Вперед в прошлое 8 - Денис Ратманов

моложе, но надо держаться с ними на равных, в конце концов, это у меня информация, в которой они крайне заинтересованы.

Потому я молча развернул к себе стул, стоящий напротив стола, уселся и сказал:

— Ну что, господа, перейдем к делу?

— Перейдем, — кивнул Войтенко.

Глава 17

Рассказывай!

— За дверь! — скомандовал Олег, и телохранители ушли, как и Павел, оставив меня наедине с этим удавом.

Ответ на один вопрос я получил: Войтенко-младший очень непрост, и у него серьезная защита. А значит, местные бандюки готовы к обороне. Вот только что они смогут противопоставить людям с реальным боевым опытом, не просто обученным зачищать помещения с боевиками, но и наверняка делавшим это?

От трупного смрада хотелось блевать, но я заставил себя отключиться от неприятного запаха и вскоре перестал его чувствовать. Пожалуй, о Каретниковых я умолчу. Потому изложил все то же самое, что говорил валютчику, кроме разгрома квартиры Ильи. Кто его знает, как дальше повернется.

История выглядела так: мы всем классом собирались в нами обустроенном подвале, тренировались, а потом «славяне» нас оттуда выгнали. По номеру машины мы выяснили, кто ее хозяин, поняли, что это «славяне».

Олег встал с дивана, выглянул за дверь, убедился, что нас точно не услышат, и сказал:

— Ты с такой уверенностью заявляешь, что это именно «славяне». А если джип угнан? Взят в аренду? Да и как ты узнал, кто владелец? — Олег уставился на меня, как удав на кролика.

Что-то не рад он возможности отомстить, да и вообще не похож на человека, скорбящего по брату. Хотя, может, он социопат? Те скудны на эмоции.

На мгновение я растерялся и с трудом подавил желание отвести взгляд. Но вспомнил время, когда был взрослым. Что бы сказал он? А вот что:

— Молодость не всегда равна глупости, а зрелость — мудрости.

Никакой грубости, никаких провокаций — а челюсть товарищ чуть не уронил. Я же продолжил:

— Номер машины выяснили через знакомых гаишников. Потом мой друг, промышляющий мойкой машин, хотел помыть грязный джип и чуть не получил за это. Разозлился и, конечно, запомнил машину и то, что последние цифры номера, 67, не были заляпаны грязью. Они совпадают с номером машины, что я сам видел во дворе. А «Субурбанов» в городе не так уж много.

Я положил на стол листок, где заранее написал номер джипа. Вот теперь Войтенко заинтересовался, подался вперед. Видимо, такая перемена с ним произошла, когда он убедился, что я дело говорю.

— Дальше, — велел он.

— Вы и сами, наверное, в курсе, что преступники укатили на белой «копейке». Скорее всего, она числилась в угоне, так?

— Так, — кивнул он. — Ее нашли брошенной во дворе.

— Так вот. Эта «копейка» остановилась недалеко от джипа, оттуда вышли мужчины в майках, потому что приметные куртки они сняли. Выгрузили в джип награбленное и что-то, завернутое в те самые куртки, продолговатое. Двое пересели в джип, развернулись по двойной сплошной и уехали в направлении из города, двое укатили на «Жигулях». Ну а дальше вы сами знаете.

Войтенко, потирая подбородок, погрузился в себя.

— Между прочим, они стояли между двумя остановками, в четырехстах метрах от рынка, — добавил я.

— Как найти твоего друга? — спросил Олег.

Внутренности сперва скрутились в узел, потом смерзлись. Подставил Бузю, баран! Надо было сказать, что сам видел… но тогда не объяснил бы, как я так быстро преодолел полкилометра. Черт, но кто же знал, что он так заинтересуется именно мойщиком машин?

— Никак, — отрезал я. — Хоть пытайте — не скажу.

— Почему? — вскинул голову Олег.

— Не надо никого травмировать. Я все рассказал слово в слово.

Он сжал челюсти, а потом его лицо разгладилось. Потому что найти мойщиков машин проще простого! Надо сказать, чтобы не высовывались.Не только Бузя — все парни. Вряд ли, конечно, Войтенко будет гоняться за пацанами, но лучше перестраховаться. Да, зайду к нему, заодно и Лидию повидаю, денег ей передам… Надо еды купить в продмаге, детям — сладостей.

— Благородно. Похвально.

Я запоздало отметил, что Олег Войтенко говорит грамотно, сложными предложениями. Не каждый так может. А его заинтересованность свидетелем… Скорее всего, что он осторожничает и перестраховывается потому, что будет действовать не в одиночку, погибло много влиятельных людей, за которых есть кому отомстить. А значит, сумеет дать отпор «Славянам», тем более он не один, у погибших наверняка есть друзья и родственники, которые захотят поквитаться с убийцами.

Вот только одна нестыковка — «славяне»… Куда они лезут, на что рассчитывают? Без поддержки местных я не рискнул бы, каким бы отбитым ни был. Или они нашли эту поддержку?

— Тебе какая выгода от этого всего? — спросил Войтенко.

— Хочу, чтобы они освободили базу и вернули наши вещи.

Запрокинув голову, Войтенко так громко заржал, что заглянул охранник. Я и сам улыбнулся. Правильно, думай, что я заинтересованный дурачок.

Что я делал бы без памяти взрослого? Да ничего. Я просто сюда не поперся бы, струсил. А если бы оказался в кабинете человека-удава, дрожал бы, блеял и болтал, что нельзя, только бы не обидели. Выходит, что я в большей степени взрослый, чем парень, которым я был еще весной?

Ну а на хохот я-прошлый смертельно обиделся бы. Это было бы сильнейшей травмой. А говорят, люди не меняются. Не меняется база, а страхи можно откорректировать, если захотеть.

Я аж возгордился собой. И тут в голову пришла дерзкая мысль, аж сердце зачастило: а не попробовать ли что-нибудь внушить Олегу? Облизнув губы, я сконцентрировался на нем и проговорил, изо всех сил желая, чтобы он исполнил мою волю:

— Олег, вы мне скажете имена погибших при налете.

Словам я придал вопросительный оттенок на случай, если внушение не сработает, но на самом деле это был скрытый приказ.

Пальцы невольно сжали подлокотник, я сглотнул слюну и инстинктивно притянул к себе свой рюкзак. Лицо Олега изменилось, но не тень пробежала по нему — его исказила звериная ярость. Казалось, он хочет не просто кинуться на меня — в горло зубами вгрызться. Он группировался, чтобы вскочить одним рывком, но рассудок возобладал. Олег глянул на меня с интересом, смешанным с брезгливостью, и качнул головой.

— Нет. Да и зачем тебе?

Я пожал плечами. «Конечно же, чтобы знать, от кого зависела судьба города».

— Вот и я