Худяков - Эмилия Виленская Самойловна

Здесь Елисеев пишет: «Посылаю Вам проект моего примечания на упрек, сделанный Худяковым Некрасову»{287}. В «Опыте автобиографии» Худяков очень резко отозвался о Некрасове в связи с его стихами, адресованными М. Н. Муравьеву после выстрела 4 апреля. В женевском издании воспоминаний Худякова действительно имеется примечание к этому отзыву, а в архиве Елисеева сохранился и его проект, который, однако, помещен в книжке не был[7]. Как выясняется из письма Елисеева к Лаврову от 9/21 сентября того же года, опубликованное примечание принадлежало Лаврову{288}.

Переписка Елисеева с Лавровым — прямое свидетельство того, что «Опыт автобиографии» издавался Лавровым при самом непосредственном участии Елисеева, которому на просмотр посылались корректурные листы и которого Лавров все время информировал о ходе печатания.

Без этой переписки было бы трудно заподозрить в Лаврове издателя воспоминаний Худякова. Хотя в предисловии к «Опыту автобиографии» и приведены большие отрывки из газеты и журнала «Вперед!», хотя в самом предисловии проступают общие политические воззрения Лаврова, однако, будучи политическим эмигрантом, он давно уже не выступал в печати анонимно, а напротив, всегда открыто ставил свое имя. И это исключало всякие предположения о его причастности к изданию. Так часто рушатся логические построения при столкновении с фактами. Лавров не считал удобным выступать единолично как издатель, когда в издании фактически участвовало и другое лицо. А это лицо — Елисеев — один из редакторов легального журнала — не мог рисковать своим положением.

Так раскрылась еще одна загадка, связанная с публикацией «Опыта автобиографии». Ф. Витязев высказал предположение, что Елисеев и привез с собою худяковскую рукопись.

Публикация Ф. Витязева при всей своей важности не вошла в наиболее полные списки литературы о Худякове, хотя С. А. Макашин в комментариях к документам, касающимся Н. А. Некрасова, снова рассказал об этих разысканиях{289}.

Но совершенно невероятным может показаться тот факт, что незамеченной оказалась статья, входившая во все списки работ о Худякове, начиная с библиографии, составленной М. М. Клевенским в 1930 году и кончая списком, приложенным к переизданию «Великорусских сказок», — статья, раскрывающая историю нахождения рукописи и передачи ее копий за границу. Раньше чем рассказать о ней, проверим, мог ли сам Худяков, как это считает Л. Н. Пушкарев, переслать рукопись из Верхоянска.

Казалось бы, что в пользу такого мнения есть некоторые данные. В январе 1877 года, то есть вскоре после смерти Худякова, в газете «Общее дело», издававшейся в Женеве политическим эмигрантом, участником революционного движения начала шестидесятых годов А. X. Христофоровым, была напечатана статья «Материалы для истории цензуры при Александре II (извлечение из бумаг И. А. Худякова)». Здесь был приведен его рассказ о мытарствах в духовной цензуре, в целом совпадающий с тем же рассказом в «Опыте автобиографии». Возможно, что именно на этом основании и сделал свое заключение Л. Н. Пушкарев. Однако сличение этой статьи с соответствующим местом в «Опыте автобиографии» показывает, что она не являлась отрывком из воспоминаний: в «Опыте автобиографии» дан лишь сокращенный пересказ того, что подробно описывалось в статье. Мы уже высказали предположение, что статья писалась Худяковым во время его пребывания в Женеве в 1865 году. Возможно, что Элпидин и опубликовал ее в «Общем деле». Во всяком случае, в рукописи «Опыта автобиографии» этой статьи-воспоминаний нет.

Для пересылки рукописи требовались прежде всего посредники, так как вся официально проходившая переписка Худякова находилась под строжайшим контролем якутских, иркутских, а иногда и петербургских властей. Никого из политических ссыльных в то время в Верхоянске не было. Круг лиц, с которыми общался Худяков, был чрезвычайно узок. Таким посредником не мог быть, например, Трофимов, предлагавший свои услуги: он послал бы рукопись не в Женеву, а в Петербург, и она оказалось бы не у Лаврова, а в III отделении. Н. С. Горохов был еще слишком молод и неискушен, чтобы Худяков доверил ему отправку своих воспоминаний. Недаром, как он сам рассказывал, Худяков читал ему только ту часть «Опыта автобиографии», где освещались его детство и студенческие годы. Остается Г. Майдель, человек далекий от социальных проблем, но весьма сочувственно, как мы знаем, относившийся к Худякову. Такой вариант был бы возможен. В XIX веке редко кто отказывал политическим ссыльным в выполнении небольших личных поручений. Но это та возможность, которая не стала действительностью.

Ф. Витязев, высказавший предположение, что рукопись воспоминаний Худякова вывез за границу Елисеев, не знал, как она попала к нему.

И вот перед нами лист старой сибирской газеты, издававшейся в Томске группой прогрессивных общественных деятелей. Название ее «Сибирская мысль», год — 1907-й, число — 4 апреля — сорок первая годовщина каракозовского покушения, номер 130. В этом номере начала печататься статья Белозерского «Иван Александрович Худяков. (Из воспоминаний шестидесятника. Автобиография. «Исторический вестник», октябрь, ноябрь, декабрь)». Статья являлась кратким пересказом первой легальной перепечатки «Опыта автобиографии». Ее продолжение печаталось в следующих номерах той же газеты, а окончание, в связи с закрытием «Сибирской мысли», в «Сибирской жизни» № 3. В списках литературы о Худякове, приложенных к книжке М. М. Клевенского, к статье Л. Н. Пушкарева и «Великорусским сказкам» Худякова, переизданным В. Г. Базановым и О. Б. Алексеевой, эта статья упоминается, но не со 130-го номера. Между тем именно в нем изложена история нахождения и дальнейшего пути рукописи «Опыта автобиографии».

Вот что пишет об этом Белозерский: «…Эту рукопись случайно углядел в секретном архиве Иркутского губернского правления Н. В. Садовников, бывший в то время поверенным и секретарем Иркутской городской думы. Вместе с нею он видел и другие рукописи Худякова, сборники сказок и проч. Заинтересовавшись открытием, Садовников взял из рукописей автобиографию и передал ее Г. Н. Потанину, от которого она затем перешла через Н. М. Ядринцева к Г. З. Елисееву, а им переслана за границу, где и была впервые напечатана… Из числа названных нами лиц, через которых подвигалась эта рукопись на Запад, ее внимательно прочитал Н. М. Ядринцев и познакомил с ее содержанием своих друзей. «Все мы там есть», говорил он и передавал и такие вещи, которых нет в появившейся автобиографии в «Историческом вестнике»{290}. Теперь мы знаем, кому должны быть благодарны за спасение автографа Воспоминаний Худякова.

Можно подумать, что Белозерский и был в числе тех друзей Ядринцева, которые слышали его рассказ. В статье Белозерского содержатся некоторые подробности о совместной жизни Худякова с Потаниным и Ядринцевым в Петербурге на рубеже 1862–1863 годов, причем такие, каких нет в «Опыте автобиографии». Лишь много позднее — в 1913 году — то же самое расскажет в своих воспоминаниях Потанин. Это вызывает доверие к словам Белозерского. Его рассказом подтверждается и известный уже нам факт: «Опыт автобиографии» оказался у Елисеева.

Но чтобы окончательно убедиться в том, насколько достоверно свидетельство Белозерского, надо выяснить, кто он такой.