О селекции людей. Откровения расиста - Лотроп Стоддард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, на Востоке, как и на Западе, мир, утомлённый и пострадавший от последней войны, стоит перед новой войной — войной против хаоса.
Глава VII
Война против хаоса
Мир сегодня — поле битвы. Эта борьба уже давно началась. Никакая страна не застрахована. Большевистская Россия является лишь знаменосцем бунта против цивилизации, который опоясывает весь земной шар. Это восстание ускорилось в конце войны и было усилено после войны, но оно было скрытым до 1914 года и в конечном итоге разразилось бы, даже если Армагеддон удалось бы предотвратить.
В настоящем восстании против цивилизации нет ничего принципиально нового. Исторически оно всего лишь одно из серии подобных деструктивных, ретроградных движений. Чем новым является разработка революционной философии, которая сработала и объединила мятежные элементы, чего не было никогда раньше? Как Лебон справедливо замечает: «Большевистский менталитет так же стар, как история Каина в Ветхом Завете, имевшего ум большевика. Но это только в наши дни, этот древний менталитет встретился с политической доктриной для оправдания его… Именно по этой причине произошло его быстрое распространение, которое было подрывом старого общественного строя».
Современная философия недочеловека находится на дне простой «рационализации» эмоций неприспособленных, низших и вырожденных элементов, противящихся цивилизации, раздражающей их и вызывающей тоску вернуться к более примитивным уровням развития. Мы уже видели, как революционный дух нападает на каждый этап нашей цивилизации, кульминацией является большевистская попытка заменить «пролетарской культурой». Наиболее значимыми из всех являются нападки, предпринятые на науку, в частности, на биологическую науку. Революционеры начинают понимать, что наука с её основной любовью к истине является их самым опасным врагом, и что открытия биологии неустанно разоблачают лучшие умы софизмов. Соответственно, лидеры недочеловека, экстремистов и «умеренных» отчаянно цепляются за взорвавшуюся доктрину в защиту окружающей среды и «естественного равенства» и называют современную биологию просто классовым снобизмом или капиталистической пропагандой.
Были предприняты попытки изобрести «новую» биологию в соответствии с пролетарскими максимами. Некоторые социалистические писатели развили теорию, что социальная и интеллектуальная эволюция является причиной физической эволюции; другими словами, что это обычаи и инструменты сделали человека, а не человек свои инструменты и обычаи. Другие авторы пошли ещё дальше и утверждают, что «клетки интеллекта» (который, как они предполагают, присутствует в любой протоплазме) являются причиной всех форм эволюции. Логическим завершением этой удивительной гипотезы является, видимо, то, что интеллект не ограничивается мозгом, но рассеивается по всему телу. Вот — хорошая пролетарская биология, вполне в соответствии с большевистской доктриной, что так называемые «улучшенные» индивиды — лишь выражения массового интеллекта. Удивительно то, что теории клеточного интеллекта ещё не изучали в советских школах. Это серьёзное упущение, но оно может быть исправлено.
Естественно, эти гротескные извращения науки с их результирующими парадоксами, достойными господина Честертона, легко убираются подлинными биологами, и лежащая в основе враждебность ясно объясняется. Что касается пролетарской биологии, профессор Конклин замечает: «Такая концепция не только путает разные линии эволюции и их причины, но действительно отрицает все факты и доказательства при случае, поставив самый высокий и последний продукт процесса в его самые ранние и самые элементарные стадии. Это не теория эволюции, а скорее одна из теорий инволюции или деградации, это не новая концепция жизни и её происхождения, но самая старая известная концепция. Такие эссе, очевидно, обязаны своим происхождением эмоциям, а не разуму, настроениям, а не науке; они основаны на желании, а не на доказательствах, и они привлекательны особенно для тех, кто способен поверить в то, что они хотят верить».
Пролетарская «наука» не показала никаких признаков способности удовлетворять реальную науку в интеллектуальном сражении, мы можем ожидать увидеть пролетарское движение отступившим от своего природного оружия страсти и насилия. Так что мы уверены в том, что наука будет становиться все более предаваемой анафеме в глазах социалистов-революционеров. Списки на самом деле уже установлены для сражения между биологией и большевизмом. Мы уже отмечали, что чем более недочеловек осознает значение нового биологического откровения, тем уродливее растёт его настроение. Наука отняла у него трогательно-сентиментальный камуфляж, социальная революция будет зависеть всё больше и больше от грубой силы, опираясь на материализм чисел и расового обнищания для достижения окончательной победы. Революционный лозунг будет таким, как у французского коммуниста Анри Барбюс: «Le couteau entre les dents!» — «С помощью ножа в зубах!»
Как цивилизация должна встретиться с революционным «началом»? Комбинацией двух методов: одного — паллиативного и временного, другого — конструктивного и постоянного. Обсуждение второго метода будет отложено до следующей главы. Достаточно здесь сказать, что он — центр некоторых глубоких текущих реформ, в частности, усовершенствования самой расы. Перспективные умы начинают понимать, что социальные революции в действительности — социальные срывы, вызванные (в конечном счете) двойственным процессом расового обнищания ликвидации высших штаммов и умножения дегенератов и подчиненных. Неумолимый распад расовых ценностей разъедает гордую цивилизацию, которая порождает в себе те силы хаоса, которые в один прекрасный день работают на её разорение. Проницательный старый Ривароль сказал, увидев Французскую революцию: «Наиболее цивилизованные империи расположены как можно ближе к варварству, как наиболее полированная сталь ржавеет; народы, как металлы, блестят только на поверхности».
Всё больше и больше мы видим, что ненависть к цивилизации является главным вопросом наследственности, что большевиками рождаются, а не становятся. Как мы можем ожидать от человека поддержки общественного порядка, который он инстинктивно ненавидит, или которого он врожденно не в состоянии достичь? И как может общество ожидать мирного прогресса, если оно порождает социальных повстанцев и отстающих и в то же время стерилизует то творческое начальство, которое является его строителями и его хранителями?
Дело в том, что строительство и разрушение, прогресс и регресс, эволюция и революция являются похожей работой динамических меньшинств. Мы уже видели, какими малочисленными являются талантливые элиты, создающие и продвигающие высокие цивилизации; якобинская Франция и большевистская Россия доказывают, что небольшая, но безжалостная революционная фракция может разрушить общественный порядок и тиранить многочисленное население. Конечно, эти динамические группы
