Три с половиной оборота - Татьяна Викторовна Полякова

приходится. Оформи все письменно, может, появятся какие-то догадки. Голова у тебя хорошо работает.

«Ага, когда дело не касается отношений с тобой», – в укор себе добавила я мысленно.

Затем Марич встал и сообщил, что отправляется к дому Забелина. В одиночестве, разумеется. Мне надлежало закончить отчет, а к вечеру явиться в Ледовый дворец.

– Уварова в курсе, твое непосредственное начальство тоже.

– Все-таки рано мы покинули стены дворца, – хмыкнула я.

Идея снова оказаться там мне определенно нравилась.

– Знал, что ты до сих пор переживаешь по этому поводу, поэтому считай это моим тебе подарком.

– Великодушно!

Марич поцеловал меня и покинул стены родного офиса. Я сосредоточилась на подготовке отчета. Вскоре он был готов и, несмотря на то что ни намека на потенциальную опасность в нем не было, выглядел солидно.

До отъезда на каток оставалось около получаса. Я распечатала файл и отправилась к Тамаре, справедливо рассудив, что перед физическим трудом надлежало бы подкрепиться.

Толстуха моему появлению обрадовалась и сервировала мне поистине царский обед прямо на барной стойке. Хотя время было скорее полдника.

– Что Серб питается как попало, – сетовала Тамара, хлопоча по другую сторону стойки. – Что невеста туда же. Вот Маринка, кстати, всегда следила…

– Ой, – взвизгнула я. – Что это в котлете? Ноготь?

И для пущего эффекта выразительно посмотрела на остальных посетителей заведения.

– Чего ты несешь?! – наклонившись ко мне, зашипела Тамара.

– Тот же вопрос.

– Из-за Маринки, что ли, обиделась? Ишь какая чувствительная! – подбоченилась толстуха.

– Не только. Ты зачем Серба завтраками прикармливаешь? Так, глядишь, и от дома отвадишь.

– А это твое дело – следить за тем, чтобы не отвадился, – задиристо произнесла женщина.

Мы успели еще немного пообсуждать Марича и его пищевые привычки, прежде чем в заведение явилась большая компания. Все внимание Тамары перекинулось на них.

Я допивала чай и листала страницы отчета. Марич был прав, неожиданная мысль действительно посетила меня.

Дойдя до описания встречи блондинки с Забелиным в «Вирджинии», я ощутила смутное беспокойство. Никак не могла взять в толк, в чем дело, пока не поняла: у меня было чувство, будто я ее уже где-то видела.

Я смотрела в отчет, слова расплывались, буквы бегали по всему листу. Пытаясь сосредоточиться, я боялась отвести от страницы взгляд, хоть и не разбирала сейчас ни слова из написанного.

И наконец, – о чудо! – я вспомнила. Действительно, я уже видела ее прежде. Это было утром, когда я впервые отправилась с Маричем к офису Забелина. Мы сидели в машине, наблюдая из укрытия. Женщина прошла по тротуару недалеко от нас, громко стуча высоченными шпильками. И было это почти сразу после того, как Валерка подъехал к офису.

Разумеется, это могло быть случайным совпадением. Город наш – далеко не мегаполис, встретить в нем человека дважды – не такая уж невидаль. Особенно утром, когда все торопятся по своим делам примерно в одно и то же время. Все так, только вот Лариса местной не была, по крайней мере, именно так она заявила Маричу при знакомстве.

Причин не верить ей у меня не было. На номерах «Порше», кроме трех семерок, стоял код соседнего региона. Того, где жил Карелин. Потому я легко его запомнила.

Но в таком случае появляется другой вопрос. Что делала приезжая дама в такую рань в том районе? Никаких музеев и памятников архитектуры поблизости я припомнить не смогла. Ну не на избы же она отправилась смотреть, что потихоньку увядали на улице за офисом Забелина. Да на таких шпильках, как у нее, к ним и не подберешься, не переломав ноги.

В целом в этом не было ничего подозрительного. Возможно, дама любит экстремальные пешие прогулки, а ходьбу на высоченных каблуках по-другому назвать сложно, и просто-напросто шла в то утро от гостиницы пешком в направлении какой-нибудь галереи. Правда, все они, насколько было мне известно, в девять утра еще закрыты. Впрочем, с таким же успехом она могла направляться в монастырь. С краткосрочным визитом, разумеется.

Я немного поколебалась, стоит ли немедленно сообщить Маричу о моем наблюдении, или это может подождать? В этот момент я услышала голос Тамары, которая бубнила себе под нос совсем рядом со мной, явно выражая претензию по отношению к кому-то из клиентов:

– Дай ложку! Пять минут уже подождать не могут…

Я восприняла это как знак и решила, что моя незначительная находка вполне может потерпеть до вечера.

Я рисковала опоздать. Огромные пробки образовались на выезде из города. Вероятно, в связи с первым действительно жарким днем все стремились выехать на природу. Пришлось три раза менять маршрут по ходу движения. Это помогло, и за семь минут до начала смены я уже приближалась к катку.

С этой стороны я подъезжала впервые, и мой взгляд привлекла одна деталь. Отсюда было прекрасно видно крышу, на которой случилась трагедия. Я видела, что сейчас, облокотившись на перила, там стояли двое. Скорее всего, мужчины или юноши. Ни лиц, ни деталей одежды разглядеть было невозможно. Два человека. Один, кажется, в бейсболке или другом головном уборе. Расстояние позволяло увидеть лишь общие черты.

И все-таки это было немало! Что, если в то утро, когда погибла Катя, кто-то так же, как я, следовал в этом направлении и мог что-то увидеть? То есть свидетели, которых, казалось, быть не может, вполне могли существовать. Тогда странно, что никто не рассказал об увиденном, не заявил в полицию. Хотя, если в тот день он увидел картину вроде той, что сейчас наблюдала на крыше я, ничего удивительного. Это вряд ли вызвало бы беспокойство или мысли о том, что вот-вот произойдет страшное.

Однако, если вспомнить, что смерть Денисовой освещалась всюду, любой добропорядочный гражданин поспешил бы рассказать, что видел на крыше двоих в то утро, а может, троих или ее одну. Нет, пожалуй, не любой. Видел и видел, что с того? Это мы пытаемся докопаться до сути, сопоставляя мельчайшие детали того дня.

Я вошла в ледовый комплекс, когда моя смена уже началась. Потому я буквально взмыла вверх по лестнице и отправилась переодеваться. Татьяна Григорьевна встретила меня неожиданным: «Оклемалась?» Из чего я заключила, что мое внезапное исчезновение посредине смены Камилла списала на недомогание.

Не вдаваясь в подробности, чтобы ненароком не отойти далеко от легенды, я, вцепившись в тележку, отправилась по коридору в сторону раздевалок. Скоро у спортсменов должна закончиться хореография, значит, они придут сюда отдохнуть и переодеться перед ледовой тренировкой.

Я оставила тележку снаружи и, вооружившись шваброй, вошла в раздевалку. Три девочки лет восьми весело