Флоту — побеждать! - Вячеслав Коротин

Наконец настал тот день, когда эскадра получила команду выходить на внешний рейд. Крейсера и броненосцы своим ходом направлялись к выходу из гавани, где к ним подбегали портовые буксиры, помогали разворачиваться, а убедившись в отсутствии необходимости своей помощи, тут же возвращались на рейд внутренний и опекали выход следующей боевой единицы.

Уже взъерошили своими тралами море портовые шаланды, расчищая фарватер для главных сил. За ними следовали «Смелый» и «Расторопный», расставляя вехи, гарантирующие чистую воду для выходящих в открытое море кораблей Тихоокеанского флота. Потом пошёл «Новик» под флагом Матусевича, а за ним раздвинули волны своими таранами и главные силы флота: крейсерский отряд, который вёл на этот раз уже оправившийся после болезни Рейценштейн, «Ретвизан», под флагом командующего, «Цесаревич», «Победа» и «Пересвет». Ухтомский вёл вторую группу броненосцев: «Петропавловск», «Севастополь» и «Полтава».

Вирена Степан всё-таки определил на «Пересвет». В первую очередь из-за того, что новоиспечённый контр-адмирал, со своим, мягко говоря, сложным характером, не задёргал бы нового командира своего разлюбезного «Баяна». Тут совершенно конкретно следовало учесть «ревность». Так же как мать понимает, что ей придётся в конце концов отдать своего любимого сына другой женщине, так же как отец понимает, что не избежать того, что его милая и самая лучшая доченька достанется какому-то другому мужчине, мужчине, который, конечно её совершенно не достоин… Понимают, против природы не идут, но требования к супругам своих детей предъявляют наивысочайшие. Поэтому жить молодым супругам с любыми из родителей категорически не рекомендуется.

А Рейценштейн выздоровел очень вовремя — самое время ему познакомиться на мостике своего флагманского крейсера с новым командиром корабля.

— Мне, Роберт Николаевич, — пояснил своё решение Вирену командующий, — необходим младший флагман на Первом отряде. Если придётся дважды повернуть все вдруг и лечь на обратный курс, я хочу, чтобы корабли вёл настоящий адмирал, а не просто командир броненосца…

Около часа потребовалось, чтобы выйти на относительно безопасную акваторию. Конечно, плавающие мины могли встретиться и здесь, и далее, но глазастые сигнальщики тщательнейшим образом наблюдали за волнами.

Тралящий караван Макаров отпустил обратно в Артур, и эскадра стала перестраиваться в походный ордер. «Новик» немедленно убежал к горизонту, откуда весьма скоро донёс, что наблюдает трёхтрубный малый крейсер.

— Вот те на! Вот не было заботы, так подай! — невольно процитировал пьесу Гоголя Молас. — «Нийтака». Значит Того отозвал из Японского моря, как минимум, отряд Уриу. А может, и самого Камимуру.

— Не торопитесь с выводами, Михаил Павлович — это, возможно, «Цусима», или даже «Отова» — оба этих крейсера японцы вполне уже могли успеть ввести в строй.

— Ваши бы слова да Богу в уши, Степан Осипович, всё-то вы видите в розовом свете.

— Да перестаньте — я реалист до мозга костей. И обязан учитывать самые неблагоприятные для нас варианты развития событий. Но отменять операцию, даже если имеется вероятность присутствия всего Объединённого флота Японии в этих водах, я не стану.

— Так я и не возражаю, — усмехнулся Молас. — Войны без риска не бывает…

— Вот именно. Поднять сигнал: «Идём к Цинампо. Иметь ход десять узлов».

Броненосцы двигались двумя кильватерными колоннами, а крейсера разбежались по румбам: «Баян» и «Богатырь» следовали на траверзах, «Диана» — замыкающей. «Аскольд» пошёл вперёд, чтобы, в случае вражеской атаки на «Новик» прикрыть «меньшого брата» и не допустить обнаружения вражеским разведчиком основных сил Тихоокеанской эскадры.

Миноносцы Первого отряда в количестве шести штук держались в некотором отдалении.

— Разрешите, ваше высокопревосходительство? — подошёл к адмиралам лейтенант Развозов.

— Докладывайте, Александр Владимирович.

— Сообщение с «Богатыря»: «Наблюдаю в десяти милях к осту четыре двухтрубных крейсера».

— Понятно: «собачки» пожаловали, — не преминул вставить Молас.

— Больше некому, — согласился Макаров. — Спасибо, лейтенант, передайте Стемману: «Продолжать наблюдение. Немедленно сообщать о действиях противника». На «Новик» и «Аскольд»: «Вернуться ближе к эскадре. Держаться впереди, в трёх милях по курсу». Эдуард Николаевич!

— Слушаю, ваше высокопревосходительство, — немедленно отозвался Щенснович.

