Взрослые дети эмоционально незрелых родителей. Как научиться ценить себя и наладить отношения с родителями - Линдси К. Гибсон

протяжении нескольких лет. Эйлин любила учиться, поэтому ей хотелось лучше понять себя и других, но ее семья считала интерес к психологии признаком неприспособленности к жизни.

Когда после разрушительных отношений Эйлин обратилась за помощью к психотерапевту, семья посчитала этот поступок глупым и окрестила ее «больной». Вместо того чтобы понять, что Эйлин использует свою эмоциональную боль как инструмент для роста и познания себя, ее родные задавались вопросом, зачем она тратит столько времени и денег, чтобы копаться в прошлом.

Эйлин знала, что поступила правильно, придя в терапию, но беспокоилась, не является ли она больной на самом деле. На определенном уровне она все понимала, ведь ее родители были незрелыми импульсивными людьми, избегающими эмоциональной близости. Однако ей казалось странным, что она была единственным членом семьи, которому оказалась необходима помощь.

Узнав об идее позитивной дезинтеграции Домбровского, Эйлин смогла увидеть, что ее дистресс является признаком роста. Познакомившись с теорией развития Домбровского, она стала гордиться, что является единственной в своей семье, кто готов исследовать свою боль, чтобы найти более здоровый способ существования.

Отказ от устаревшего ролевого «я»

Люди часто продолжают играть принятые на себя в детстве роли и во взрослом возрасте, потому что считают, что это единственный способ быть принятыми другими, который помогает им поддерживать собственную безопасность. Однако когда истинное «я» больше не в состоянии играть в ролевые игры, человек часто получает тревожные сигналы в форме неожиданных эмоциональных симптомов.

История Вирджинии

Для Вирджинии тревожным звоночком стали внезапные панические атаки, возникавшие каждый раз, когда ее критиковал старший брат Брайан, человек деспотичный и склонный к осуждению. Вирджиния всегда переживала по поводу того, что подумают о ней другие. Это превращало любой выход в свет в изнуряющее мероприятие, во время которого Вирджинии постоянно приходилось считывать мысли и эмоции окружающих и стараться никого не обидеть, терзаясь при этом воображаемыми картинами неминуемого отвержения. На работе она также беспрестанно думала, как ее воспринимают коллеги, чувствуя себя при этом совершенно несчастной. Вирджиния обратилась к психотерапевту, чтобы научиться справляться с паникой (и это ей удалось), но она также поняла, насколько непринятой она чувствовала себя в детстве.

Терапия помогла Вирджинии увидеть, что у Брайана была та же осуждающая манера поведения, что и у их покойного отца, который всегда заставлял ее чувствовать себя ущербной и нелюбимой. Вирджиния начала понимать, что ее социофобия была отражением ее детской роли, когда она постоянно и безуспешно пыталась заслужить любовь своего критичного и надменного родителя. Ее подсознательная исцеляющая фантазия предполагала, что однажды она сможет стать достаточно «правильной», чтобы заслужить его одобрение. Она бессознательно взяла на себя роль напуганного неполноценного ребенка, дополнявшую образ мудрого и сильного отца, место которого теперь занял Брайан.

Панические атаки Вирджинии свидетельствовали о том, что она начала ставить под сомнение свою детскую веру, что старшие всегда правы. Вот что она рассказала мне: «Если кто-то, особенно если это был мужчина, выражал свое недовольство мной, я пугалась и автоматически считала, что я неправа». Однако Вирджиния смогла более ясно увидеть свои отношения с Брайаном: «Я ставила его на пьедестал, как будто он был богом. Ему нет до меня никакого дела, но я позволяла ему определять, как мне себя чувствовать – хорошо или плохо. Я всегда так переживала из-за его мнения, но сейчас я стараюсь быть более независимой. Мне кажется, что я только начинаю учиться быть отдельной личностью».

Без своих панических атак Вирджиния могла бы и дальше руководствоваться мнением окружающих и жить с ощущением самоуничижительной тревоги. Панические атаки проложили путь для новой осознанности, которая позволила ей отказаться от фантазии о непогрешимости мужчин, которую она усвоила в детстве, – истории, разрушавшей ее самооценку во взрослом возрасте. Ее ролевое «я», загонявшее ее в рамки слабой и потерянной маленькой девочки, разрушилось, как только она поняла, что может сама решать, общаться ей с Брайаном или нет. Она наконец осознала, что чувствует на самом деле по отношению к отцу и брату, которые превратили ее в самого незначительного члена семьи. Чары рассеялись.

Упражнение

Освобождаемся от саморазрушительной роли

Выделите немного времени, чтобы коротко описать личность того, кто заставляет вас нервничать или чувствовать себя маленьким и незначительным. Теперь вспомните, как вы ведете себя, находясь рядом с этим человеком, и кратко опишите роль, которую вы привыкли играть, общаясь с ним. Постарайтесь понять, что за исцеляющая фантазия заставляет вас любой ценой искать одобрения этого человека. Сколько времени вы потратили, желая, чтобы этот человек вел себя с вами по-другому? Не играете ли вы самоуничижительную роль, которая больше не подходит вам? Вы готовы по-новому взглянуть на себя и начать строить отношения с этим человеком так же, как и с любым другим?

Осознание своих настоящих чувств

Иногда отказ от исцеляющей фантазии о том, как мы наконец заслужим чью-то любовь, означает, что нам придется встретиться с нежелательными чувствами по отношению к нашим близким. Многие из нас испытывают вину или стыд за чувства, которые мы считаем неприемлемыми. Мы убеждены, что хорошие люди подавляют такие эмоции. Однако если подавлять свои настоящие чувства слишком долго, они могут выплывать на поверхность, а это заставит нас остановиться и посмотреть, что же не так.

История Тильды

У Тильды было много того, за что она могла благодарить судьбу, поэтому она никак не могла избавиться от чувства вины. Она родилась в неполной семье. Ее мать Кайса приехала в США из Швеции в поисках лучшего будущего для дочери и работала, чтобы обеспечить себя и