Одинокий путник - Ольга Денисова

– Эй, погоди, – крикнул кто-то из мальчиков ему в спину.

Лешек не стал оглядываться, и лишь ускорил шаг. Он спустился к воде, и подумал, что надо бы умыться, но сел на травяную кочку, опустил ноги в реку и больше двигаться не хотел. Гнусное настроение от одиночества только усилилось – злость прошла, и Кышка теперь казался не врагом номер один, а просто вздорным драчуном, не имело никакого смысла отвечать на его провокации. Лешек размазывал кровь из носа по щекам, и с трудом сдерживал слезы – без Лытки он ничего не стоил, он не мог даже наказать обидчика, как тот того заслуживал.

Колдун спустился к нему минут через пять и сел рядом.

– Меня выгнали, там воспитывают двух обормотов, – виновато сказал он, легонько подтолкнув Лешека в бок.

И тут Лешек расплакался. Если бы колдун не пришел, он бы точно смог сдержаться, а тут ему показалось, что колдун его жалеет, только не хочет этого показать.

– Да ладно, – колдун положил руку ему на плечо, – обидно, не спорю. Но что ж плакать-то?

– Просто, – промямлил Лешек.

– Давай-ка лучше умоемся, – колдун протянул руку к воде, но Лешек его остановил.

– Не надо, я сам.

– Сам, сам, – легко согласился колдун, – ты что, никогда раньше не дрался?

Лешек покачал головой.

– Ничего себе порядки у вас в монастыре, – колдун усмехнулся.

– Нет. Это я такой. У меня был Лытка, он меня защищал, – Лешек расплакался еще сильней, – а сам я ничего не могу, ничего!

– У-у-у… – протянул колдун, – я тебе скажу одну вещь, только никому не рассказывай: вообще-то с Кышкой тут никто не связывается, и ребята решили, что ты очень смелый, если первым полез к нему драться. Иногда победа – не самое главное. А драться я тебя научу, как-то этот вопрос я из виду упустил…

– Правда? Они правда так решили? – на всякий случай переспросил Лешек, – ты только меня не обманывай, иначе… иначе я…

– Я не обманываю, можешь сам у них спросить.

Лешек не очень ему поверил – колдун врал легко и с удовольствием – но плакать перестал и умылся. Они долго сидели над рекой, и колдун рассказывал о своем детстве – в тринадцать лет он уже начал колдовать, и ему стало не до игр и драк. Примерно через полчаса пришли Кышка с братом, и Кышка пробормотал что-то вроде извинений, и в глазах его действительно было раскаянье.

– Давай помиримся, и можешь с нами играть, – предложил Кышка напоследок.

Лешек сжал губы – это выглядело очень соблазнительно, и он готов был кивнуть, но вспомнил, из-за чего началась драка, и покачал головой.

– Что, не хочешь?

– Понимаешь, – Лешек представлял, с каким трудом Кышке дались эти слова, и он искренне его жалел, но и простить просто так не мог, – ты же обидел Охто… а не меня.

Кышка исподлобья глянул на колдуна, который вежливо отошел в сторонку, потом снова на Лешека, и снова на колдуна. Младший подтолкнул брата в бок:

– Давай! Это же правда! Или ты боишься?

Кышка пожевал губы и вздохнул:

– Правда. Охто, прости меня. Я назвал тебя надутым индюком.

Колдун посмотрел на Лешека и расхохотался:

– Так вот из-за чего сыр-бор! А я-то думал… право, оно того не стоило.

Через десять минут никто не вспоминал о столь незадачливом знакомстве, а ребята на поверку оказались веселыми и доброжелательными. А сколько они знали игр, о которых Лешек ничего не слышал! Ведь пространства хватало для любой игры – и улицы села, и поле, и река, и лес – все было в распоряжении мальчиков. И, хотя в этом возрасте большинство игр уже не казались им интересными, обнаружив, что Лешек ни в одну из них играть не умеет, с удовольствием показали ему и те, в которые играли несколько лет назад.

Поздним вечером, когда они ехали домой, и Лешек восторженно рассказывал колдуну о новых знакомых, тот все же его спросил:

– А что, ты вправду подрался с Кышкой из-за того, что он назвал меня надутым индюком?

– Ну да, – ответил Лешек – он успел забыть об этом.

– Конечно, драться из-за этого не стоило, но все равно спасибо.

– Да за что же, Охто? Я что, по-твоему, должен был кивнуть и согласиться?

– Вот за это и спасибо. Что не кивнул и не согласился. Я бы, конечно, не обиделся, но мне приятно. Понимаешь, Кышка меня не любит, и я его понимаю. Тут и ревность, и его статус старшего мужчины, и обида за отца. Не за что ему меня любить.

– Да нет, Охто. Он просто хотел подраться и зацепился. Он так вовсе про тебя не думает, он просто храбриться. Ну вроде, что ты ему никто и он может про тебя говорить что угодно.

– Ты так думаешь?

– Конечно! Да я тебе точно говорю!

Колдун хмыкнул. А когда матушка, увидев разбитое лицо Лешека, начала причитать и восклицать «да что же это такое!», ответил ей с гордостью:

– Это он меня защищал.

– Вот сам бы и разбирался! – возмутилась матушка, – сам бы рожу и подставлял, а не ребенка маленького!

– Он вовсе не маленький ребенок! – рассмеялся колдун.

Матушка все равно ворчала на колдуна еще пару дней, а Лешек теперь с нетерпением ждал следующей поездки к Малуше – несмотря на драку, отношения между мальчиками в селе очень отличались от приютских. Лытка пришел в приют совсем взрослым, те же ребята, которые вместе с Лешеком росли в монастыре, не были на него похожи и приняли Лыткины правила игры только благодаря его кулакам. Лешек задумывался иногда, что бы с ним стало, не появись в приюте Лытка, и картины, которые рисовало его воображение, были одна страшней другой. В восемь лет он всерьез думал о том, что смерть стала бы наилучшим выходом из ситуации: сверстников он боялся не меньше, а, наверное, сильней, чем воспитателей, ведь, как бы ни были унизительны наказания, они распространялись на всех, а оскорбительных шуток, тычков и щипков на его долю доставалось значительно больше, чем остальным.

В их следующую поездку в село все ребята и, что самое удивительное, Леля, пришли послушать, как Лешек поет. Ему было приятно. Да и вообще, слава о его песнях очень быстро разошлась по торгу, и, стоило им с колдуном привязать лошадей к коновязи, вокруг сразу собиралась толпа, вопрошающая, будет ли мальчик петь сегодня.

Через несколько недель он перестал так сильно уставать, и мог петь толпе до десятка песен подряд. А после того, как колдун делал необходимые покупки, он неизменно шел к Малуше, а Лешек – к своим друзьям.

Вот когда ему пригодилась наука колдуна – совершенно неожиданно для себя Лешек выяснил, что в компании мальчишек он ни в чем им не уступает, а ездит верхом даже лучше.

Интереснее всего, конечно, для Лешека стала игра в войну. И, если в открытой схватке он иногда пасовал, то в разведке ему не было равных. Он умел здорово прятаться, и бесшумно передвигаться, и долго плыть под водой – сказывалось натренированное пением дыхание. А когда колдун показал ему, что под водой можно дышать через камышинку, его товарищи и вовсе пришли в восторг от его хитрости и мастерства.