В поисках любви - Антон Сибиряков

Позади меня рушится город. Земля, со стоном, поднимается пластами, раскрывая дымящуюся пасть. Поглощает куски камней, пережевывая их в пыль. Темный асфальт под ногами разбегается кривыми трещинами, пытаясь откинуть меня назад, в смертельную бездну. Перепрыгиваю разломы. Цепляюсь за точку пульсирующего света. Она где-то там, за тенями домов, искривившихся над дорогой. Вижу бледные лучи, ползущие по изгибам улиц. Тянусь к ним, стараясь не оглядываться назад. Мир, каким он был, больше не вернется. Злое иго раздавило ему грудь, вывернув наизнанку ребра. И теперь наше рабство в оковах тьмы продлится еще тысячи лет.

«Герой, не смотри назад. Твоя жизнь в темноте закончена. Достигнув света, ты подаришь человечеству надежду. Станешь примером, и твоя легенда положит начало новой борьбе. Люди пойдут по твоим следам. Пойдут за тобой»

Голоса девочек, убитых демоном, проходят сквозь меня, даруя силу.

Но я не принц. Не тот, кто вам нужен!

«Принц умер вместе с принцессой. Потому что и был им только тогда, когда она в него верила»

Кто вы? Откуда вы все это знаете?

«Мы те, кто возрождает в людях свет»

«Просыпайся, герой. Только ты сможешь одолеть инкуба»

— Я чувствую его. Он рядом.

«И всегда был…»

Под грохот обваливающихся стен пробегаю мимо одинаковых перекрестков. Мимо горбатых указателей. Замечаю — свет становится ярче. Освещает мне путь. Пунктирными линиями ползет по дороге, разрезая ночь на лоскуты. Вскрывает темную ткань острыми ножницами, вываливая из нее все секреты и тайны. Но все они испачканы кровью. Все они мертвы, как кучи остывших личинок, выплеснувшихся из мертвого брюха королевы-матки. Перепрыгиваю их, стараясь не поскользнуться. И чувствую, наконец, тепло. Оно касается моего лица, как только я огибаю угол очередной высотки. Слепящий свет бьет по глазам, и я прикрываю их рукой. Рассматриваю его источник сквозь пальцы, не в силах осознать увиденное.

— Господи…

Останавливаюсь, зная, что тьма отступила. Свет отгоняет демонов. Им ни за что не увидеть этой красоты.

— Это…

Есть ли у этого название? Было ли когда-то?.. Нет. Конечно, нет…

Огромное золотое облако выстраивается в подобие спирали, вращаясь над домами, задевая их светящейся пылью. Золотой песок скатывается по стенам, словно искрящиеся водопады, осыпая мокрый асфальт яркими брызгами. А в самом облаке крутятся миниатюрные планеты, сотканные из звездных нитей. Их множество, и некоторые из них соприкасаются, меняя свои орбиты. Другие же проходят друг через друга, на мгновение становясь единым целым.

— Видел ли я когда-то?.. Знал ли?..

Делаю шаг вперед.

Облако окончательно выстраивается в спираль и накреняется, задевая золотым колесом одно из зданий. Пронзает его, и в тот же миг все стекла вылетают из рам разноцветным дождем. Осколки зависают в воздухе, попадая в силу притяжения планет. Со звоном поднимаются ввысь. И становятся еще одним облаком, похожим на радужную кляксу.

Сердце мирозданья. Оно здесь. Тут зарождается вера, и она же рушится. Гаснет и загорается свет. Все судьбы, все жизни берут свое начало отсюда. И время тоже рождается здесь. И здесь умирает.

Зазеркалье показывает мне куда идти. Отражает единственную правду.

Из смерти появляется жизнь.

Все замирает вокруг. И я понимаю, что стою у покореженной двери подъезда, окруженный ореолом ярких огней. Золотая пыль оседает мне на плечи. Касается кожи. Гладит нежными руками, и ее прикосновения возвращают меня в детство. С такой любовью меня обнимала мама. Тепло ее ладоней я запомнил навсегда. Она была единственной, кто не бросил меня, когда я поддался тьме.

Всегда оставалась рядом.

— Дом, где никто не умирает…

«Мы все будем жить там, Антон. И жизнь наша будет вечной»

— Ты здесь.

Шепот моих онемевших губ. Золотые дорожки слез на щеках.

«Мы живы, пока ты помнишь»

— Что я здесь делаю?

«Становишься свободным»

— Мне так плохо без тебя, мам. Почему ты ушла? Почему ушел отец? Зачем ему была нужна эта война?

«Ты придешь ко мне, когда все закончится. И скажешь, как сильно любишь. И тогда все поймешь. А теперь иди. Тьма снова наступает»

Оборачиваюсь и вижу, как по разрушенной улице ползут тени. Они похожи на щупальца подводной твари, поднявшейся из морских глубин.

— Но куда? Куда я должен идти?

«Тебя поведет голос памяти. Но торопись, времени почти не осталось!»

