Камень. Книга пятая (СИ) - Минин Станислав

Уже на автомате накидывать колокол у меня стало получаться только с пятого пробуждения, когда в камере стало совсем светло, а надпись на стене так резала глаза, что, казалось, была написана моей собственной кровью! Мучения, однако, благополучно продолжились — днем мне удалось поспать в общей сложности не больше трех часов, физическая и моральная усталость зашкаливала, а к вечеру при начале атаки я вскакивал с койки как ванька-встанька с накинутым колоколом и ничего не видящими глазами, а сон стал напоминать легкое забытье, к восстановлению сил не имеющее никакого отношения. Очередной подъем пошел не по плану:

— Поешь, царевич. — Кузьмин сидел за столом и указывал мне на тарелки. — На сегодня хватит тренировок. Тебе необходимо нормально выспаться.

— Да что ты такое говоришь?! — прошамкал я сухими губами и сел за стол. — А я думал, тебе нравится…

— Нравится — не то слово, царевич, — ухмылялся он. — Ешь давай.

Кое-как запихав в себя суп и второе, я потянулся к стакану с водой.

— Это водка, — предупредил колдун. — Пей, она тебя расслабит.

И действительно, даже такая небольшая доза алкоголя очень быстро впиталась в кору детского головного мозга, перед глазами все поплыло, меня непреодолимо потянуло в сон. Добравшись до койки, я с облегчением закрыл глаза и подумал, с каким же удовольствием буду потом работать с Ваниным фантомом…

…«Волга», сглатывая неровности дороги, набирала скорость, вот закончился забор Бутырки, пошли нормальные дома, а я решил сосредоточить все свое внимание на телефоне. Так, глянем, кто там особенно по мне скучал…

— Тормози!!! — заорал вдруг с переднего сиденья Кузьмин. — Впереди засада!!! Царевич, держи колокол и не лезь поперед батьки!!!

Машина, взвизгнув тормозами, вильнула в сторону тротуара и остановилась. Если я, находясь на темпе и накинув колокол, покинул «Волгу», просто открыв дверь, то Иван с Прохором свои двери просто-напросто выломали, а водитель остался в салоне и что-то нервно бормотал в рацию. Оглядевшись, насколько позволял колокол, ничего подозрительного я не почуял, однако тут же убедился в правоте Кузьмина — по голове как кувалдой ударили!

— Держи колокол, царевич!

И я держал. Даже когда сил, казалось, не осталось совсем. И умудрился как-то не потерять сознание, когда все закончилось…

Огромный боевой опыт и жизнь на нелегальном положении приучили Ивана никогда не расслабляться, это был просто вопрос выживания. Вот и в этот раз он убедился в полезности этого благоприобретенного навыка — тренированное подсознание просигнализировало о наличии опасности на пути следования кортежа. Потянувшись в нужном направлении, Кузьмин отметил слабое свечение одинокой фигуры, спрятавшейся за углом одного из домов. Это мог быть только враг — колдуны из «Тайги» светились бы для него как новогодние елки. Скомандовав остановку и приказав великому князю держать колокол, Иван покинул машину и ударил по колдуну первым. Ответный удар, впрочем, был не особо-то и силен, и позволил Ивану спокойно потянуться к противнику и настроиться на него. Ментальная защита вражеского колдуна долго не поддавалась, но все же треснула и открыла доступ к его сознанию, которое Кузьмин без всяких сантиментов и выжег — такого сильного колдуна брать в плен было слишком опасно, проще кончить на месте.

— Царевич, ты как? — повернулся он к стоящему недалеко молодому человеку.

— Жив, — бледно улыбнулся тот. — Что с колдуном?

— Нет больше колдуна.

— Хватит базарить! — вмешался в разговор шатающийся Белобородов. — Садимся в тачку и валим отсюда! Трупом займутся другие. А то, не дай бог, еще кого-нибудь по наши души принесет.

— А остальные? — великий князь указал на машины сопровождения, рядом с которыми валялись дворцовые и канцелярские.

