Дикий восторг (ЛП) - Сара Вульф

— Сначала заправилась.

Он сжимает переносицу.

— Черт.

— Что-то не так? Я имею в виду, кроме корпоративных чуваков охотящихся за твоей шеей? Береги шею! Кстати, это же песня «Wu-Tang Clan». Кроме того, это вполне хорошая шея. Я часто на нее глазела, подумывая придушить.

Он хихикает. Я скрещиваю на груди руки.

— Что смешного?

Он качает головой, и несколько прядок его дурацких волос падают на его дурацкие глаза. Его синяки побледнели, но все равно заметны, словно чернильные отпечатки тяжелых времен.

— Это приятно. Видеть старую тебя.

— О-о.

— Мне этого не хватало, — продолжает он. Его взгляд смягчается, но сразу же становится жестким. — Не важно. Забудь, что я сказал.

Наступает тишина, и вдруг меня резко оглушает головная боль. Она пульсирует, посылая копья раскаленного добела электричества вверх-вниз по моему позвоночнику. Точно такая же боль, что я ощущала в кабинете Мерних. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Только не сейчас, мозг, не сейчас…

Я и раньше надевала его рубашку. Запах тот же. Он дал мне ее, чтобы я в ней спала, поскольку мой костюм на Хэллоуин был слишком плотным, и я была пьяна, в комнате были картинки океана, и пахло лавандой, и я была счастлива в течение нескольких секунд, когда он склонялся надо мной и целовал, я была счастлива. Реальность и воспоминания сливаются воедино. Я в номере отеля, но и одновременно в комнате в морском стиле. Рубашка такая же мягкая. Тот же его запах. Все очень похоже. За исключением того, что сейчас Джек сидит за ноутбуком, уставившись на меня обеспокоенным взглядом, а Джек из прошлого склоняется надо мной, его губы на каждом участке моей шеи, ключицы, рта и уголков губ и…

— Айсис, ты в порядке? — спрашивает Отельный-Джек. — Забудь, что я сказал. Я стараюсь отпустить прошлое, но иногда это сложно и я говорю всякие нелепости. Ты больше не часть моей жизни, как ты и хотела. Я заблокирую тебя. Обещаю.

«Ты мне нравишься».

Что-то болезненное и чудовищное открывается в моей груди, словно массивная, мрачная венерина мухоловка. Две меня одновременно тянутся к его руке.

— Я вспомнила, — шепчу я. Его пальцы длинные и тонкие, но я чувствую в них силу. — Я помню вечеринку в честь Хэллоуина. Я сказала, что ты мне нравишься. Ты… ты поцеловал меня. Мы…

Слова Софии раздаются в моей голове.

«Вот почему он тебя поцеловал. Вот почему он вообще удосужился тебя узнать. Потому что ты похожа на меня. Безнадежна, как и я».

Я отпускаю его руку, словно она меня обжигает.

— Прости. Блин. Мне очень жаль.

— За что? — шепчет Джек.

— Я вела себя так самонадеянно! Мои воспоминания вернулись, но теперь я также знаю всю историю, поэтому прости за то, что я вообще подняла эту тему!

— Твои воспоминания вернулись? — его голос звучит сдавленно, но он прочищает горло. — Это… это же хорошо. Тебе не нужно извиняться за…

— Я просто хочу сказать, что это не было… очевидно же, что та ночь не была настоящей, ну, та часть с поцелуем. Я имею в виду, мы оба были изрядно пьяны! Ты ведь на самом деле этого не хотел, ты просто был жутко милым, каким изредка бываешь во время голубожопой луны, а я была суперпьяна, и когда я сказала, что ты мне нравишься, я просто имела в виду, как заклятый враг, знаешь? Как друг, с которым я могу словесно сражаться и все такое! Да. Ты мне действительно нравился. Как заклятый враг. Боже, сражаться с тобой было так весело!

Я смеюсь, но даже для собственных ушей смех кажется лживым.

