Севастопольский путешественник. Историко-туристический путеводитель - Владимир Виленович Шигин

Возникает закономерный вопрос: для чего было везти на пароходе столь огромную сумму денег? На это сразу же нашлось достаточно правдоподобное объяснение. Со времени высадки в Крыму, ни английские, ни французские солдаты еще не получали жалования. Поэтому британским правительством было решено рассчитаться со своей армией, как за предыдущие месяцы, так сразу и за несколько месяцев вперед, вплоть до весны. Заодно было решено выдать деньги и британским морякам, находившимся в это время в Черном море.

Чтобы не рисковать золотом, и не возить его несколько раз, решено было, что англичане доставят деньги и на французскую армию и флот. Все это вполне логично и похоже на правду.

В 1856 году без особых лавров для союзников окончилась кровопролитнейшая Крымская война и о "Принце" снова вспомнили европейские журналисты. Лучшие "перья" редакций, забросив все остальные дела, бросились описывать двойную сенсацию – крупнейшее в истории кораблекрушение, и самую грандиозную потерю золота. Причем с каждым новым сообщением утраченная сумма росла как на дрожжах. При этом газеты, оценивая погибший груз, называли исключительно высокие суммы – до пяти и шести миллионов рублей, а то и больше.

Важными источниками, на которые мы будем опираться в своем расследовании, являются:

Report from the select committee on the Army before Sebastopol. 4 тома. Изданы в Лондоне в 1855 г. по приказу парламента, Woods. A sketch of the war in the east. (Late special correspondent of the "Morning Herald"). 2 тома. Изданы в Лондоне в 1855 г., Brackenbury. Descriptive sketches of the seat of war in the east. 1 том. Издан в Лондоне в 1855 г., Nolan. The illustrated history of the war against Russia. 2 тома. Изданы в Лондоне в 1857 г. На французском языке: корреспонденции в журнале "Illustration" за 1854 г. Париж. На немецком: корреспонденции в "lllustrirte Zeitung" за 1854 г. Лейпциг Материалы официального печатного органа Морского министерства России журнала "Морской сборник" за 1854–1956 годы

О золоте "Принца" писали почти все издания, какие на тот момент существовали в Европе. Тема была беспроигрышная, и читатели жадно охотились за малейшей новостью о золоте "Принца", словно от этого зависело их личное благополучие.

Вся мировая печать (в особенности печать конца прошлого столетия и начала нашего) полна сообщениями о погибшем золоте.

Почти все они сообщали о гибели "Принца" с грузом золота, которое было привезено для уплаты жалованья английским войскам.

Не отставали от европейских и российские издания. Так, "Санкт-Петербургские ведомости" известили своих читателей о потере англичанами 300 тысяч долларов. "Русский инвалид", ссылаясь на публикацию корреспондента лондонской "Аугсбургской газеты", увеличил ее до 500 тысяч фунтов стерлингов. Рекорд же в России остался за журналом "Природа и люди" утверждавшим, что золота затонуло никак не меньше чем на 10 миллионов рублей.

Однако какая именно сумма погибла, никто в точности не указать не мог. Именно поэтому одни считали его в соверенах, другие в фунтах стерлингах или долларах, наши же запросто переводили все в золотые рубли. Самые умные и дальновидные считали просто бочонками.

Журнал "Наше судоходство" писало в 1897 году: "Принц-регент", громадный корабль английского флота, вез из Англии значительное количество серебряной монеты и 200 000 фунтов стерлингов золотом для уплаты жалованья английским войскам в Крыму… Деньги, отправленные на этом корабле, были упакованы в бочки, почему и должны сохраниться в неприкосновенности. "

Журнал "Природа и люди" (1911 год) говорил, что "на этом корабле было до десяти миллионов рублей одной золотой монеты". "Большая энциклопедия" (издательство "Просвещение") сообщала, читателям, что "бочонки с золотом на огромную сумму пошли ко дну вместе с пароходом". А "Путеводитель по Крыму" за 1903 год указывал, что золота было в двадцати бочонках на сумму около пяти миллионов.

Во всяком случае, этот разнобой в цифрах говорил только о том, что подлинная сумма никому в точности не была известна. Это, впрочем, и понятно. Количество золота на борту "Принца" мог знать только тот, кто его отправлял и тот, кто его поднял с борта затонувшего парохода. Если британские власти молчали, и золото все еще лежало на дне Черного моря, кто же мог назвать, сколько его там было?

Сумма погибшего золота постепенно возрастала и дошла, наконец, до шестидесяти миллионов. Эта цифра, кстати сказать, указана писателем А. Куприным. Он был в Балаклаве в то время, когда итальянская экспедиция разыскивала затонувший корабль. И писатель в своих "Листригонах" указывает, что "погибшее золото достигало огромной суммы – шестидесяти миллионов рублей звонким английским золотом".

Но это уже из области беллетристики, так как для этого купринского золота, по подсчету специалистов, потребовалось бы около тысячи трехведерных бочонков, что вряд ли было возможно для перегруженного "Принца". Однако большинством специалистов признавалось, что наиболее близкая к реальности цифра указана в английской книге "Крымская война" (1877 год). Там было сказано, что "Принц" вез пятьсот тысяч фунтов стерлингов и теплую одежду. Именно сумма в пять миллионов рублей золотом (что соответствовало по тогдашнему курсу 500.000 фунтам стерлингов) и была, так сказать, официально закреплена за погибшим "Принцем". Хотя, как мы понимаем, что и эти данные тоже далеко не бесспорны.

Разумеется, что после столь яростной рекламной кампании сокровища "Принца", лежащие у входа в Балаклавскую бухту на глубине 60 метров, стали приманкой для множества кладоискателей. Министра торговли и промышленности России завалили письмами с предложениями поднять золото "Черного Принц".

Зимой 1840 года в Финском заливе, в 135 верстах от Кронштадта, затонул английский корабль с колониальными товарами. По утверждению агентов страхового общества, груз корабля стоил более 1 миллионов рублей. Страховщикам очень не хотелось компенсировать убытки, и они попытались организовать подъем корабля. Сначала они обратились к командиру Кронштадтского порта, но получили отказ, поскольку в обязанности портовых служб подъем коммерческих иностранных судов не входил. Совершенно неожиданно желание организовать подъем корабля изъявил купец первой гильдии Недоносков, специализировавшийся не на подводных работах, а на бакалейной торговле. Бакалейный торговец рассчитывал, что ему удастся привлечь к этой работе портовых водолазов, однако адмиралтейство признало его проект совершенно безграмотным, и купцу пришлось действовать самостоятельно. Стимул рисковать у Недоноскова был, так как по условиям контракта Недоноскову в качестве платы за труды полагалось 49 % суммы, вырученной от продажи спасенных пряностей. Агрегат, при помощи которого Недоносков решил поднять корабль, был до гениальности прост. Во льду залива сделали прорубь и вбили в дно длинные столбы. На столбы положили поперечины, создав жесткую конструкцию, через которую пропустили заведенные под днище корабля канаты. А затем 350 крестьян из ближайших деревень подняли корабль на лед. Потом подогнали сани, в которые погрузили почти не пострадавшие