, Аврора потребовала отпустить ее, вместе мы сели на песок. Я вытащила из сумки детскую поилку с соком и помогла Авроре справиться с ней.

В песке дочь нашла крошечную ракушку, которую непременно потянула бы в рот, поэтому я забрала находку.

Затерявшись глубоко в своих мыслях, я не заметила огромную тень, которая закрыла меня собой почти полностью.

Конрад.

И снова он не поехал на работу. Остался дома и практически весь день провел в кабинете. Хэтфилд расположился рядом с Авророй на песке и стал играть с ней.

– Ты говорила, что у тебя кончаются запасы еды для Авроры, – сказал он.

Действительно