— И знаешь. Я напоминаю тебе Софию. Мы слегка похожи, в глубине души, поэтому естественно, что ты запутался и поцеловал меня! Это абсолютно нормально. Совершено понятно. Боже, мне действительно очень жаль, что я по пьяни набросилась на тебя, а потом развернулась на все сто восемьдесят градусов, испугавшись, как маленькая сучка. Типа: воу, никто и никогда не заслуживает такого, ты меня понимаешь? Мне правда очень жаль, что тебе пришлой пройти через это.

Я в течение нескольких месяцев хотел ее обнять. Это потребность, которую я утрамбовал, тщательно контролируемый огонь, запертый в центре айсберга. Айсис неосознанно испытывала меня, снова и снова; она тыкала и прокалывала, а иногда и вовсе подносила ко льду бензопилу, но она так и не смогла проникнуть внутрь, потому что я — Джек Хантер, и я всегда себя контролирую.

За исключение всего лишь одного раза в комнате, оформленной в морском стиле. Того раза, который она считает ложью. Того раза, за который она взваливает груз вины на себя. Вины, которая исходит из ее прошлого и от Уилла Кавано. Если я не остановлю это сейчас, то она все время будет причинять ей боль. Цикл повреждения Уилла будет только глубже вонзать в нее свои шипы.

— Я не хочу пугать тебя, — наконец говорю я. Она поднимает взгляд, теплые глаза цвета корицы выражают удивление.

— Что?

— Я не хочу причинять тебе боль. И не хочу заставлять тебя испытывать неловкость.

— Гм…

— Но ты совсем не похожа на Софию. Ты — Айсис Блейк: упрямая, смешная, добрая и сильная. Ты именно та, кто ты есть. Вот почему я поцеловал тебя той ночью — я хотел поцеловать именно Айсис Блейк. И я это сделал. С моей стороны это было поспешно и неуместно. Ты имела полное право остановиться, и уж точно у тебя были все права на то, чтобы отстраниться. Ты была напугана, и я усугубил этот страх, пытаясь тебя поцеловать. Это моя вина. Не твоя.

Ее лицо бледнеет от шока, и в кои-то веки за всю свою жизнь она молчит.

— Да, мы были пьяны, — продолжаю я. — Ты, если быть конкретнее, а я лишь слегка. Таким образом, именно я должен был знать, что к чему, и это я прошу прощения. Я зашел слишком далеко и слишком быстро. Я был возбужден, — мрачно посмеиваюсь я. — Впервые за очень долгое время я был возбужден. Это не оправдание, но надеюсь, что это поможет тебе понять мои действия той ночью.

Ее лицо по-прежнему выражает удивление.

— Мне очень жаль, — улыбаюсь я. — Это больше не повторится.

Она ничего не говорит, поэтому, чтобы разрядить ситуацию я встаю и потягиваюсь, похрустывая шеей и запястьями.

— Ты должна идти, — чуть слышно произношу я. — Уже поздно, и я уверен, что ты устала. Тебе нужно немного отдохнуть. Спасибо, что рассказала о тех людях. Я узнаю о них…

Что-то врезается в меня сзади, и мне требуется секунда, чтобы осознать, что это Айсис обхватывает руками мою талию и притягивает мой позвоночник к своей груди. Она прячет лицо в мою спину.

— Я хочу, — шепчет она. — Я… я хочу, чтобы это снова п-повторилось.

Паутинка беспокойства во мне рвется, нить за нитью, и каждая мышца моего тела расслабляется. Облегчение, чистое и яркое, пронзает меня. Я не единственный, кто этого хочет. Я не единственный, моя кожа все больше согревается, а дыхание становится легче, когда это осознание все глубже и глубже проникает в меня с каждой проходящей секундой молчания. То, что она сказала той ночью в комнате в морском стиле, было не просто пьяным лепетом. Я ей действительно нравлюсь. И я впитываю это осознание так долго, как только могу, пока она не начинает тереться щекой о мою рубашку, словно животное, дикое и привыкшее помечать окружающих своим запахом.