У палача за пазухой - Кейт Ринка

взял её руку и заставил ладонью обхватить его плоть. Это прикосновение оказалось таким болезненно-сладким, что невольно стиснул зубы.

– Хочешь его? – спросил у дерзкой девчонки.

Но та оказалась ещё смелее, чем он думал. Она подвинулась к нему вплотную и ответила, глядя в глаза:

– Да.

А потом сделала то, чего вообще от неё не ожидал. Она опустилась на колени и взяла его в рот – сама. Глеба пробрало самыми острыми ощущениями. Адреналин вскипел за секунду, обдавая сильнейшим жаром. Эта девчонка его просто уделала, забирая всю власть в свои нежные ручки. Её влажные губы действовали беспощадно, сдавливая и лаская. Дерзкий язычок смело заигрывал, то порхая на чувствительно коже, то смачно облизывая. Ему оставалось только толкаться в горячий рот, сжимая руками светлые локоны на её затылке. Светлые… и ведь теперь нравились, именно такой оттенок, песка и солнца. Нравилось, что они у неё такие густые, что можно собрать их в горсть и смять пальцами. И на ощупь очень приятные, почти шёлковые. Он так увлёкся, что упустил момент, когда ещё был готов сделать паузу. Сладостные волны стали накатывать одна за другой, так что пришлось терзать её рот до последнего. И ведь не сопротивлялась, наоборот, делала всё, чтобы окончательно свести его с ума.

Лишь потянув за волосы, он запрокинул девчонке голову, глянул в синее небо её глаз и выстрелил спермой ей в шею. Было в этом что-то особенное, приятное, вот так их пачкать. Теперь точно вся меченная, им, с соблазнительно припухшими губами, и всё ещё возбужденная. И пусть – пусть потомиться, заслужила за свою дерзость. Ведь такая, сука, притягательная. Наклонившись, он жадно поцеловал её рот, который доставил ему такое яркое удовольствие. И сказал:

– Вечером отвезу в город. А пока иди в комнату.

Глава 10

Я ещё никогда не испытывала чего-то подобного. Я просто горела изнутри. Ещё никогда так сильно не желала мужчину, чтоб ощущать настоящий зуд между ног. Чтоб сложно было дышать и во рту пересыхало. Чтоб было плевать абсолютно на всё, кроме него. Чтоб ощутимо колотило, а соски чувствовали каждое трение о ткань. Я будто окончательно потеряла рассудок, а ещё стыд и совесть. Потому что стыдно за эти чувства мне уже не было. Я хотела в них раствориться, насладиться этим днём в полной мере, потому что терять больше было нечего. Глеб действительно сделал со мной нечто запрещённое, что ломает психику. Потому что мои желания не назовешь нормальными. Но это не мешало им быть и нещадно меня мучить.

В комнате я не могла найти себе места. Достала из сумки Глеба новую футболку, пусть и мятую, и надела на голое тело. Я прождала его с пол часа. Когда же начала злиться, вышла из комнаты и спустилась вниз. А он беззаботно сидел на кухне со своими друзьями, поедая блинчики.

– О, наконец-то! – воскликнула Ольга при виде меня. – Иди, садись. Я тебе немного отложила, а то эти хомяки как накинулись. Что будешь: чай, кофе?

– Чай, спасибо.

Ольга уже хотела подняться, но Стас её одернул:

– Я сам.

Я подошла к столу и села, ощущая на себе строгий взгляд Барса, с которым тот разглядывал меня.

– Ты решила перемерить весь мой гардероб? – всё-таки недовольно спросил он.

– Так своего у меня нет, – ответила ему, забирая блин из его тарелки.

– У тебя с собой нет одежды? – сразу подключилась Ольга. – Так давай я у себя что-нибудь посмотрю. Тем более мне сейчас многое не по размеру, – добавила, поглаживая свой круглый живот.

– Нет, спасибо, мне и так хорошо.

Взяв салфетку, Глеб вытер пальцы, поднялся и молча вышел из дома с пачкой сигарет. Будто специально, будто не мог или не хотел находиться в моём окружении. Будто бы мой внешний вид ему вообще не нравился… если не наоборот. Ольга проводила его взволнованным взглядом и о чем-то задумалась.

– Стас, поговори с ним, пожалуйста.

Тот подошёл к столу и поставил передо мной чашку с чаем.

– И что ты хочешь, чтобы я ему сказал?

– Не знаю. Я вообще не понимаю, что происходит, – ответила та и уставилась на меня. – Ты его любишь?

Я так резко вдохнула, что еда пошла не в то горло. Подавившись блином, я закашляла. А этот Стас вдруг подошёл и пару раз стукнул по спине.

– Оль, отстань от них, я же попросил, – сказал он жене, тоже направляясь на улицу, к Глебу.

– Какими же несносными бывают мужики, – сделала она заключение.

– Это верно.

– Ну так что, – снова насела на меня девушка. – Любишь?

И я задумалась, даже не зная, какими словами все охарактеризовать. Ведь это какой-то настоящий бред. Я вообще пленница, которая внезапно начала испытывать симпатию к своему палачу. Это ведь не назовешь любовью, верно? Может это и есть тот самый стокгольмский синдром? Или что-то хуже этого, что-то более нездоровое. Потому что мне нравилось, как Глеб подавлял. А ещё было острое желание власти – над ним.

– У нас всё не как у обычных людей.

– Знаешь, глубоко в душе Глеб очень хороший. Просто жизнь у него сложная, потрепала изрядно. Но он умеет любить так, как никто другой.

– Верю.

И вдруг она меня попросила:

– Не обижай его, пожалуйста. Хорошо?

Я даже опешила. Потому что всё это время… Черт! Это я вообще-то жертва, это меня он запирал в комнате и брал насильно, это меня можно было бы пожалеть. Но мир точно сошёл с ума. Потому что эта девушка смотрела на меня и искренне просила не обижать её Барса. Это даже пугало. Тем, что я ощущала, как вхожу в резонанс с этим коллективным сумасшествием.

– Я постараюсь, – ответила ей, не желая продолжать этот странный разговор. – Скажи ему, что я жду его в комнате.

Поднявшись, я ушла наверх. Барс заявился только спустя какое-то время. К этому моменту я успела остыть. Только всего лишь перестало трясти от вожделения. Но Барсу будто ничего уже не нужно. Он