— Садись в машину, царевич! — прикрикнул на него Кузьмин, а Белобородов в это время уже вытаскивал из-за руля водителя, не подававшего признаков жизни. — Колдун в первую очередь бил по светящимся, другие шли по остаточному принципу. Помочь мы им ничем не можем, кому повезет — будет жить. Быстро садись в машину, у нас с Петровичем твоя шкура в приоритете!

— Да пошли вы оба! — великий князь сжал кулаки и сделал шаг назад. — Я своих не брошу!

— Видит бог, я этого не хотел… — Кузьмин погасил молодого человека, повернулся к изуродованной «Волге» и крикнул внутрь салона: — Петрович, чего расселся, как на именинах? Помогай воспитанника своего грузить, он ехать отказался…

— Прощай, Витя! — прошептал Тагильцев, наблюдавший за боем из окна лестничного пролета одного из домов, и перекрестился. — Ты сам сделал свой выбор, а нам семьи свои от Романовых спасать надо. Обещаю, что твоя жертва не будет напрасной, друг! Спасибо за этот бой, Витя! Ты показал, что мы слишком расслабились и впали в грех гордыни, привыкнув иметь дело с обычным человеческим материалом, а не с подобными Кузьмину спецами с боевым опытом. Я обязательно это учту при дальнейшей подготовке братьев. Прощай!

Чуть ссутулившаяся фигура исчезла из оконного проема…

Глава 9

— Таких доказательств невиновности Алексея тебе достаточно, Фрол? — император смотрел на свояка. — Можешь к этому ко всему присовокупить и слухи о некой спецоперации Тайной канцелярии, в результате которой был снесен дом на окраине Москвы. Слышал уже?

— Да, Коля, слышал, — кивнул князь Дашков и перевел вопросительный взгляд на сестру.

— Фрол, как это ни прискорбно, но все обстоит именно так, как описал мой муж, — вздохнула императрица. — Я, как и обещала, лично все проверила. Кроме того, в моем присутствии Алексея допросили с пристрастием. Уверяю тебя, возможности сказать неправду у него не было. — Она передернула плечами и поморщилась. — Меня саму до сих пор потряхивает…

— Что ж… — поднялся с дивана князь Дашков, поклонился и принялся виниться: — Ваши императорские величества, в первую очередь я нижайше прошу прощения у вас за свои недостойные подозрения, касающиеся его императорского высочества Алексея Александровича! Во вторую — хотелось бы узнать размер виры за подобное поведение и порядок извинений перед Алексеем Александровичем. А в третью — хочу попросить отозвать ваших цепных псов из Тайной канцелярии, которые третий день терроризируют меня и мою семью бесконечными допросами!

— Сядь, Фрол, — раздраженно бросил император. — Не на официальном приеме. — А когда родственник опустился в кресло, продолжил: — Во-первых, мы с Машей твои извинения принимаем и в свою очередь хотим извиниться перед вашим родом за невольно доставленные неприятности. Извинения принимаешь, Дашков?

— Принимаю, — буркнул тот.

— Отлично! — удовлетворенно кивнул император. — Идем дальше по списку. Ни о какой вире не может идти и речи, твой род и так пострадал в результате всех этих событий, а перед Алексеем просто извинишься, он, насколько я знаю, про вас и думать забыл, тем более внук, как никто другой, понимает, что ваш род вместе с ним элементарно подставили означенные мною выше лица. Алексей, кстати, скоро будет здесь. Теперь что касается Тайной канцелярии. — Он нахмурился. — Фрол, мы всех своих, кто знал о вашем конфликте, проверили по три раза, значит, с большой долей вероятности можно утверждать, что утекло у тебя. Из этого следует, что в произошедшем косвенно виноват кто-то из твоего рода. И мне бы очень хотелось знать, кто именно. — Император нахмурился еще больше. — Так что Тайная канцелярия продолжит свою работу.

Князь Дашков расстроенно посмотрел на императрицу, которая, впрочем, продолжала сидеть с невозмутимым видом. Тут отрылась дверь, и в кабинете императора появились трое: великие князья Владимир Николаевич, Александр Николаевич и Николай Николаевич. Поздоровавшись с князем Дашковым, они вопросительно уставились на хозяина кабинета.

— Фрол Федорович больше не держит зла на Алексея, — усмехнулся тот. — Зато теперь он обижается на нас с вами за канцелярских следователей.