Дикий восторг (ЛП) - Сара Вульф

— Прекрати думать вслух, — Джек снимает обувь.

— Я ошеломлена, — говорю я. — Некоторыми последними событиями.

— Ты думала вслух. О сексе. Это твое последнее событие? Мои поздравления. Кто этот счастливчик?

— Морской слизняк, — огрызаюсь я, осторожно садясь на стул.

— Я пытался быть милым.

— Не надо. Ты в этом полный отстой.

Губы Джека изгибаются в подобии улыбки, но она быстро исчезает.

— Ты порезалась?

Я следую за его пальцем, указывающим на мои джинсы. Огромная дыра вдоль бедра демонстрирует болезненный красный порез, вокруг которого ткань запачкана кровью.

— О, черт! Это были мои любимые джинсы! Я в них смотрела «Амели»!

— Я был бы немного больше обеспокоен зияющей раной на твоем теле, — сердито замечает он.

— Ну, это твое дело. Лично меня кровь не волнует. Со мной это происходит каждый месяц. А также ты должен прекратить так часто закатывать глаза, поскольку я где-то читала, что это действительно наносит вред твоему зрению, а ты не будешь выглядеть таким уж отчужденным и загадочным, если все время будешь врезаться в стены, не так ли?

— Иди в душ.

— Нет! Что это, реалити-шоу «Пляж»? Сам иди в душ!

— От тебя воняет, как от скунса. И у тебя идет кровь. Тебе нужен душ.

— Там был довольно-таки большой скунс. На самом деле это займет всего две секунды, а затем меня словно ветром сдует с твоих волос, выглядящих как утиная задница, так что слушай…

— Нет, — он скрещивает на груди руки. — К сожалению, мои способности потрясающей концентрации снижаются из-за вони живности и вида крови. Прими. Душ. Там есть полотенца и халат, а я попрошу обслуживание номеров постирать и высушить твои вещи.

— Ты очень мил, приятель. Это отвратительно. Этот цвет не подходит твоим глазам. Ноль из десяти, не покупай эту миленькую-премиленькую косметику снова.

— Я просто практичный. В любом случае, у меня есть важная работа. Я закончу к тому времени, когда ты выйдешь, и смогу посвятить все свое внимание твоему явно хаотичному событию, связанному с моим прошлым. А теперь ступай.

— Ох, как же сильно я тебя ненавижу.

— Хорошо. Я предпочитаю работать в тишине.

Он поворачивается к ноутбуку на кровати и печатает дальше, погрузившись в работу. Вина иронизирует, сдавливая грудь. Я механически направляюсь в ванную, и содрогаюсь, когда стаскиваю грязные джинсы и куртку. У меня будут синяки на протяжении тысячелетий. Спасибо мелким чокнутым. От стука в дверь я подпрыгиваю практически до потолка.

— Дай мне свою одежду, — говорит Джек.

— Спасибо, спасибо большое. Теперь у меня будет лампочка на голове.

— Что ты мелешь? Просто дай мне свою одежду.

— Уходи! Я кину ее на пол! Я не могу рисковать, чтобы твои вши меня заразили!

— Отлично. Просто поторопись.

— Сам поторопись, — остроумно ворчу я. Правда в том, что мое сердце бьется с бешеной силой. Все во мне пульсирует, бьется об скелет и кожу, чтобы сбежать, выскользнуть, словно мясистый, независимый мешок с костями. Я голая. Голая, а в десяти футах от меня парень, и я паникую, но я не позволю панике нигде просочиться: ни в голосе, ни в выборе слов, потому что паника — это нормально. Я всегда буду паниковать, находясь обнаженной недалеко от парня. Я начинаю дрожать, открываю дверь, когда уверена, что он ушел, и кидаю одежду на пол, затем быстренько закрываю ее за собой.

Мое нижнее белье — дурацкое. Оно розовое и с пандой. Он подумает, что я ребенок. Он посчитает меня незрелой…

«Глупая, маленькая девочка. Ты уродина. Ты думаешь, кто-то на этой планете захотел бы встречаться с толстой, уродливой девочкой вроде тебя?»

Горячая вода — роскошное облегчение, и помогает справиться с дрожью, а фантастический шампунь и мыло пахнут как миндальное молоко. Адреналин от моего побега сходит на нет, и когда я выхожу из душа и завязываю халат, то ощущаю себя новым человеком. Человеком, который не является мной. Что прямо сейчас было бы как раз кстати. Любая другая девушка не тряслась бы. Любая другая не паниковала бы, что придется выйти туда только в халате. Раздается очередной стук в дверь.

— Что? — рявкаю я.

— У меня есть для тебя одежда. Не твоя, конечно, но все же лучше, чем халат. И упаковка лейкопластырей.

— Просто оставь их снаружи.

Я украдкой выглядываю и быстренько затаскиваю все внутрь. Он принес мягкую, довольно длинную юбку из мерцающей, черной ткани и белую рубашку. Рубашка, очевидно, Джека — она пахнет им. И на воротнике розовый отпечаток губной помады. Я закатываю глаза. Неудивительно, что у него есть женская юбка, и он отсиживается в «Хилтон». Заклеиваю лейкопластырем свой порез и выхожу из ванной.

— Только что закончил работать, да? — спрашиваю я. Джек ненадолго отрывает взгляд от ноутбука, однако когда он замечает на мне рубашку и юбку его внимание задерживается.

— Да. В последний раз, — кивает он.

— Ты имеешь в виду, что это было твое последнее свидание? Вообще?

Он кивает.

— Это здорово! — я хлопаю в ладоши. — Боже, это… это действительно здорово! Мои поздравления, что ты больше не секс-раб!

Он кривит губы.

— Ох, успокойся.

— Каково это? Ну, быть свободным и все такое?

— Просто необузданное веселье, — невозмутимо заявляет он.

— А-а! Ты меня отвлекаешь! — указываю я на него. — Слушай, какие-то парни обыскивали лес, где находится Талли. Я подслушала их разговор, они искали тело. Не Талли. Тело взрослого.

Джек закрывает ноутбук.

— Как они выглядели?

— Двое парней были в черных костюмах, очевидно лакеи, и один огромный, седовласый парень в твидовом костюме и таким важным видом, будто та местность ему принадлежала. Супердорогие часы. Супербогатый в целом.

— Он сказал, кто он? Хоть какой-нибудь намек?

— Нет. Только то, что ты уедешь в Гарвард, и он хотел бы успеть нанять тебя в свою компанию до других разведчиков. Еще он называл тебя гениальным, безжалостным и другой подобной чушью, но после этих слов большую часть его речи я не запомнила, потому что я всегда начинаю отключаться, когда люди принимаются тебя расхваливать.

— Что произошло после того, как ты их подслушала?

— Ну, они услышали меня. А точнее мои ноги на шумной земле. Так что я побежала к машине. По дороге сбросила одного чувака с холма, а другого пнула по яйцам. Не плохая ночка, если можно так выразиться.

— И ты просто… села в машину и сразу приехала прямо сюда?

Я поднимаю чуть теплый пакет с картофелем фри.

— Сначала заправилась.