Камень. Книга пятая (СИ) - Минин Станислав

— Баня готова, — сообщил Михеев, когда отец уже складывал бумаги в папку. — Покои тоже.

— Спасибо, Владимир Иванович, — поблагодарил я его. — Уже идем. Отец, ты с нами?

— В другой раз. Еще кучу дел сегодня надо переделать.

— Деда?

— Вы идите, а мне с ротмистром надо еще посты проверить, — отмахнулся тот.

У себя в покоях я оказался только в половине двенадцатого ночи, распаренный и чистый. Несмотря на то, что непреодолимо тянуло спать, как всегда и бывает у меня после бани, нашел в себе силы и послал сообщения Лесе и Вике с заверениями, что у меня все нормально. Кроме того, первой пообещал завтра позвонить, а второй приехать в Ясенево. Ответных сообщений уже не дождался, а провалился в глубокий сон, не забыв поставить будильник на семь утра.

Начиная с утра понедельника последней недели ноября столичное высшее общество не переставало бурлить — события, которые стоило обсуждать, обрушились как из рога изобилия! Сначала сгорел особняк Дашковых, а на самом пожаре были замечены машины с гербами Романовых.

Казалось бы, что тут такого, они же родственники? Но Дашковы в полном составе уехали к себе в загородное имение и носа оттуда не казали, показательно отказываясь общаться на тему пожара даже с близкими друзьями. Вот уж тут появление у особняка машин с гербами Романовых наводило на определенного рода вопросы…

Следующим фактом в копилку странностей послужило отсутствие младших Романовых на занятиях в лицее. Если один день подобного отсутствия еще можно было списать на некий форс-мажор, то вот три подряд… Но самыми странными стали события в центре Москвы, когда понимающие люди заметили уж слишком большую концентрацию сотрудников Тайной канцелярии по разным адресам, принадлежащим служителям Церкви. А уж когда оказалось, что в этих домах прошли обыски, один дом вообще снесли при штурме, а императрица через подруг передала свое крайнее недовольство отдельно поименованными батюшками, общество вообще перестало что-либо понимать, но к мнению государыни все же решило благоразумно прислушаться. Последним событием, которое все обсуждали, стало некое происшествие, случившееся недалеко от Бутырки. Якобы, на кортеж кого-то из Романовых кто-то напал, вырвалась только одна покореженная машина сопровождения, но подробностей толком никто не знал, даже полицию близко не подпустили.

Хоть и обсуждало общество это все с грустными минами и закатывало от ужаса глаза, гадая, когда же все закончится, но про себя радовалось — когда еще можно было так интересно провести время за обсуждениями различных конспирологических теорий…

— Гриша, что вообще за херня творится? — нахмурившийся граф Орлов смотрел на младшего брата. — Если даже жандармов на этих батюшек сориентировали, выдавая их за бывших вояк?

— Ваня, ты только не ляпни где, что злодеи на самом деле батюшки, — вздохнул тот. — Я сам ничего не понимаю, но Владимиру Николаевичу виднее.

— А у Бутырки на кого напали? — продолжал хмурится глава рода Орловых. — Или опять канцелярские чего-то мутят, не желая ставить в известность ни нас, ни вас?

— Нет, нападение точно имело место быть, я издалека видел, как трупы в машину грузили, да и остальные еле на ногах держались, так что ошибка исключена. Опять же, даже меня туда близко не подпустили. Может, это подчиненный твой, который великий князь Алексей Александрович, так витиевато развлекается? С трупами? Очень даже в его стиле…

— Тьфу на тебя, Гришка! — замахал руками старший брат. — Тот просто так никого не убивает, только за дело. Хотя… Когда у нас там Дашковы погорели?

— В ночь с воскресенья на понедельник, ближе к утру.

— А Алексей ко мне на базу в понедельник так и не явился, хотя в воскресенье был… Нет, Гриша, не Алексей это, — уверенно заявил он. — А вот батюшки… Недаром их за вояк выдают, значит, сопротивление при задержании они могут оказать еще какое. Слушай, а ты ничего не слышал про какой-нибудь церковный спецназ? Ну, наподобие этих, из Шаолиня?

