Больше чем люди (More Than Human) - Теодор Старджон

Они молча направились к дороге и огням, к жалким тысячам свечей, аттракционам, таким неуклюжим в своей претензии на движение. А сзади, в сгущающейся тьме, они оставили настоящее сияние, настоящее движение. Все оставили, не осталось ничего. Вместе со сжатым воздухом, который выстреливает теннисные мячи в деревянные военные корабли; вместе с гонкой игрушечных псов на склоне; со стрелками, которые пробивают воздушные шары, — вместе со всем этим осталось еще что-то, незаметное, погребенное без надгробья.

В одном аттракционе несколько оставшихся от военного оборудования сервомеханизмов имитировали радарное обнаружение цели. Нужно было вручную нацеливать миниатюрную зенитку, малейшие ее движения тут же повторялись большим орудием сзади. По высокому куполу потолка проносились силуэты самолетов. В целом это было искусное соединение механизмов и загадок, способное выкачать немало денег.

Гип попробовал первым. Вначале он заинтересовался, потом увлекся и был совершенно очарован тем, что его легкие движения послушно повторяются в раскачиваниях и поворотах большой пушки в двадцати футах от него. По первому «самолету» он промахнулся, по второму тоже; после этого абсолютно точно рассчитал собственную ошибку орудия и сбивал все цели, как только они показывались. Джейни, как ребенок, захлопала, а служитель наградил их блестящей глиняной статуэткой полицейской собаки и вернул пятую часть платы. Гип гордо принял награду и предложил пострелять Джейни. Она вызывающе подошла к механизму и засмеялась, когда большая пушка покачнулась и вздрогнула. У Гипа раскраснелись щеки, он привычно оценивал точку встречи с каждой целью и сказал краем рта:

— Сорок или еще чуть выше в правом квадранте, капрал, или феи размагнитят твои заряды.

Глаза Джейни чуть сузились, возможно, чтобы лучше прицеливаться. Она ничего не ответила. Сбила первую цель, как только она показалась над горизонтом, и вторую, и третью. Гип хлопнул в ладоши и радостно выкрикнул ее имя. Она как будто на мгновение сосредоточилась, сделала жест человека, который с трудом возвращается к окружающей обстановке. Потом четыре раза подряд промахнулась. Дважды попала, один выстрел прошел выше, еще один ниже, а последний — на полмили в сторону.

— Не очень хорошо, — сказала она дрожащим голосом.

— Вполне прилично, — вежливо ответил он. — Сейчас вообще не обязательно в них попадать.

— Не обязательно?

— Конечно. Достаточно, чтобы разрыв был близко. В мире не бывало диабетической собаки.

Джейни перевела взгляд на статуэтку и захихикала.

— Я ее сберегу, — сказала она. — Гип, у тебя весь пиджак в краске. Давай отдадим ее.

Они прошли вдоль павильонов в поисках подходящего человека, которого можно было бы облагодетельствовать, и нашли его наконец — мальчишку лет семи, который методично высасывал воспоминания о масле и соке из изгрызенного кукурузного початка.

— Это тебе, — пропела Джейни. Мальчик не обратил внимания на подарок и не отводил своих пугающе взрослых глаз от ее лица.

Гип рассмеялся.

— Не договорились! — Он присел рядом с мальчиком. — Давай заключим сделку. Заберешь, если я дам доллар в придачу?

Никакого ответа. Мальчик продолжал сосать початок, не отрывая взгляда от лица Джейни.

— Упрямый клиент, — улыбнулся Гип. Неожиданно Джейни вздрогнула.

— Оставь его, — сказала она. Все ее веселость исчезла.

— Ну, меня он не переспорит, — весело ответил Гип. Он поставил статуэтку возле изношенных ботинок мальчишки и сунул в дыру, больше всего похожую на карман, долларовую бумажку. — Приятно было иметь с вами дело, сэр, — сказал он и пошел за Джейни, которая уже уходила.

— Настоящая балаболка, — рассмеялся Гип, поравнявшись с Джейни. Он оглянулся. Мальчик продолжал смотреть на Джейни. — Ты как будто произвела на него сильное впечатление — Джейни!

Джейни застыла, глаза ее широко раскрылись, рот превратился в изумленный треугольник.

— Маленький чертенок! — выдохнула она. — В его возрасте! — Она резко повернулась и посмотрела назад.

Глаза Гипа явно подвели его, потому что он увидел, как початок вырвался из грязных маленьких рук, повернулся на девяносто градусов и ударил мальчика по щеке. Потом упал на землю. Ребенок попятился, выкрикнул непечатное предположение по их адресу и исчез в переулке.

— Фью! — поражение сказал Гип. — Ты права! — Он с восхищением посмотрел на нее. — Какие у тебя большие уши, бабушка, — заметил он, не очень умело скрывая под насмешкой свое потрясение. — Я ничего не слышал, пока он не дал второй залп.

— Правда? — спросила она. Впервые он заметил в ее голосе раздражение. В то же время он чувствовал, что не он причина этого раздражения. Гип взял ее за руку.

— Не расстраивайся. Пойдем поедим.

Она улыбнулась, и все сразу наладилось.

Сочная пицца и холодное пиво в слишком ярко раскрашенном зеленом павильоне. Полная удовлетворенности и усталости прогулка мимо затемненных будок к последнему автобусу. Автобус дожидался их, тяжело дыша. Чувство принадлежности оттого, что спина вписалась в спинку сиденья. Дремота, общая улыбка, шестьдесят миль в час по темному городу и наконец знакомый гараж на знакомой улице. Улица пустая и гулкая, но это моя улица в моем городе.

Они разбудили водителя такси и дали свой адрес.

— Разве я могу быть более живым? — прошептал Гип и вдруг понял, что она его услышала. — Я хочу сказать, — попытался он объяснить, — что весь мой мир, все, чем я жил, словно оказалось в маленьком уголке в моей голове настолько глубоко, что я не мог разглядеть. А потом ты увеличила этот уголок, сделала его сначала размером с комнату, потом — с целый город, а сегодня он стал таким большим, как… как… ну, гораздо больше, — неуверенно закончил он.

Пролетающий мимо одинокий уличный фонарь осветил ее ответную улыбку. Гип сказал:

— И вот я думаю, насколько больше он еще может стать.

— Гораздо больше, — ответила Джейни. Он сонно откинулся на спинку сиденья.

— Я себя странно чувствую, — прошептал Гип. — Я чувствую… Джейни, незнакомым голосом сказал он, — я болен.

— Ты знаешь, что это, — спокойно ответила она.

В нем возникло напряжение и тут же исчезло, он негромко рассмеялся.

— Опять он. Он ошибается, ошибается. Он никогда не сделает меня снова больным. Шофер!

Голос его звучал как мягкое разрывающееся дерево. Шофер от неожиданности нажал на тормоза. Гип вылетел со своего места вперед и ухватил шофера под мышки.

— Поезжайте назад! — возбужденно сказал он.

— Боже всемогущий! — пробормотал шофер. И начал разворачивать машину. Гип повернулся к Джейни, ожидая ответа, любого ответа, но она молчала. Сидела молча и ждала. Шоферу Гип сказал: