Детектив Замка Хэльдиборн (Сказки про домовых) - Игорь Всеволодович Гиркин

дня. Заслышав скрип отворяемой двери, офицер традиционно приоткрыл на вошедшего человека всего один глаз (да и тот, собственно, ничего не видел — около койки стояло и валялось с полдюжины пустых бутылок из-под пива, которые слуга еще не успел вынести), после чего последовало традиционное приветствие: «Что? Вахта? Нет? Тогда пошел Вон!» (также был, вначале, встречен и неудачливый граф).

— «Доброе утро, милейший капитан!» — самым ласковым своим голоском проворковала в ответ Талантика и, смахнув с близстоящего табурета недоеденный кусок окорока и обглоданный скелетик селедки, аккуратно подложила удачно случившийся под рукой альманах «Морской вестник», после чего, шурша юбками, присела.

Еще не вполне соображая, бравый грубиян резко сел на постели, расширенными глазами уставился на посетительницу и судорожно начал наматывать одеяло на волосатые, до колена прикрытые белыми летними панталонами, ноги… Словно не замечая его усилий, обворожительно улыбаясь, девушка, как ни в чем не бывало, продолжала:

— «Я так много наслышана о Вас при Дворе! Всегда мечтала с Вами познакомиться, но до приезда сюда даже не догадывалась, что мы — дальние родственники… Кажется, моя прабабушка приходилась двоюродной племянницей Вашему знаменитому прапрадедушке? Впрочем, это неважно! Страшно рада Вас видеть, капитан!» — Талантика протянула изящную ручку для пожатия, на которую моряк уставился, как баран на новые ворота… Наконец, немного придя в себя, он с трудом выдавил:

— «Сударыня! Я не совсем готов к беседе с Вами! Вы не могли бы зайти попозже?»

— «Нет-нет! Что Вы! Не смущайтесь нисколько!» — еще ласковей улыбнулась мудрая Талантика: «Я свободна от предрассудков! Если Вы второй день не можете спуститься к общему столу и за чашкой чая побеседовать со мной, то я с радостью пообщаюсь с Вами, мой капитан, в удобной для Вас обстановке! Право…» — последовал взгляд вправо-влево по сторонам: «…здесь довольно мило!»

Совершенно обалдевший Великор Саморадский, однако, был все же не настолько пьян и глуп, чтобы согласиться с весьма сомнительными доводами вторгшейся в его «кубрик» девицы. Сконфуженно теребя пальцами край одеяла, капитан принялся в самом просительном тоне уговаривать Талантику:

— «Добрая леди! Умоляю, позвольте мне навестить Вас чуть позже! Я обязательно приду пообщаться с Вами! Спущусь на веранду буквально через пять минут!»

— «Ну, смотрите! Пять минут!! Вы обещали!» — кокетливо подмигнув застигнутому врасплох моряку, девушка встала и, шурша широкой длинной юбкой, немного заметнее чем обычно покачивая бедрами, с огромным облегчением выплыла из душного, проспиртованного и прокуренного помещения…. «Ну, если вдруг выяснится, что это он украл сокровища — то, значит, я совершенно ничего не понимаю в людях! Но опросить неряху надо обязательно!» — шепнула сама-себе юная красавица, расставляя на столике веранды чайные чашки: в том, что капитан выполнит обещание и немедленно явится, она не сомневалась (тем более, что на выходе сама слышала истошный вопль: «Болванс! Бритву, таз с водой, чистое белье и мундир! И пулей!»

Дико сверкая сонными красными глазами, щеголяя двумя или тремя свежими порезами, оставленными торопливо примененной бритвой на щеках и подбородке, флаг-капитан, тем не менее, уложился в выпрошенное время. Его «гвардейский» рост, мужественная осанка, а также блестящий черный мундир, богато украшенный густыми эполетами, свитскими аксельбантами и многочисленными наградами, могли бы произвести очень сильное впечатление на практически любую женщину. Но перед глазами Талантики еще «плавал» обглоданный селедочный хвост, а на полу обширная лужа пролитого пива отражала пробивающийся в щель между гардинами робкий лучик солнечного света… Тем не менее, девушка кокетничала во всю:

— «Ах капитан! Вы просто великолепны! Я даже не думала, что Вы такой….» — слегка потупив глаза — словно от восхищения — отважная красавица ловко налила в чашку усевшегося напротив Саморадского густой ароматный чай («Вам с лимоном? Сахару сколько? Не надо? Вот здорово! Мы с Вами так похожи! Я тоже не люблю сладкий!»), после чего принялась «расширенными глазами» изучать блистающие ордена на мундире. Флаг-капитан мужественно потел: с одной стороны, он был поражен красотой и изяществом девушки, с другой — после трехсуточных возлияний (завершившихся столь резким и неожиданным пробуждением) ему было, в общем, не до женщин. Подкатывало похмелье….

Разговор долго не клеился. Но, постепенно, добравшись до сути интересующих ее сведений, Талантика с удивлением поняла, что собеседник — настоящая «находка» для следствия! Нет, знал он, в общем-то, совсем не много (еще бы! — основная часть времени, проведенного в Замке, пришлась на выпивку и сон)… Но, знал то, что больше никто в усадьбе даже не заметил!

— «Странное здесь место!» — рассказывал Великор, борясь с приступами головной боли: «С виду — поместье, как поместье и люди в нем, как люди…Но это только кажется. Здесь все немного сумасшедшие, по-моему… Тот же мой приятель и родственник Хэльд — он точно сумасшедший. С ним поговоришь подольше и потом ловишь себя на том, что начинаешь мыслить, словно рыцарь четырехсотлетней давности… Никакой практической жилки, никакой современной хватки — а ведь люди его слушаются, верят ему и не предают! И супруга — под стать мужу! Я здесь не раз уже гостил — мне тут очень нравится — родовое гнездо, как-никак! Просто, в этот раз, поездка пришлась на легкий запой… У меня подобный примерно раз в год бывает, а так — я почти вообще не пью… А вот позавчера допился до того, что по комнате начал какой-то человечек бегать. Вообще то — не в первый раз, просто на кораблях они (человечки эти) обычно бывают зеленые или синие, с хвостами и рожками, а тут — словно маленький-премаленький ребенок… Забавный такой. Идет боком и ручками вот так вот водит (капитан показал) — как будто манит кого-то… Прошел до стены и исчез… Я так удивился, что даже встал, хоть меня и шатало (крепко набрался!). Вышел на лестницу: так мне вдруг стало интересно — кого же человечек манит? Вышел и смотрю — идет мужчина в темном плаще, тащит на спине мешок. Прямо видно — очень этот мешок тяжелый — аж согнулся бедняга. Человечек перед ним — теперь не манит, а словно на веревке прозрачной за собой ведет… Лицо носильщика разглядел — а у того глаза закрыты — типичный лунатик… Сейчас ведь как раз полнолуние… У меня матрос один на корабле такой был — вовсе в лунные ночи по вантам с закрытыми глазами ходил и ни разу не свалился. Смотрю дальше — прошла парочка вниз — дверь скрипнула и всё… я к окну — в парке темный плащ мелькнул… А потом я вдруг проснулся — весь в холодном поту —