— Боевые батюшки? — хмыкнул Григорий. — Нет, не слышал. Может, Святослав как бывший жандарм что-нибудь подобное в тайне организовал? Типа, добро должно быть с кулаками?

— На него не похоже, — замотал головой Иван. — Сам же знаешь, после чего он в церковь ушел…

— Это да…

Братья перекрестились.

— Ладно, держи меня в курсе последних веяний из Кремля, Григорий. И постарайся напрячь свою агентуру в патриархии. Только я тебя очень прошу, аккуратно и только лично, иначе нам с тобой в Бутырке длинные носы быстро вместе с ноздрями вырвут, и на былые заслуги не посмотрят, — подвел итог беседе глава рода. — Я с тобой тоже новостями делиться буду, если какая инфа проскочит.

— Договорились.

— Андрей, великий князь на учебу так и не явился? — поинтересовался у внука князь Долгорукий.

— Да, деда, с понедельника его так и не было.

— Не звонил, не писал? Вообще ничего?

— Вообще ничего.

— А Инга Юсупова ничего не выясняла? Может, она Наталье что-нибудь говорила?

— И не выясняла, и не говорила. Инга теперь благоразумно не лезет в жизнь Алексея, да и я ей советовал не нарываться.

— Как у тебя с Марией?

Андрей усмехнулся:

— Деда, отец, так и сказали бы сразу, что хотите знать все, касающееся этих мутных слухов. Говорю сразу, с Марией мы созваниваемся каждый день, но темы всех этих событий, в том числе и отсутствия Алексея, не касаемся. Да, еще она сказала, что до конца недели точно будет сидеть в Кремле и никакие мероприятия посещать не станет. Пригласить к себе в гости не может, у них там все на каком-то особом положении. Довольны? — молодой человек вовсю улыбался.

— Довольны, — кивнул князь. — Можешь же, когда захочешь. Что сам думаешь по поводу… сложившейся ситуации?

— Маловато объективной информации, деда, для того чтобы делать какие-то далеко идущие выводы, — пожал плечами Андрей.

— Молодец, — опять кивнул князь. — Действительно, информации мало. Ты там держи ушки на макушке, если что — маякни нам с отцом, а вот Наталье ничего не говори про этот разговор, твоя сестра в этих играх откровенно слаба.

— Хорошо.

— И еще, внук, чуть не забыл. Когда в университете появится Алексей, напомни ему про бильярдный турнир, а то все сроки у них с цесаревичем проходят.

— Напомню.

— Инга, великий князь так сегодня и не появился?

— Он и не появится, деда, раз даже его сестер из Кремля не выпускают, — отмахнулась девушка. — Сегодня опять с Машкой разговаривала на правах старосты группы ее брата, так та про Алексея вообще ничего не сказала, как я ее ни пытала, а самому Алексею звонить боюсь…

— И правильно боишься, внучка. Ну его, от греха… — задумался князь. — Слушай, а что Мария тебе про пожар у Дашковых сказала?

— Проводка загорелась, — пожала плечами та. — Вроде у них там в каком-то месте контакты слабо были зажаты…

— Бывает… — покивал головой старик. — Надо и у нас в особняке все проверить. Что Долгорукие с Шереметьевой говорят?

— Долгорукие знают то же, что и я, а Шереметьева вообще на тему Алексея разговаривать отказывается.

— Вот как? — заинтересовался князь. — Это еще почему?

— А я тебе не рассказывала? Так Алексей посмел на Демидову внимание в клубе обратить, вот Анька на него и обиделась! Представляешь?

— На Демидову из тех самых Демидовых?

— Ага.

— Очень интересно… И как именно Алексей обратил на Демидову внимание?

— Ничего такого, деда, та сама перед Алексеем в танце филейной частью крутила, а он, видите ли, не соизволил отвернуться, чем глубоко оскорбил светлые чувства нашей Анечки Шереметьевой.

— Ясно. А потом что было?

— Мы уехали, а Алексей остался.

Когда за внучкой закрылись двери, князь пробормотал:

— Совсем не удивлюсь, если Демидовы тоже включатся в гонку за самым завидным женихом Империи… Твою же мать! Все одно к одному! Мало мне проблем, так теперь еще и с Мефодием не посоветоваться!