Завод седьмого дня (СИ) - Владислав Римма Храбрых

Навстречу ему вышел парень, чье лицо превратилось в одну сплошную ссадину. Карел представил, сколько крови могло быть на нем, пока лицо не отмыли, и похлопал парня по плечу. Тот кивнул и шмыгнул в боковой коридор, к своему цеху.

– Я пришел.

Абель ему не ответил. Он что-то сосредоточенно пережевывал, а поскольку никакой еды вокруг него не было, Карел предположил, что медик жует табак. Что очень, кстати, любил, но сам же порицал.

С чавкающим звуком убрав все за губу, Абель передал ему стопку коричневых карточек. Увидев их в первый раз, Карел удивился. Почему-то он даже не мог предположить, что здесь такая сложная система лечения. Да он никакую систему лечения себе не представлял, когда впервые вошел в этот коридор.

– И чего?

Карел повертел в руках стопку и удивленно посмотрел на Абеля. Тот сплюнул в ведро для дезинфекции инструментов.

– Эти сегодня приходили. Проставишь вчерашнюю дату, а то за этот месяц получим орган на блюде, а не новые лекарства. Я скоро вернусь, если кто придет, сам знаешь, что сделать.

– Угу, прописать обезболивающее. Обезболивающее от всех случаев жизни в верхнем ящике права, расход записать и отчитаться, – монотонно оттрубил Карел, слюнявя кончик грифеля и принимаясь выводить цифры в положенных ячейках посещений.

Каждое посещение заносилось еще в специальный журнал, в общем, дел было навалом. Впрочем, сегодня пострадавших было не так уж много, так что Карел, не дождавшись Абеля, перешел к своей обычной работе.

Абель никогда не вел никаких записей. Никогда. Поэтому первое, что пришлось сделать Карелу – это обойти всех начальников цехов и попросить их собрать с рабочих все справки, которые Абель когда-либо им выдавал. С собранных бумажек он закорючки переносил в карточки и в журнал. Вот уже с месяц, каждый день, а толку не было никакого. Да и несли постоянно новые – те, у которых только что вышел срок, или чудесно найденные, и Карелу приходилось целыми страницами переписывать журнал.

А еще Абель запретил ему выдавать какие-либо таблетки, когда его нет. Отсутствовал медик часто: то он уходил покурить, то по своим делам, то договариваться с начальством о новых поставках лекарств, и приходилось Карелу обходиться чем было: бинтами, йодом и обезболивающим. Обезбол, допустим, действительно помогал от всего, с чем могли обратиться к медику, но многие порезы нужно было зашивать наживую. Вправлять сломанные и выбитые руки и пальцы Карел до сих пор боялся, так что приходилось пациентам сидеть, положив перед собой поврежденную конечность, и ждать, пока вернется Абель. Карел в это время бегал по коридору в поисках медика и ругал его на чем свет стоит. Когда ругательства переходили все границы дозволенного, Абель являлся и решал все вопросы так легко и просто, будто был волшебником. На самом деле он просто был настоящим профессионалом, хоть и был всего лет на пять старше Карела. Тот ему из-за этого даже немного завидовал, просто потому что понимал: годы, которые он мог потратить на обучение, он потратил на что-то другое.

Карандаш окончательно затупился, и Карел подсел к окну, чтобы было светлее. Взяв небольшой ножичек, он принялся точить, аккуратно снимая стружку за стружкой. Нож был острым, и Карел уже потерял счет, сколько раз он резал им пальцы. К счастью, до йода и бинтов было рукой подать.

Дверь распахнулась без стука, но Карел даже не обернулся: таким образом могли войти только два человека.

Это оказался второй из возможных.

– Ты вообще помнишь, что мы сегодня идем в петушинник?

Карел поморщился, но кивнул. Он уже вернулся к столу и продолжил выписывать даты и диагнозы.

– Ну, ты только посмотри! Перелом со смещением, а ему дали две недели по больничному листу, – Карел помахал бумажкой в воздухе, выражая свой гнев.

Нет, не в адрес черствого Абеля – тот был человеком подневольным, – а в адрес кого-то, кого он не знал. Наверное, загадочного Мастера.

– Какой же ты зануда, – процедил Тибо, шарясь в отложенных справках.

– Я же мерзкий был еще недавно?

– А одно другому никак не мешает. Я смену закрыл. Ты тут еще сколько чахнуть будешь, доблестный врач? – последние слова Тибо произнес с едва заметной издевкой.

Карел посмотрел на часы, которые выиграл как раз в первое посещение петушинника. Дуракам, говорят, везет, хотя больше ему ни разу не везло.

– Еще два часа.

– Фффф... – Тибо издал непонятный звук и растянулся на кушетке.

На относительно белой простыне в своей даже близко не чистой одежде и ботинках.

– Абель скоро придет.

Карелу было, в общем, все равно, Абель все равно ему ничего не скажет, но он считал своим долгом предупредить друга.

– Я никого не боюсь, – раздраженно бросил Тибо и внезапно сел ровно, расправляя простыню по обе стороны от себя. – Здра-асть.

Карел глянул через плечо и усмехнулся.

Тибо был старше Абеля, ниже его на полголовы, но шире в плечах. И поведение Тибо было уму непостижимо. Абель кивнул и прошел за свой стол, не обратив на напрягшегося Тибо никакого внимания.

– Спасибо за таблетку, Карел, – пробормотал Тибо и поспешил исчезнуть. – Я зайду после смены за тобой, не сбегай.

И шмыгнул за дверь. Карел поймал на себе задумчивый взгляд медика и пожал плечами.

– Я ничего не знаю и не интересуюсь, у меня пониженная мотивация и отсутствие любопытства.

– Правильно, – промурлыкал Абель, узнав свои собственные слова. – Хорошо говоришь.

Абель был очень себялюбив, чем поражал Карела: с такими способностями и любовью к выгоде сидеть в кабинете за зарплату, которой едва хватает на еду – это было странно и подозрительно. Либо он получал несколько больше, чем значилось в официальном квитке, либо его здесь что-то держало, и это была отнюдь не идея о всеобщем благе и исцелении. Иногда Карел косился на своего наставника и удивлялся: почему его до сих пор не забрали наверх? Неужели там не нужны золотые руки и холодный ум?

Абель, почувствовав его растерянные взгляды, обычно поворачивался, спрашивал: «Что?» – и, не дождавшись ответа, заваливал дополнительной работой, так что сейчас Карел, чтобы не заставлять Тибо ждать, уткнулся носом в бумаги и даже не поднимал головы. Абель вставал пару раз: включил ему лампочку, пошарился по ящикам, что-то записал, ушел, вернулся, поставил на стол рядом с Карелом стакан воды, принялся собирать бумаги.

– Я ухожу на летучку, сегодня уже не вернусь, – он глянул на часы на запястье, которые выглядели чуть дороже, чем мог себе позволить обычный медик. – Ты должен отработать сегодняшнюю смену от и до, ты и так много пропустил, пока возился в цехе.

Карел виновато кивнул. Уже почти закрыв за собой дверь, Абель заметил: