Младший сотрудник Синдзиро-сан. Том 4 - Тимофей Тайецкий

Я не понял, почему, но все равно кивнул. По крайней мере, мне нужно вернуться на вертолете к Маюми.

* * *

Маюми сидела на деревянных ступеньках у двери с мобильным телефоном в руке. Временами она вскидывала взор на белоснежные вершины гор и вздыхала. Она выглядела подавленной и часто смотрела на ворота. Казалось, она что-то бормотала.

— Синдзиро, почему ты не позвонил мне? Ты же сказал, что скоро вернёшься! Я беспокоюсь, не нашёл ли ты себе любовницу. Ничего не случилось, надеюсь? Даю тебе три секунды, чтобы появился передо мной, когда я досчитаю до одного…

Фаюми вышла из кухни с тарелкой белого риса. На столе уже стояли три блюда и суп, что было обычным делом в крестьянской семье.

Увидев, что её дочь разговаривает сама с собой у двери, мама не смогла удержаться от смеха:

— Дочка, о чём ты там бормочешь? Разве зять Синдзиро уже не звонил тебе? Давай сначала поедим.

— Мама! — Маюми встала и с тревогой сказала: — Как ты можешь быть такой расслабленной? То, что произошло, это невероятно странно. Почему ты совсем не беспокоишься о Синдзиро?

Фаюми несколько раз радостно прищёлкнула языком и сказала:

— Посмотрите на мою дочь, она не возвращалась больше десяти лет. Но когда возвращается, она отчитывает мать из-за мужчины.

— Это не то, что я имела в виду… Я пытаюсь сказать, что…

— Хорошо, — Фаюми улыбнулась. — Я знаю, ты волнуешься, я тоже волнуюсь, но есть одна вещь, которую мама усвоила за все эти годы. Когда дело доходит до дел в этом мире, нет смысла паниковать, всё, что нам нужно сделать — это хорошо жить дома. Он мужчина, и он знает, что делает.

Маюми поняла, что она имела в виду, но ей было трудно успокоиться. Она медленно подошла к столу и села, затем медленно начала есть рис, который подала ей Фаюми.

Фаюми не знала, смеяться ей или плакать:

— Дочка, ешь больше овощей, почему ты ешь только белый рис без всяких блюд?

— Мама… — Маюми отложила палочки для еды, подняла глаза. — Больше не буду есть, я пойду ко входу в деревню ждать Синдзиро.

— Дитя, почему ты такая упрямая? Я уже говорила тебе, что, ждёшь ты или паникуешь, результат один и тот же. — Настойчиво убеждала Фаюми.

Маюми покачала головой:

— Это не одно и то же. Надеюсь, что когда Синдзиро вернётся, первым человеком, которого он увидит, буду я. Надеюсь, он понимает, что я жду его и беспокоюсь о нём. Пусть он знает, что есть кто-то, кто всегда ждёт его возвращения. Верю, это сделает его счастливее, чем видеть, как я мирно ем здесь.

Фаюми была ошеломлена, когда Маюми встала и направилась к двери.

«Эта глупая девчонка…» — пробормотала Фаюми в своём сердце.

В тот момент, когда Маюми вышла во двор она столкнулась с Синдзиро.

* * *

Улыбнувшись я сказал:

— Маюми, не нужно идти к воротам, это далеко.

Когда увидел её, она выглядела так, словно терпела какую-то пытку. Заметил, что Маюми немного обижена. На ней была теплая шуба из горной пумы. Погода в горах в самом деле была прохладной для этого времени.

Внезапно она обняла меня за шею. Её мягкое тело прижалось ко мне, а голова легла мне на грудь. Мы остались в таком положении.

Обнял её за талию, наслаждаясь её теплотой и мягкостью. Погладил её по спине и слегка похлопал.

С улыбкой сказал:

— Хорошо, но тёща всё ещё ждёт нас. Если ты начнёшь плакать, она подумает, что я над тобой издеваюсь.

Она приподняла голову, обняла меня за шею и со слезами на глазах сказала:

— Ты напугал меня! Ушёл, ничего не сказав, оставил только записку. Твой телефон был не доступен. Ты заставил меня переживать, намеренно издевался!

Я, улыбаясь, сказал:

— Ситуация была сложная, но я не хотел заставлять тебя волноваться.

— Мне всё равно, ты должен мне компенсировать! — сердито ответила она.

— Компенсировать? Как? — спросил я.

Она сделала несколько глубоких вдохов и внезапно прижалась своими вишнево-красными губами к моим. Я был ошеломлён, но вскоре ответил взаимностью.

Всю ночь и половину дня Маюми переживала за меня. Это давление было для нее неприятным. Она боялась, что со мной что-то случилось и что её чувства, которые она не раскрыла, могут остаться невыраженными.

Когда я наконец вернулся и она почувствовала мой знакомый запах, Маюми была переполнена страстью ко мне. В этом влажном и полном слёз поцелуе она была более откровенной и смелой, словно пытаясь выразить все мысли и чувства.

Весь вечер мы провели за теплыми разговорами и наслаждались ужином.

* * *

На следующий день мать Маюми по-прежнему отказывалась ехать с нами. Поэтому мы поехали обратно вдвоем — сначала на автобусе, потом поезде и снова самолете. Мы с Маюми вернулись в международный аэропорт Токио уже к вечеру. После такого «напряжённого» пути я должен был чувствовать усталость, но на самом деле был полон сил.

С тех пор, как «возродился» в Японии прошёл почти год. И большую часть этого времени я провёл в Токио. У меня осталось много приятных воспоминаний об этом месте.

Сейчас я могу сказать, что это мой дом. Хотя не чувствовал сильной привязанности, когда уезжал. Возвращение всегда вызывало желание вернуться домой.

Когда мы шли к автостоянке аэропорта, Маюми взяла свой багаж из моих рук и с любовью посмотрела на меня.

— Не игнорируй меня, как только вернёшься домой. Ты должен думать обо мне всё время, — сказала она.

— О, но я не могу контролировать свои сны. Как я могу думать о тебе каждую минуту? — ответил я с улыбкой.

— Значит я не снюсь тебе в снах? — спросила Маюми с жалобным видом.

Я подумал и сказал:

— А что, если не возвращаться домой, а снять комнату? Так я могу гарантировать, что всю ночь буду думать о тебе и не спущу с тебя глаз. И твоя мама всё ещё хочет, чтобы ты родила ребёнка.

—