Графиня Шатобриан - Генрих Лаубе

Между тем в аббатстве дело быстро подходило к развязке, чему в значительной степени способствовали следующие два события, случайно совпавшие одно с другим. Гонец из Бретони привез письмо графине Шатобриан, а вслед за тем старая графиня Фуа в первый раз последовала порыву своего материнского чувства и отправилась в аббатство, чтобы повидаться с дочерью.

Было прекрасное весеннее утро. Солнце тепло светило сквозь легкие облака, покрывавшие небо; с горы Спасителя неслись каскадами горные ручьи. Графиня Франциска сидела у открытого окна в легком белом платье и задумчиво смотрела на луг, где несколько коз выщипывали первые побеги весенней травы.

В комнату вошла Марго и подала графине письмо следующего содержания:

«Отчаяние заставляет меня обратиться к вам, графиня. Вы одна в целой Франции можете помочь нам, и только ваше ходатайство будет иметь значение у короля. Мой отец, Жан де Пуатье, граф Сен-Валлье замешан в заговоре коннетабля Бурбона и осужден на смертную казнь жестокосердным канцлером Дюпра. Все просьбы моего мужа, родных и многих пэров королевства не могли поколебать железной воли короля. Смерть моего отца неизбежна! Вы можете себе представить те мучения, которые я испытываю в настоящую минуту! Ходатайство герцогини Алансонской также оказалось бесплодным. В целой Франции никто не может спасти графа Сен-Валлье, кроме вас, графиня, потому что вы одна пользуетесь расположением короля. Спасите нас! Господь благословит вас за ваше милосердие! Диана де Брезе».

Франциска тотчас же написала королю несколько слов, упрашивая его помиловать графа Сен-Валлье, и ответила Диане, что она может передать ее записку королю. Едва успела она запечатать оба письма и передать их Марго, чтобы она отнесла их посланному, как отворилась дверь и в комнату вошла графиня Фуа с Хименой.

Франциска в первую минуту была неприятно поражена появлением матери, которая была главной причиной ее болезни и ни разу не посетила ее в продолжение двух месяцев; но вслед за тем, под влиянием своего радостного настроения и остатка детской привязанности, она подошла к старой графине и, взяв ее за руку, сказала:

– Благодарю вас за ваше доброе желание помириться со мной!

Эти слова, сказанные от полноты души и вызванные гордым сознанием нравственного могущества над любимым человеком, сразу уничтожили хорошее расположение духа старой графини.

– Помириться с тобой! – воскликнула она с негодованием. – Мать не мирится, а прощает своего ребенка, когда считает его достаточно наказанным.

– Вам не за что прощать меня!

– Франциска!

– Не я, а вы виноваты предо мной! Ваше бессердечие было причиной моей болезни!

– Ты заболела от мучений твоей совести.

– Да, я действительно была смущена упреками, которые слышала с разных сторон. Но теперь моя совесть спокойна; не будем больше вспоминать о прошлом.

– Мне остается только благодарить Бога, если испытание, вынесенное тобою, послужило на пользу и ты вернешься к прежнему образу жизни. Я встретила внизу гонца, который говорит на скверном наречии, и тотчас же подумала, что он из замка Шатобриан. Очень рада, что ты решилась, наконец, просить прощения у твоего мужа и помириться с ним.

– Вы ошибаетесь! Я не в переписке с моим мужем и не имею никакого желания просить прощения у человека, который дурно обращался со мной, тем более что вовсе не люблю его…

– Франциска!..

– Это гонец из Нормандии, из замка сенешаля Врезе. Дочь графа Сен-Валлье просит моего заступничества у короля за своего отца, приговоренного к смертной казни.

– Ты не должна иметь никаких сношений с королем, даже письменных!

– Я просила его ради несчастной дочери даровать жизнь отцу.

– С чего ты взяла, что король послушает тебя?

– Я люблю его и знаю, что он любит меня.

– Как тебе не стыдно говорить это!.. Вот каково твое раскаяние!..

– Я не чувствую никакого раскаяния.

– Ты говоришь как помешанная! Неужели ты не понимаешь, что полное выздоровление возможно для тебя только в том случае, если ты забудешь о существовании Франциска Валуа и не позволишь ему произносить твое имя.

– Я вовсе не больна!

– Молчи! Ты рассуждаешь как маленький ребенок, и я, кстати, пришла сюда, чтобы заставить тебя опомниться. Я позволяю тебе сегодня же вернуться в замок и буду заботиться о тебе. Надеюсь, что ты еще не успела дать ответ посланному?

– Мои письма переданы ему еще до вашего прихода.

– Беги скорее вниз, Химена, и вытребуй их назад. Я сама напишу ответ.

– Этого никогда не будет! Письмо адресовано мне, и я никому не позволю отвечать на него.

– Торопись, Химена, может быть тебе удастся задержать посланца! Скажи ему, что графиня Шатобриан не имеет и не желает иметь никаких сношений с французским королем!..

– Это была бы совершенная ложь! Прошу вас остаться с нами, мадемуазель Инфантадо!

– Ты осмеливаешься называть ложью мои слова!

– Я уже сказала вам, что люблю короля и он любит меня!

– Я советовала бы тебе не говорить подобных вещей и еще с таким нахальным равнодушием! Неужели ты настолько потеряла всякий стыд, что уже не считаешь нужным скрывать свой позор? Со своей стороны я употреблю все усилия, чтобы в будущем твоя преступная склонность не могла поддерживаться близкими сношениями и разговорами…

– Я не считаю свои чувства преступными и больше не намерена скрывать их.

– Ты не считаешь себя преступной? Разве королева и граф Шатобриан умерли?

– Граф Шатобриан умер для меня. Мы не можем понять друг друга. Поговорим о чем-нибудь другом.

– Горе тебе, если ты в полном рассудке и я не могу иначе объяснить твои слова. Горе тебе, если…

Речь старой графини была прервана приходом дворецкого, который торжественно доложил, что в замок Фуа прибыло посольство от французского короля и просит дозволения представиться графине Фуа.

Старая графиня, предполагая, что это посольство послано к ней с целью переговоров, касающихся ее дочери, быстро направилась к двери. Ее бледное старческое лицо ожило от решимости спровадить королевское посольство таким способом, какого вероятно не ожидал Бонниве, прибывший во главе его. Но прежде чем она успела выйти в коридор, появился Флорентин с докладом, что посол короля Франциска просит графиню Шатобриан принять его.

– Ты должна ответить ему отказом! – воскликнула старая графиня, обращаясь к дочери. – Не понимаю, отец Флорентин, – добавила она, – как вы берете на себя подобные поручения, когда…

– Через какие-нибудь четверть часа я буду иметь честь явиться в замок и представить вам мои оправдания, графиня, – ответил Флорентин. – Позвольте дать вам добрый совет не поступать опрометчиво с королевским посольством. Я только что получил письмо от вашего сына Лотрека; он настоятельно просит вас принять дружелюбно посланных короля. Его величество в последние месяцы был необыкновенно милостив к вашему сыну, несмотря на то что по его вине лишился лучшего войска и прекрасной страны.