Край неба - Марк Дж. Грегсон

Отвернувшись от движка, Китон смотрит в мою сторону. Лоб у нее покрыт испариной, а левая рука в пурпурной жидкости; она нажимает кнопку на приборной панели, и двигатель издает свист. В воздух бьет струя пара. Затем Китон падает на парящую доску и скользит на ней прямо в раскрытый трубопровод в его основании.

– Где протечка? – спрашиваю.

Рукой в перчатке Китон указывает на пурпурный потек возле газового бака.

– Хладагент? – спрашиваю.

Она молчит.

Тогда я принимаюсь шваброй вытирать протечку с пола, и тряпка окрашивается в пурпурный. Несколько минут спустя, отжав ее в ведро, уже собираюсь уйти, но тут Китон выплывает из раскрытого люка трубы:

– Правда, что ты все сделаешь ради возвышения?

Помедлив, спрашиваю в ответ:

– А ты?

Она снимает светящиеся зеленые перчатки.

– Убивать никого не стала бы.

– Значит, у нас с тобой есть нечто общее.

Некоторое время она молча смотрит на меня, обдумывая ответ, но тут распахивается дверь.

– Китон, – говорит Брайс. – Надо поговорить. Похоже… – Заметив меня, она осекается.

– Я тут немного занята, квартирмейстер, – утирает лоб Китон.

Нацепив на глаза темные очки, она настраивает форсунку и жмет кнопку на приборной панели. Кристалл внутри двигателя вспыхивает, залив машинное отделение синим светом.

Я бросаю взгляд на Китон. Наш небольшой разговор – вернейший признак того, что она не считает меня совсем уж чудовищем. Неплохое начало. Жаль, но, судя по выражению на лице Брайс, меня тут сейчас быть не должно.

Выйдя в коридор, уже подумываю вернуться к Громиле за новым заданием, но любопытство берет верх. Поэтому проникаю в зону отдыха. Сейчас эта комната, предназначенная для досуга и занятий спортом, строго под запретом. Если Громила меня здесь застукает, то сидеть мне на губе. Однако тут есть вентиляционный ход, соединенный с машинным отделением.

– …Я уже говорила, Брайс, – эхом доносится из него голос Китон. – Помогу тебе стать капитаном, когда соберешь достаточно сторонников.

– Есть у меня сторонники, – отвечает Брайс.

– Конрад не в счет. Я ему не доверяю.

– Он не единственный меня поддерживает.

– А кто еще? – спрашивает Китон.

– ДРАЙЩИК!

Резко обернувшись, я вижу в дверном проеме Громилу.

– Зона отдыха под запретом, ты, вонючий лотчер! Выметайся!

Громила чуть ли не за шиворот вытаскивает меня в коридор. Я даже приготовился получить пинка под зад, но в последний момент наш капитан смягчается.

– Иди драй полы на камбузе, – ворчит он. – Себастьян снова спалил обед, изгваздал все к чертям соусом.

Схватив ведро и швабру, ухожу. Мне бы сейчас прыгать от радости, что я избежал наказания, однако из головы не идет разговор Брайс и Китон. Кто еще на стороне Брайс и как близка она к свержению Громилы? Нельзя допустить, чтобы наш квартирмейстер стала временным капитаном. Она слишком умна, и ее никогда не сместить. Успокаивает мысль, что от меня ей помощи не дождаться. Ну и разозлится же Брайс, узнав о моем обмане.

Молча иду по коридору дальше. Отец учил сближаться с теми, кто не принадлежит к семье, очень осторожно. Преследуя цель, ты порой обречен быть один. Не могу отделаться от чувства, что он был прав.

Удары сердца отдаются в груди глухим эхом – так же, как звуки моих шагов в коридоре.

⁂

Я не спал шестьдесят с лишним часов.

Чувство, будто мозг плещется в студне. Мы только что закончили отрабатывать план Громилы. Прислонившись к перилам, закрываю глаза, чтобы урвать несколько драгоценных секунд отдыха.

– Драйщик! – ревет Громила, и мое тело тут же само выпрямляется. – У тебя полетная обязанность.

Не сдержавшись, издаю чуть слышный стон. Дядя нашел бы меня жалким. Отец тоже. Но человеческое тело долго без сна обходиться не может!

– Капитан, – говорит стоящий рядом с Громилой Элдон, – передвинь мою спальную смену, я еще могу вести корабль.

– После отработки плана – вряд ли, штурман. Твои четыре часа пошли. Бегом. Спать.

– Но, капитан…

– Это приказ, Элдон.

Тот медлит, колеблется, но в конце концов подчиняется:

– Есть, сэр.

Элдон скорее рубашку свою съест, чем пустит меня за струны. Он помнит, как Мадлен де Бомон хвалила мои летные способности, и, видно, боится, что Громила, увидев меня в деле, сменит штурмана.

Ему невдомек, насколько сильно капитан меня ненавидит.

Я нетвердо поднимаюсь по ступенькам на платформу и запрыгиваю на нажимную плиту. Тихое шипение, с которым закрывается стеклянная кабина, и ощущение колец на пальцах пробуждают во мне остатки сил. Стоит получить от Громилы координаты, и я даю полный вперед.

Мы летим сквозь пушистые облака. Громила – на корме у правого борта, глядит в подзорную трубу. О, как же я скучал по этому – по ощущению, что в твоих руках власть над кораблем. Свобода, открытые небеса… Так мы летим где-то час, а то и дольше. И когда вырываемся из облаков, я ловлю себя на странной мысли: первый раз так долго нахожусь рядом с Громилой, а до сих пор ни оскорблений, ни синяков.

– Капитан, – обращаюсь к нему через запонку.

– Гм-м?

– Были новости с Холмстэда? До начала Состязания?

Громила молчит, и молчит подозрительно долго. Я даже жду, что вот сейчас он обернется и, ядовито посмотрев на меня, велит прыгнуть за борт. Вместо этого он опускает голову. И, несмотря на вражду между нами, я невольно определяю в его позе боль. Слишком хорошо мне знакомо, каково это – потерять семью и стать безродным.

– Громила, мне…

– Захлопнись, – зло бросает он и так сильно стискивает перила, что они чуть не гнутся. – Больше не выходи на связь, если не можешь сказать ничего важного.

Между нами повисает молчание.

Мы не разговариваем до тех пор, пока вдали не показывается одинокий остров.

– Вон, – говорит Громила, – обогни-ка его.

Поднажав, мы приближаемся к красивому берегу. Горы, точно мхом, покрыты джунглями. Видны многочисленные скалистые утесы. Стоит же нам наконец обогнуть остров, как у меня перехватывает дыхание и я резко сдаю назад.

Громилу кидает вперед:

– Какого дьявола, Элис?

Однако, проследив за моим взглядом, он затыкается. Медленно тянутся секунды, а потом Громила издает победный хохот.

– ГОРГАНТАВН! – ревет он в коммуникатор. – Свистать всех наверх!

А пока мы ликуем, самка горгантавна разворачивает свою огромную голову, и ее золотые глаза сосредотачиваются на нас. От ее рева «Гладиан» вздрагивает. Извернувшись, чудовище устремляется нам навстречу.

Глава 20

Я должен лететь, чтобы мы все спаслись. Должен собраться, иначе нам конец. Хвост горгантавнихи выстреливает в нашу сторону, его острый край вот-вот рассечет «Гладиан» пополам. Движением рук я увожу нас