Лес твоих грёз - Дарья Олеговна Бойко

и книжками. Однако в последнее время мама обычно просто читала какие-нибудь незамысловатые, глупые романы, потому что другие занятия ее сильно утомляли.

Ее болезнь прогрессировала, и это было сильно заметно. Активная, творческая женщина давно ушла, оставив бледную моль на диване с потрепанной книжкой в руках.

Женя слабо улыбнулась. Однажды она увидела фотографии матери в молодости, и они сильно ее удивили. На них была изображена красивая, жизнерадостная девушка, идущая по горам с большим рюкзаком за спиной, или стоящая в летящем платье посреди парка. Когда Женя была маленькой, а отец был все еще влюблен, он рассказывал ей как встретил свою будущую жену. Они учились в одном университете на разных факультетах. В университете проходило какое-то спортивное мероприятие в преддверии летних каникул. Было жарко, все разгоряченные лежали на траве стадиона, в том числе и отец с друзьями. Тут их благостное уединение прервали. «Вы чего разлеглись?! — воскликнула какая-то девушка, толкая отца носком кроссовка в бок. — Там еще эстафета сейчас будет!» Отец открыл глаза и в тот момент понял, что влюбился.

Какой-то низкий протяжный звук отвлек ее от мыслей. Женя внимательно взглянула на Нутро. Оно было почти полностью скрыто ветвями деревьев и, казалось, дремало. Звук исходил откуда-то из глубины леса.

Женя поднялась на ноги, чтобы проверить, что же там такое. Суставы ног ныли от долгого сидения в неудобной позе.

Звук не прекращался, продолжал гудеть на одной низкой ноте. Женя осторожно кралась по лесу, двигаясь в его сторону. Но после каждого шага казалось, что источник его меняет свое местоположение. И в конце концов в какой-то момент она поняла, что обошла небольшую рощицу кругом и вернулась обратно к Нутру. Оно уже успело почти полностью скрыться под ветвями деревьев.

— Выпусти меня! — встав напротив, потребовала она, а затем тихо добавила, как-то совсем уж жалобно — Пожалуйста.

Сердце оставалось безучастным.

— Выпусти! — повторила Женя. — Я очень хочу домой… к маме.

В последние пару лет у них с матерью были плохие отношения. Женя считала ее отвратительно слабой, сдавшейся, сломленной. А Ирина не хотела вмешиваться в жизнь повзрослевшей дочери, давая ей пространство для свободного дыхания.

Однако так было не всегда. С самого рождения Женя была сильно привязана к матери. Родилась она у своих родителей немногим позднее того времени, когда они оба окончили университет в районном центре, мать была в декрете, а отец в то время хватался за любую работу, и вот на одной из них ему предложили перебраться на север, мол, есть хорошее место на лесопилке. И родители быстро собрали вещи, покинули родной город, собственных родителей и отправились в неизвестное захолустье. И жизнь потекла дальше своим чередом.

Отец много работал, стараясь обеспечить им достойную жизнь, мать же, не отыскав в этом городке работы по профессии, научилась делать маникюр и принимала по паре человек в день в салоне красоты неподалеку от дома. Свою маленькую дочку она всегда брала с собой, ведь все бабушки и дедушки остались в нескольких сотнях километров. Потом они часто гуляли, даже в лютые северные морозы, мама закутывала ее в несколько кофт, милый фиолетовый комбинезон и катала на санках по городским дворам, рассказывая всяческие небылицы или истории из жизни.

А когда Женя пошла в первый класс, мать начала плохо себя чувствовать. Сначала это проявилось едва ощутимыми тянущими болями в районе поясницы, затем началась тошнота по утрам, головокружение, слабость, бледность кожи. Именно тогда Ирина поняла, что нужно идти к врачу. Женя хорошо помнила тот декабрьский день, когда мать забрала ее с уроков и отправилась с ней в поликлинику узнавать результаты анализов. Даже будучи малышкой, Женя заметила, каким печальным стало лицо терапевта, и прозвучали страшные непонятные слова: «нефролог», «онколог» и «госпитализация». В тот вечер мать долго плакала, утешаемая отцом.

После этого матери не было дома почти полгода. Сначала она лежала в местной больнице, потом ее перевели в областную больницу. Вернулась она летом, бледная, худая и без волос. Какое-то время все шло довольно неплохо, мать пила таблетки и время от времени ходила к местным докторам. А затем — резкое ухудшение, и мать вертолетом санавиации увезли обратно в областную онкологию. Врачи качали головами и сокрушали: «Быстрый рост… зло…».

И потом начался ад. Матери удалили одну из почек, и она очень долго восстанавливалась. Снова долгий курс химии, снова потеря едва отросших волос. К выпуску Жени из начальной школы в ее доме вместо жизнерадостной женщины поселилась блеклая тень.

Самое ужасное было не в самой болезни. А в том, что мать быстро сдалась. Поначалу, осознав, что не может вернуться к своему прежнему занятию, она, как и говорилось ранее, пыталась заниматься творчеством и продавать почти за бесценок свои поделки. Когда же ничего не получилось, Ирина быстро опустила руки и предпочла скрыться в мире фантазий. Она с жадностью поглощала однотипные глупые фэнтези-романы о большой любви, мало участвовала в жизни вокруг, даже на себя ей стало абсолютно плевать. Все, на что хватало ее воли — это ходить раз в несколько дней на гемодиализ и консультации у врачей, с трудом поддерживать порядок в квартире и состригать свои сальные волосы в парикмахерской неподалеку.

Именно за эту слабость и безвольность Женя презирала свою мать. С колокольни своего юношеского максимализма она считала, что любую проблему можно пережить, можно преодолеть… Но ведь мать даже ни разу не попросила помощи! Только продолжала заживо разлагаться в своей скорби. А их дом насквозь провонял болезнью.

Странный глухой звук в глубине леса стал громче и снова отвлек Женю от ее мыслей. Она снова глянула на Нутро, но то спокойно блаженствовало в своем коконе. Нехотя Женя снова отправилась на обход территории, но в лесу ничего не изменилось, даже туман оставался все таким же плотным. Она внимательно смотрела по сторонам, вглядывалась в каждую мелкую деталь на земле под ногами.

Однако стоило смотреть наверх. Беззвездное небо над ней скручивалось в густые узоры из тумана и мрака. Они вихрились в причудливом танце, аккомпанируя мыслям Жени, и тем самым издавали тот самый странный звук. И именно тогда, когда она вернулась обратно к Нутру, а ее мысли о матери достигли своего пика, нарисовав в голове сцену их первой ссоры, жуткие спирали устремились с неба вниз.

Женя не сразу поняла, что же происходит. Лишь когда туманный вихрь захватил ее целиком, а Сердце рядом снова раскрылось, налившись насыщенным синим цветом, она решила, что сопротивляться нет смысла. Пожалуй, это единственный оставшийся