Мрак расползается во все стороны. Карабкается на здания. Тянется к золотой спирали. Его ненасытные рты пожирают звездную пыль, впиваясь в нее зубами.

Железная дверь подъезда, сорванная с одной петли, все еще загораживает проход. Хватаюсь за ручку и дергаю на себя. Погнутое железо со скрипом поддается и заваливается набок. Его тут же оплетают черные нити щупалец и утаскивают в темноту. Слышу только скрежет металла о шершавый асфальт.

Врываюсь в мерцающий свет подъезда. Хватаюсь за перила и бегу наверх, по лестницам, перепрыгивая бетонные ступени.

Я иду по твоим следам, принцесса. В логово Волшебника, где он предал тебя. Тут все начиналось. И тут все закончится. Я освобожу тебя.

Со стен подъезда осыпается известь. Холодные перила вибрируют, расшатывая мои запястья. Дом стонет от взваленной на него ноши. И, кажется, вот-вот начнет разваливаться по кускам. Останавливаюсь на лестничной клетке. В перекрестии дверных глазков. Стараюсь угадать, какой из пролетов обрушится первым. Но вдруг… все смолкает. Ошарашено осматриваюсь по сторонам.

Что происходит?

Чистый подъезд блестит тишиной. Мягкий свет лампочки протирает полы, загоняя мрачные тени под лестницу.

Вспомни, кто ты, Антон.

Синий костюм улыбается мне обветренными губами.

Подумай, для чего ты здесь.

Одна из дверей опечатана. Замечаю потеки клея на дорогой обивке.

Кем ты был?

Срываю бумажную печать. Комкаю в руке и бросаю на лестницу. Белый шарик прыгает по ступенькам, приковывая взгляд. Голос памяти. Он звучит во мне звоном битого стекла. Всего мгновение. Но одним из осколков успевает ранить мою душу.

Ты вспомнил?

Я следователь.

Вырвись из тьмы.

Со всей силы бью ногой в дверь. Грохот эхом разлетается по подъезду, заглушая любые голоса.

— Нет!

Бью еще раз, в область замка. Туда, где еще совсем недавно стояла крепкая сталь. Но ее вырезали, заменив хлипкой дешевкой.

Ценное дерево с хрустом выворачивается наизнанку, но не собирается отступать.

Оглядываюсь. В соседних глазках вспыхивает свет. Чувствую на себе любопытные взгляды. Улыбаюсь и снова бью, слушая, как надламывается последняя преграда.

Что ты увидел, Антон? Что увидел в этом клочке бумаге?

Смотрю на белый комок, лежащий у ступеней. Вытираю пот с лица.

— Ничего!

Со всего маху врезаюсь в дверь ногой, и она распахивается, громко ударяясь о стену. Разглядываю обнаженную тьму. Из нее тянет приторными ароматами женских тел. Именно такой запах остается на местах кровавых изнасилований, когда жертва вдруг начинает испытывать оргазм. Грязные руки зажимают ей рот, а черная тушь растекается по щекам. И горький привкус миндаля оседает на языке у насильника, когда он чувствует, как по его бедрам стекает сок чужого наслаждения.

Башня волшебника не скрылась от моих глаз. Ее хозяин мертв в каждом из миров. Магия исчезла, открыв людям правду. Это место никогда не исцеляло больных. Являлось обителью пыток. В каждом человеке, пришедшем сюда, зарождалось зло. Прикинувшись добрым магом, колдун жадными глазами выискивал в людях темные стороны и взывал их к жизни. Это было платой демону. За то, что он вернул волшебнику дочь. Вот только девочка, вернувшаяся из небытия, не была больше похожа на человека. В ее черных глазах горела жажда убивать. Причинять людям страдания. И боль. Волшебник увидел это и тайком принялся искать принцессу, в которой горел последний свет человечества. Он хотел отнять его. С его помощью разогнать в дочери тьму. Но не понял, что в безумных поисках любви, сам превратился в монстра, калечащего чужие судьбы. Вернуть тех, кто ушел, нельзя. Сохранить любовь к ним — вот к чему мы должны стремиться. Отпустить, оставив лишь светлую память в сердце.

Вспомни, кто ты, Антон.

Красные волны накатывают на белый берег. Розовая пена шипит, стекая по бледным камням.

Касаюсь пальцами вспотевшего виска.

Господи, не дай мне снова потеряться во тьме.

Что ты делаешь?! Снова бежишь от ответственности?

Пухлый палец тычет в лицо.

Вожак стаи. Он мне так и не поверил. Сказал, что это я убил Леру. Но я видел того, кто утащил ее в бездну. Грязные, солдатские сапоги до сих пор стоят у меня перед глазами. И белое, изуродованное огнем лицо, тоже. На нем почти не осталось человеческих черт, но сын всегда узнает своего отца… не так ли? Каким бы он не был. Это зов крови. То, что течет в наших венах с рождения.