Мангака - Александр Гаврилов

давно тот отказал ему взять в фильм его протеже, весьма перспективную девушку, с определёнными выдающимися достоинствами, и он был не прочь отплатить ему той же монетой, и когда парень вышел на сцену, то это желание только увеличилось.

Ну, да, в его внешности действительно было что-то такое, что напоминало про убийц и маньяков, особенно, в глазах, мрачно смотревших на мир, но его сухие короткие ответы не обладали ни малейшим артистизмом, и тут он скорее напоминал какого-то чиновника, чем актёра.

Но когда началась миниатюра, парень буквально преобразился… На его губах расцвела хищная безумная ухмылка, а от того, с каким предвкушением он начал натягивать перчатки и глядеть на жертву даже у него, опытного продюсера, повидавшего немало известных актёров на своего веку, мурашка побежали по коже.

Каким-то кошачьим шагом парень двинулся к жертве, напоминая какого-то хищника, готового вонзить зубы в свою жертву. А когда он положил руку девушке на рот, потянул её на себя, и что-то прошептал ей при этом на ухо, то у неё такой испуг отразился на лице, что она вполне успешно сама смогла бы сыграть жертву лучше многих настоящих актрис.

С точки зрения образа, атмосферы и мимики парень сыграл просто идеально. Но ещё надо было узнать, как он справится с диалогами, что тоже было весьма важно. Очень часто так бывало, что артист идеально играет сцены без слов. А когда дело доходит до разговоров, начинает волноваться, забывать текст, зажиматься и бояться камеры.

Впрочем, почему-то у продюсера появилось ощущение, что и с текстом парень справится без проблем.

* * *

— Очень хорошо! — прервал затянувшуюся паузу режиссёр, — Даже можно сказать, идеально! Но это ещё не всё. Для тебя есть ещё одно задание. Сейчас помощница выдаст тебе текст, тебе нужно прочитать его, вникнуть, а после с выражением рассказать его нам. Выучить за это время его, конечно, невозможно, но постарайся всё же не читать его, а именно рассказать, пусть и подсматривая в текст. Можно даже своими словами. Как тебе удобно. Тебе всё понятно?

— Да, — кивнул я.

— Замечательно. Ёшико, отнеси, пожалуйста, господину Кушито текст, — кивнул он помощнице.

Она лишь молча поклонилась ему, подошла ко мне, и протянула дрожавшей рукой лист бумаги.

— Я готов, — буквально через пару минут произнёс я, пробежавшись глазами по тексту. Ничего сложного там, на мой взгляд, не было. Да и сам текст был небольшой.

— Тогда приступай, — милостиво кивнул мне режиссёр.

— Знаете, как меня бесят такие, как вы? — тихо начал я, презрительно разглядывая троицу перед собой, — Богатые, успешные… Вот только за каждым вашим успехом стоят ваши родители. Это не ваши достижения, а их… Без них же вы были бы ни кем. Именно родители подняли вас на вершину, а я же всего добился сам… Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было всего четыре года, и меня вырастил дядя… Как же я его ненавидел! За то, что избивал меня по малейшему поводу. Что кормил меня объедками со своего стола, а иногда и вовсе не кормил, на несколько дней оставляя меня без еды и воды, и никто не приходил мне на помощь… Именно его я и убил первым… Вонзил ему нож в сердце, когда он спал. Как же мне хотелось, разбудить его перед этим! Посмотреть в его расширившиеся от ужаса глаза, услышать мольбы о пощаде, и медленно терзать его, наслаждаясь каждым его криком. Вырезать сначала глаза, затем отрезать язык, уши, гениталии, и лишь после этого медленно, никуда не спеша, вонзить нож ему в сердце, но… Я был слишком мал для этого. Боялся, что он сможет вырваться, а в прямой схватке с ним мне было не справиться, так что пришлось просто убить его, почти не получив от этого никакого удовольствия. Полиции я потом сказал, что в дом проник грабитель, и они поверили мне. Ну, как можно не поверить десятилетнему ребёнку? Но вот с вами, господа, я никуда спешить не буду… Умирать вы будете долго и мучительно, и я сполна получу наслаждение от каждого вашего крика или стона! Кричите, господа! Кричите! Доставьте мне такую радость. Вас всё равно никто не услышит…

Я замолчал, глядя в зал, и опять никто не торопился нарушить установившуюся тишину. Лишь через несколько десятков секунд режиссёр встал с места, и медленно захлопал в ладоши.

Глава 17

— С ума сойти! Я до сих пор не верю, что меня взяли! И у меня даже будут слова, хотя и всего два предложения! Расскажу в школе, так и не поверит ведь никто! — трещала шагая рядом со мной Мия, эмоционально размахивая руками, отчего шедшие навстречу нам обычно всегда сдерживающие эмоции японцы удивлённо поглядывали на неё.

— Ты б лучше не торопилась никому рассказывать, пока не поговоришь с родителями, и пока они не подпишут договор. А то вдруг что-то не так пойдёт, и всё сорвётся? Лучше расскажи, когда уже точно будешь знать, что роль — твоя. А ещё лучше, со съёмочной площадки фото своё выложишь в соцсетях, вот тогда точно всех удивишь, — посоветовал я ей. И да, меня тоже взяли, разумеется, но теперь надо рассказать обо всём отцу и деду, и убедить их подписать договор. А с этим могли возникнуть сложности…

Отец всегда презрительно относился ко всяким там актёрам и айдолам, не считая всё это достойной профессией, а тут ещё и так долго школу придётся пропускать… В этом плане он сильно отличался от других японских родителей, большинство из которых были бы счастливы такой карьере своих детей.

Единственная моя надежда была на то, что когда он услышит про сумму, которую мне заплатят, то передумает. Деньги-то он любит, а пообещали мне целые пятьсот долларов за съёмочный день. Для звёзд кино это, конечно, смешные деньги, но для меня просто космос! Пятьсот долларов — это восемьдесят пять тысяч йен на сегодняшний день.

Я, конечно, не знал, сколько дней продлятся съёмки, но подозревал, что вряд ли меньше, чем три месяца, так что вполне можно рассчитывать тысяч на пятьдесят долларов в итоге, что являлось по японским меркам очень большой суммой. На собственную квартиру, их, конечно, к сожалению, не хватит, цены на жильё тут просто безумные какие-то, но всё равно на эти деньги тут можно было вполне безбедно прожить пару лет.

Но тут я вспомнил,