Новая история Второй мировой - Сергей Переслегин

В этих условиях принципиальное значение обретали два географических района, которые немцы считали «неудобными» для ведения подвижных операций. На севере — Валдайская возвышенность, протянувшаяся от Невеля и Великих Лук к Валдаю и далее к верховьям Волги. На юге — район, образованный течениям двух притоков Днепра — Припяти и Десны: от Новоград — Волынского, где все еще держится 5‑я армия, до Чернигова и Конотопа.

IV

Первый этап Смоленского сражения продолжался с 10 по 20 июля и сопровождался новыми громкими немецкими успехами. На севере 57‑й танковый корпус отбросил 22‑ю армию и взял Великие Луки. Однако, как и все прямые удары, это наступление имело лишь ограниченный успех: советские войска закрепились восточнее города фронтом на юг. Практически 22‑я армия образовала то, что в учении об операции называется «удаленной фланговой позицией», блокировав любые попытки 3‑й танковой группы продвинуться в северном или восточном направлении. К концу августа немцам удастся справиться с 22‑й армией, но это уже не будет иметь решающего значения.

В центре дела у немцев шли значительно лучше. Они легко преодолели сопротивление советских армий и вышли на оперативный простор: к 16 июля 3‑я танковая группа ударом с севера захватила Ярцево, 2‑я завязала бои за Смоленск, обходя его с юга. Вспомогательный удар под Могилевом привел к окружению части 13‑й армии, остатки которой откатились к югу.

В этих условиях Гудериан уже 16 июня продвинулся до Ельни, заняв выгодное исходное положение для удара на Москву. Гот ориентировал свою танковую группу на Ржев, чтобы, во–первых, разобраться в сложном положении на своем северном фланге (а при случае — окружить и ликвидировать 22‑ю и подошедшую к ней 29‑ю армии), а во–вторых — с юга выйти к Валдайской возвышенности, создавая угрозу не только Москве и сосредоточенным вокруг нее силам, но и Северо — Западному фронту.

Такое решение вполне отвечало обстановке, но фон Клюге, которому в этот момент были оперативно подчинены обе танковые группы, повернул Гота на юг, предложив заняться уничтожением окруженной Смоленской группировки. Клю–ге можно понять, но произошло именно то, на что надеялось советское командование: немецкие подвижные соединения потеряли свободу маневра. Темп операции мгновенно упал, и возникла возможность парировать отдельные тактические угрозы, которых было не так уж много.

Немедленно началось наступление советских войск — в центре, в общем направлении на Смоленск, и на флангах. С 20 июля группа армий «Центр» переходит к обороне по всему внешнему фронту окружения.

Удар на Смоленск силами подтянутых резервных армий имел весьма ограниченный успех. Хотя удалось пробить «коридор» к окруженным войскам 16‑й и 20‑й армий, но этот «коридор» был узким и простреливался насквозь. Кроме того, пробивавшаяся к котлу с юга 28‑я армия, в свою очередь, попала в окружение.

Значительно более опасными для немцев оказались действия на крайних флангах, где 22‑я армия атаковала 57‑й корпус в общем направлении на Великие Луки и поставила его в крайне тяжелое положение. Тем временем на юге 21‑я армия взяла Рогачев и Жлобин, а кавалерийская группа Петровского начала охватывать южный фланг группы армий «Центр», давно уже висящий в воздухе. Немцы парировали эти контрудары, использовав дивизии, высвободившиеся под Минском, а также резервы ОКХ. Практически к концу июля эти резервы уже истаяли, будучи введенными в бой по частям для решения тактических задач в различных точках Смоленского сражения. Хуже распорядиться своим резервом было просто нельзя. В известной степени он оказался просто «снят с доски» — почти как советские армии прикрытия.

Итак, немцы добились новых крупных успехов, продвинувшись на 170–220 километров. Но теперь подвижные части вермахта окончательно оказались связаны совершенно не адекватными им задачам по блокированию окруженных войск. Наступать на восток было уже некому.

Сражение под Смоленском потеряло всякую форму. Советские армии пытались деблокировать окруженную группировку; это не привело к дальнейшим успехам, но заставляло противника все более и более расходовать свои силы. Причем речь шла о наиболее ценных кадрах элитных дивизий. Потери в танках во 2‑й и 3‑й танковых армиях[66] составили 60–70 % их списочного состава. Остро проявилась проблема с моторесурсом. Только одной 3‑й танковой армии срочно требовалось 300 новых моторов. В распоряжении же тыловых служб ОКХ «на все надобности» было 400 моторов. И их еще требовалось доставить к линии фронта.

