Операция «Спасти кота» - Нелли Ускова

И с одной стороны, Сеня огорчился, ведь нескоро не увидит Соню, но с другой, понимал – будет правильно, если она вернётся, рассчитывал, что Лариса Павловна не отпустит дочь.

– Давай я Пашу попрошу, чтобы он тебя отвёз, или чтобы живность к себе забрал, пока меня не выпишут, – предложил Сеня.

– Я поеду на электричке на один день, за сутки никто не умрёт, я им еды побольше насыплю.

С этой поездкой Сене тоже пришлось смириться, но он долго и серьёзно предупреждал. Соня обещала отчитываться обо всех передвижениях:

– Ну хочешь, правда, трекер мне поставь, а то с ума тут сойдёшь! – смеялась она, пока Сеня сыпал предостережениями и просьбами фотографировать каждую станцию и высылать ему.

Соблазн был велик, но Сеня вспомнил последнюю ссору, связанную с этим трекером, и отказался:

– Просто пиши мне. Часто и много!

– Я буду снимать видеоотчёт, – улыбнулась Соня.

Но как бы Сеня ни рассчитывал на Ларису Павловну, но через два дня девушка опять приехала в больницу:

– Представляешь, меня замдекана отпустила без академа, – делилась новостями она. – Сказала, что два месяца не страшно, преподавателей она предупредит. Я же академический отпуск хотела взять! Но я наверстаю, как вернусь!

– И поэтому тебя мама отпустила?

– О, с мамой сложнее. Она против была, но я показала фотку твоей ноги и сказала, что ты ходить теперь не можешь, и я тебе нужна тут.

– Сонь! – но Сеня не успел нахмуриться, Соня тут же принялась оправдываться.

– Да, я наврала, но иначе она бы меня не отпустила.

В отличие от Сени, девушка, похоже, даже радовалась, что осталась в Москве – она не хотела уходить с работы, тем более магазин расширили рыболовным отделом, куда взяли второго продавца, и поэтому Сеня стал ревновать ещё больше:

– Теперь в этот рыболовный будут одни мужики шастать, – ворчал он, когда Соня поделилась с ним новостями.

– Меня туда и не поставят, я же в рыбалке не разбираюсь, – заверила она. – И не отличу мормышку от мотыля, будут потом на меня жаловаться.

– Или отпустишь всех опарышей на свободу! – подсмеивался Сеня.

Через неделю Сеню перевели в отделение травматологии, в палату на четырёх мужчин, где они целый день напролёт смотрели спортивный канал по телевизору. Лечащий врач оказался молодым хирургом с чувством юмора. В палате помимо Сени лежали ещё два мужчины с аппаратом Илизарова, и доктор ходил с гаечным ключом и подкручивал гайки на агрегатах:

– Говорила мне мама, учись лучше, а то всю жизнь будешь потом гайки крутить. Учился, учился, а всё равно гайки кручу. Так, мужики, затянул, теперь десять кругов вокруг больницы! – напутствовал он.

Врач, действительно, всё время подгонял больных больше ходить на костылях, разминать мышцы, а не валятся целый день в палате.

А Сеня ходил, он настолько свыкся с костылями, даже бегал на них, особенно когда Соня писала, что выезжает, тогда он почти летел по коридору к лифту, чтобы встретить девушку внизу в холле. Но бег на костылях доктор не одобрял:

– Николаев, куда так несёшься? Мы что, горим?!

– Если б горели, я бы бежал в другую сторону! – усмехнулся Сеня. – Вы же сами сказали ходить полезно.

– Ходить, а не бегать! Добегаешься! Вторую ногу так сломаешь.

– Буду тогда на коляске гонять.

– А гонщиков всех на вытяжение кладу! – угрожал он. К ним в палату два дня назад перевели мотоциклиста после ДТП с закрытым переломом, и тот лежал, не вставая на скелетном вытяжении.

Когда у Сони закончилась рабочая неделя, то она чуть ли не поселилась у Сени в больнице, и парень с раннего утра готовился к её приезду: скупал пирожки с картошкой, с повидлом, чтобы её подкармливать, или с обеда специально оставлял ей винегрет.

Но Соня всё время приносила еду с собой даже для себя:

– Мне без тебя невкусно, – грустила она.

А как-то довольная пришла с пакетом:

– Знаешь, животным при переломах для восстановления костной ткани добавляют желатин в еду, поэтому я тебе принесла… – Соня выдержала паузу и достала свёрток.

– Холодец?! – Сеня расхохотался. – Спасибо, Солнышко! Хорошо, что ты у меня ветеринар, чувствую себя котом.

44. Мы вместе

Они часто гуляли по коридору, стояли, обнявшись у окна, смотрели на улицу, иногда спускались во дворик больницы. Но чаще всего сидели в палате, иногда смотрели кино на телефоне, разделив наушники поровну.

Даже лечащий врач уже привык к Соне и как-то пошутил:

– Барышня, вы тут прямо поселились. Может вам тоже что-нибудь сломать, чтобы не расставались друг с другом?

– Если этой барышне кто-нибудь что-нибудь сломает, то вы ему, доктор, уже не поможете, – резко выдал Сеня.

Больше врач почему-то не стал ничего шутить по поводу Сони.

Недели с Соней рядом проходили быстро, а без неё тянулись долго и мучительно, даже нога сильнее болела, лишь по вечерам на пару часов становилось светлее и теплее, когда девушка приезжала.

Она придумала Сене новую кличку «Железный Дровосек» за стальной агрегат на ноге, и в шутку говорила, что волшебник института Склифосовского дал ему новое сердце. Говорила, что Сеня после операции стал спокойнее, сдержаннее и нежнее.

Парень нашёл укромное место в пролёте между этажами, там был небольшой закуток и окно. Спустившись туда, Сеня опирался на костыль, а второй рукой обнимал и прижимал Соню к себе, и в этом уютном уголке, казалось, они только вдвоём в целом мире.

– Конец сентября. У меня должен быть отпуск. Думал, украсть тебя на неделю, увезти к морю или в горы, а вместо этого показываю больницу, – они стояли в обнимку, смотрели в окно. На улице шёл дождь.

– Значит, так нужно, – вздохнула Соня и вдруг заинтересовалась. – Сень, а ты веришь в судьбу или карму?

– Нет, не верю. А чего тебя потянуло на такие разговоры? – усмехнулся он. – Осень?!

– Я каждую ночь думаю о тебе, и, знаешь, когда мы только познакомились, мне всё казалось неправдой. Почему-то думала, что ты быстро исчезнешь, и наши