— Просигнальте «Баяну»: «Перейти на правый траверз эскадры. Быть готовым возглавить крейсерский отряд». Ухтомскому: «Вступить в кильватер „Пересвету“. Первому броненосному: „Иметь ход тринадцать узлов“.

Хлопнула малокалиберная пушчонка с кормового мостика „Ретвизана“, привлекая внимание сигнальщиков на всех кораблях эскадры к флагманскому броненосцу, и почти тут же на его грот-мачте стали распускаться комбинации флажных сигналов, передавая приказы командующего.

Вызванные корабли ответили: „Ясно вижу!“ и тут же последовал сигнал „Исполнять!“.

А вот с исполнением вышло не очень гладко — если „Баян“ вполне исправно развернулся и пошёл огибать эскадру с кормы, то на „Петропавловске“ не совсем верно рассчитали когда и с какой скоростью броненосцы Второго отряда должны вступить в струю „Пересвета“. Форштевень флагманского корабля Ухтомского угрожающе нацелился на борт концевого броненосца отряда Макарова. Кроун еле-еле успел увернуться от таранного удара, приказав взять два румба левее и увеличить ход. Столкновения удалось избежать, но теперь „Пересвету“ потребовалось около четверти часа, чтобы занять своё место в строю.

— Чёрт знает что! — Макаров с трудом сдерживался от употребления так и рвавшихся с языка матерных эпитетов. — А если подобное произойдёт во время боя? Неужели мы способны ходить только кильватерной колонной? Любое перестроение чревато аварией…

— Придётся исходить из этого, Степан Осипович, — попытался успокоить командующего начштаба. — Кильватер самый простой и надёжный строй для управления им. Да и откуда у нас уголь, чтобы регулярно в эволюциях упражняться. Я же вам докладывал — имеющегося запаса хватит ещё на две прогулки до корейских берегов и на прорыв во Владивосток.

— Да знаю я, — мрачно пробубнил Степан. — Но в бою необходимо маневрировать, а не просто дожидаться результата выяснения вопроса „чьи комендоры лучше стреляют?“.

И снова сорокасемимиллиметровка „Ретвизана“ привлекла своим выстрелом внимание к сигналу, что командующий выражает особое неудовольствие „Петропавловску“.

„Баян“, тем временем уже обрезал корму отряду Ухтомского, выходил на параллельный броненосцам курс с правого борта. Во время выполнения маневра Рейценштейн приказал следовать в своей кильватерной струе и „Диане“, которая послушно пошла за флагманом крейсерского отряда. Не впритык, конечно — Ливен прекрасно понимал, что непосредственно за единственным броненосным крейсером эскадры должны будут следовать более сильные „Аскольд“ и „Богатырь“, поэтому просто принял своим кораблём вправо от курса броненосцев и приготовился присоединиться к отряду.

— С „Аскольда“ передали: „Наблюдаю четыре крейсера противника на норд-весте. Три двухтрубных, один однотрубный“, — доложил адмиралам Развозов.

— Спасибо, лейтенант, — кивнул Макаров. — Передайте на „Аскольд“ и „Новик“: „Возможно скорее соединиться с эскадрой“.

— Не торопитесь, Степан Осипович? — вставил Молас, когда старший минёр броненосца отправился выполнять приказание. — Ближняя разведка ещё очень может пригодиться.

— Нет. Нас уже обнаружили. И мне важнее, чтобы крейсера, к моменту появления главных сил Того, а они, несомненно, появятся в ближайшее время, составляли единый отряд, отряд, которым можно управлять.

— С „Полтавы“ передают: „Дымы с норд-веста. Большие корабли“.

— Того. Идёт с Эллиотов. Свершилось, — подумал про себя Степан и начал сыпать распоряжениями: Рейценштейну — „Атаковать вражеские крейсера на зюйд-осте!“, „Новику“ вернуться к миноносцам!», «Эскадре иметь ход одиннадцать узлов».

«Баян» послушно развернул таран в указанном направлении, «Диана» последовала за ним, туда же направились и «Богатырь» с «Аскольдом». Общего строя пока не наблюдалось, но до отряда вице-адмирала Дева имелось ещё приличное расстояние, так что можно было не сомневаться на предмет того, что русские успеют построиться к моменту атаки.

И командиру Третьего боевого отряда Объединённого флота пришлось срочно принимать решение: вступать в бой с заведомо более сильным противником или отступить. Но если оторваться от больших крейсеров русских, то им будет предоставлена возможность подключиться к бою главных сил, и атаковать, например, хвост боевой линии, где корабли вице-адмирала Мису будут связаны сражением с вражескими броненосцами. Последний вариант самурай просто не мог рассматривать как допустимый, поэтому «Читосе» направил свой форштевень навстречу кораблям гайдзинов.