Генерал–фельдмаршал фон Бок, командующий группой армий «Центр», 4 августа заявил Гитлеру, прибывшему на Восточный фронт: «Дальнейшее наступление группы армий «Центр» я считаю, мой фюрер, опасным и предлагаю в сложившейся обстановке занять прочные позиции, чтобы переждать русскую зиму»[67].

К началу августа план «Барбаросса» уже прекратил свое существование. Слишком много времени потеряли гитлеровские войска под Смоленском, под Таллином, на рубеже реки Луги, в районе Киева, где 1‑я танковая группа завязла в русской обороне, так и не сумев превратить тактические успехи в оперативные. «Крупнейшее наступление вермахта захлебнулось… Сточки зрения немецкого военного искусства кампания была безоговорочно проиграна — поскольку первоначальный план был опровергнут, а для создания нового не было времени»[68].

…К середине» июля Главное командование вермахта выходит из анабиоза и осознает, что три группы армий Восточного фронта ведут три совершенно различных сражения с совершенно различными целями, а сама операция «Барбаросса» окончательно приняла вид наступления по расходящимся направлениям. 30 июня, еще до начала Смоленского сражения; Гитлеру приходит в голову мысль повернуть соединения Гота и Гудериана на север. Однако это означало отказ от всякой активности в направлении на Москву, с чем не могло согласиться ни руководство ОКХ, ни командующий группой армий «Центр» фон Бок.

19 июля появляется на свет «Директива № 35», ориентирующая танковые соединения фон Бока на Валдайскую возвышенность (Гот, подготавливая наступление на Ржев, действовал в духе этой директивы). Однако 23‑го числа из ниоткуда возникает «дополнение» к этой директиве, полностью меняющее ее характер и ставящее операции на Восточном фронте с ног на голову. Теперь предполагается каким–то образом объединить Гудериана (ведет бои под Смоленском и Ельней) с Клейстом (начинает прямое наступление на Киев с узкого плацдарма между Житомиром и Бердичевым) под общим руководством 4‑й армии и направить эту группировку на Ростов и далее на Кавказ «вплоть до Баку». Армия Гота отправлялась на север, а группе армий «Центр» (где, как легко видеть, оставались лишь 9‑я и 2‑я армии[69] без подвижных войск) предписывалось взять Москву.

Эту директиву без лишних слов отменили, и 12 августа выходит новый документ, нацеливающий войска группы «Центр» на Москву — то есть регистрирующий сложившееся положение дел как должное. Приказ, впрочем, остается на бумаге, поскольку наличные войска фон Бока втянуты в Смоленское сражение. В этих условиях у фюрера германской нации возник план одной из самых грандиозных операций Второй Мировой войны.

Сюжет четвертый: Умань и Киев — уничтожение Юго — Западного фронта

I

К началу Смоленского сражения обстановка на фронте группы армий «Юг» выглядит следующим образом:

6‑я армия занимает позицию фронтом на восток — север–северо–восток от Сарн до Новограда—Волынского и далее до Житомира. Южнее, в «бутылочном горлышке» между Житомиром и Бердичевым наступает на восток 1‑я танковая группа. 17‑я армия прикрывает ее правый фланг, развертываясь на линии Проскуров — Черновцы — фронтом на юго–восток. 11‑я армия вместе с подчиненными ей румынскими войсками медленно продвигается к Днестру, причем до 12 июля ей не удается форсировать его. 4‑я румынская армия развернута вдоль Прута, она еще не перешла государственную границу. Советская оборона сохраняет свою целостность, но ее резервы исчерпаны. Оказать ей помощь Ставка не может, так как все ресурсы поглощает начавшееся в районе Смоленска решающее сражение.

М. Кирпоносу нечего противопоставить врагу, кроме жесткой обороны и постоянной активности 5‑й армии, упорно атакующей «бутылочное горлышко». Со своей стороны и фон Рунштедт не может предложить никакой оперативной идеи, кроме наступления подвижной группы Клейста, которая должна же когда–то выйти на оперативный простор. Как и под Смоленском, под Киевом немецкие войска ведет в сражение не оперативный план, пусть даже самый неудачный, а простая инерция движения на восток.

В последующие дни трудности обеих сторон усугубились. 1‑я танковая группа на узком фронте прорывается к Киеву и с разгона увязает в подготовленной позиционной обороне Киевского укрепленного района. Клейст оказывается в очень сложном положении: вся его армия сосредоточена в длинном и узком «мешке», свобода маневра отсутствует полностью, оба фланга находятся под давлением неприятеля. Но прямая угроза Киеву связывает руки руководству Юго — Западного фронта. Нет времени, чтобы правильно выстроить контрнаступление против войск Клейста, нет свободных резервов.