Мечи Дня и Ночи - Дэвид Геммел

Скилганнон молча проводил ее взглядом.

Оставшись один, он попытался собраться с мыслями, что было нелегко. Джиана всегда волновала ему кровь — чуть ли не с первой минуты, когда он увидел ее. И в ту их последнюю встречу на крепостной стене ни ее жестокость, ни ее ненасытная жажда власти не угасили его желания Аскари не Джиана, твердил он себе. Она всего лишь ее двойник. И все же... Разве не стремился он прижать ее к себе, поцеловать ее губы? Ощутить тепло ее тела?

«Кого же тогда ты ласкал бы? — спросил он себя. — Ты обнимал бы Аскари, а думал о Джиане. Можно ли сильнее оскорбить женщину?»

Он закрыл глаза и стал глубоко дышать, чтобы успокоиться. Не время давать волю чувствам. Надо сосредоточиться на более важных вещах.

Ландис утверждал, что воскресил его во исполнение древнего пророчества, и Скилганнон ему верил. Он понимал также, для чего Ландис проделал опыт с костями Друсса. Но Джиана? После смерти ее должны были увезти в Наашан и похоронить там, за морем, за тысячи миль отсюда. Как Ландис ее отыскал? Быть может, о ней тоже говорилось в пророчестве? Скилганнона посетила новая мысль. Отчего Ландис не сумел воскресить Джиану? Если он сам, Скилганнон, скитался в Пустоте за свои грехи, то и ее должна была постигнуть не меньшая кара. Или ее душа погибла навеки в этом проклятом месте? Скилганнона пробрала дрожь. Так оно, должно быть, и есть. Она была отважна и прекрасно владела мечом, но чтобы выжить в Пустоте, требуется нечто большее.

Он встал и занялся гимнастикой, чтобы размять усталые мышцы и освободить ум. Первое ему удалось, но тревожные мысли так никуда и не делись.

Зачем солдаты Вечной охотились за Аскари? Если о ней упоминалось в пророчестве, почему Ландис ничего ему не сказал? Скилганнон просидел еще несколько часов, размышляя над этим, и наконец признал свое поражение. Одними размышлениями этой задачи он не решит. Только Ландис способен ему помочь.

Завтра они вернутся в Петар, и все разъяснится.

Унваллис, следуя через холмы к землям Ландиса Кана, предчувствовал недоброе. Повсюду, куда ни взгляни, валялись мертвые джиамады. Разъевшиеся стервятники клевали их или сидели на деревьях, оценивающе глядя на всадников.

Следует собрать эти трупы и сжечь. Унваллис оглянулся на колонну сопровождавших его солдат. Кони вскидывались, чуя запах разложения.

Недоброе предчувствие уступило гневу, когда он увидел, что творится в самом Петаре. От сожженных домов еще поднимался дым, людей почти не было видно. По улицам рыскали джиамады Вечной. Здесь тоже лежали тела, среди них много человеческих.

Во дворце не осталось слуг, чтобы позаботиться о лошадях. Унваллис приказал кавалерийскому капитану самому поставить их на конюшню и взошел по ступеням к темному главному входу. Лампы внутри не горели, шаги гулко звучали в пустых коридорах. Унваллис был грязен с дороги, плащ его промок от недавнего ливня. Он надеялся, что сможет принять горячую ванну и пообедать, прежде чем приступать к расследованию. Теперь эта надежда исчезла. Опустевший дворец напоминал усыпальницу.

Поднявшись наверх мимо обезглавленного трупа слуги, он вышел' на заднюю террасу и посмотрел в сад. Пепел засыпал цветочные клумбы. Все, что осталось от Ландиса Кана. «Тебе уже не воскреснуть, Ландис, дружище». Унваллис потер утомленные глаза и стал искать во дворце Декадо. В верхнем коридоре лежали еще пять убитых — трое мужчин и две женщины. У двоих перерезано горло, трое, очевидно, зарублены в приступе бешенства. Вот что бывает, когда дело поручают умалишенным вроде Декадо. Город, можно сказать, разрушен, люди разбежались или убиты, дворец стал пустой скорлупой. Уж этого Вечная никоим образом не простит. Декадо придет конец, думал Унваллис, но радости от этого не испытывал. Тот первый мертвец был пожилой толстяк, стеснявшийся своей лысины. Он отпустил длинные волосы над правым ухом и зачесывал их на макушку. Простой слуга, наверняка хорошо умевший стряпать или наводить чистоту. Лицо убитого выражало ужас и потрясение. Он никак не мог ожидать, что какой-то обезумевший воин вдруг бросится на него и зарубит.

Да, хорошо, что Вечная наконец увидит, какому чудовищу она позволяла разгуливать на свободе — но это не стоит жизни даже одного плешивого старика.

Декадо спал на кушетке в покоях Ландиса Кана — небритый, в забрызганной кровью одежде. Когда Унваллис вошел, он проснулся. Глаза у него покраснели, вид был усталый.

— Что тут произошло? — спросил Унваллис.

Декадо зевнул, потянулся, прошел к столу и налил вина в серебряный кубок.

— Выпьешь?

— Нет. — Унваллис ждал. Декадо ему не подчинялся, и он не имел права требовать от него ответа.

— Слепой удрал, — сказал Декадо. — Челядь ему помогала.

— И ты послал джиамадов обыскать город?

— Разумеется. Вечная приказала убить его.

— И жители стали в панике разбегаться?

— Видимо, да.

— А джиамады догоняли и убивали их?

— Так уж у них заведено, у зверья. — Декадо осушил и снова наполнил кубок.

— А Гамаль? Ты нашел его?

— Пока нет, но найду. Разве слепой сможет уйти далеко?

— Не знаю. Позволь мне вкратце оценить ситуацию. Ты убил Ландиса Кана, затем стал искать Гамаля, но не нашел. Что тебе сказали слуги по этому поводу? И где они, кстати?

— Нескольких пришлось убить, прочие дали деру.

— Понимаю. В итоге готовить на кухне некому, слепой исчез, а процветающий городок оказался на грани гибели. Вечная будет недовольна, Декадо. Что еще плохого ты имеешь сказать? Где Аскари?

— От Корвина пока нет вестей.

— Корвин? Кто это?

— Офицер, которого послали за ней.

— Стало быть, и ее тоже нет?

— Будет! — рявкнул Декадо. — Он взял с собой отряд джиамадов, просто еще не докладывал.

— Я не хочу сыпать соль на рану, но что стало с племянником Ландиса?

— Когда я вернулся, его здесь не было. Тоже сбежал. Унваллису хотелось отпустить еще какую-нибудь колкость, но он сдержался, увидев в глазах Декадо хищный блеск. Судя по резне, учиненной им в стенах дворца, он не в себе, и с ним лучше помягче.

— Думаю, со временем он найдется, — примирительно молвил советник. — А теперь, с твоего позволения, я прикажу моим солдатам прибрать в городе. Слишком уж там много трупов.

— Как хочешь. — Декадо холодно улыбнулся. — А знаешь, Унваллис, ведь это ты во всем виноват.

— Вот как? Какое же чудо логики привело тебя к этому заключению?

— Если б я сразу убил их обоих, как и хотел, когда Каллан оскорбил меня, мы бы сейчас горя не знали.

— Мудрое суждение, — с коротким поклоном сказал Унваллис. — Насколько я понимаю, ты лично возглавишь поиски Гама-ля и человека, именующего себя Калланом?