Привет от талибана - Андрей Бадин

— Отлично выполненное задание, — поздравил Нортон.

Ник получил денежное вознаграждение и устную благодарность руководства.

— Позднее мне поручили ликвидировать Некрона, но через несколько дней отменили приказ, — сказал Сергей.

— Почему? — удивился Семенов.

— Наверное, вышла несогласованность в действиях руководства КГБ и ГРУ. Разрабатывали воров в законе они, а ликвидировали мы. Я тогда подумал, что клиента передали другому агенту. Но спустя годы, узнав, что Некрон жив, я пришел к выводу, что он был завербован КГБ. Иначе бы он столько времени не продержался на вершине воровской власти. Тех, кто не хочет сотрудничать, как известно, убирают, — Сергей посмотрел на Семенова.

— Так кто же его убил?

— Корнилов, — ответил Сергей. — Вор что-то узнал о его деятельности, и его убрали как свидетеля.

— А может, его сдуру уничтожили? Может, Корнилов такого приказа не отдавал?

— Вряд ли. У него преданные люди. Я многих знал лично.

— Ты знал тех, кто нас расстреливал в лесу? — удивился полковник.

— Да, но это было очень давно, — Сергей замолчал. После паузы он произнес:

— Теперь я расскажу о том, как познакомился с генералом Корниловым, и о нашей совместной с ним работе.

Глава 45

Мы получили дипломы об окончании ВШКГБ, и нам дали месячный отпуск. Кстати, дипломы на руки не выдали, а оставили в картотеке ГРУ, опять-таки в целях конспирации. Мы получили удостоверения сотрудников уголовного розыска и новые звания. По документам я был старшим лейтенантом.

Отгулять отпуск мне не дали. Меня и Андрея Саксонова вызвали на следующий же день в резидентуру ГРУ в Москве, что на Сретенке, и представили полковнику Алексею Михайловичу Корнилову.

Тогда он возглавлял отдел внешней разведки и занимался сбором информации о компьютерных банковских системах. Мы попали в тот отдел, в который нам и надо было попасть.

Корнилов пожал руку Виктору и Андрею.

— Садитесь.

Разведчики сели, а полковник откинулся в кресле напротив них и закурил. Все молчали.

— Я прочитал ваши досье и очень рад, что вас распределили именно в мой отдел, — начал он. — Вы, конечно, понимаете, что это распределение не случайно. Вы лучшие агенты выпуска 1986 года, а у нас самый секретный, самый перспективный, в плане служебного роста, отдел. Мы занимаемся разработкой западных банковских компьютерных систем и сбором информации в этой сфере. Мир стоит на пороге компьютерного бума, и потоки информации, хлынувшие в СССР после прихода к власти Михаила Сергеевича Горбачева и начала перестройки, должны быть правильно восприняты и переработаны. В СССР начинает развиваться стихийный капитализм, со всеми его перекосами и извращениями. Начинают расти банки и банковская система, и наша задача — создать ее так, чтобы она была защищена от посягательств компьютерных воров. Каждый банк на Западе имеет свою систему защиты, но они держат ее в глубочайшем секрете. Степени этой секретности гораздо выше, чем секретность на ядерных полигонах и военных базах. Мир больших денег диктует свои условия развития, и наша цель — выведать у них эти секреты, а затем применить у себя. Кто из вас больше склонен к работе за письменным столом и в лаборатории? — вдруг спросил Корнилов.

Андрей, с детства любивший копаться в формулах и неделями не выходивший на улицу, занятый решением научных проблем, сказал, что он.

Виктор же, наоборот, не любил сидячую работу.

— Тогда поступим так. Вы, Саксонов, будете связным Матвеева здесь, в резидентуре, а вы, Виктор, будете работать за рубежом. Информация, передаваемая вами, будет поступать в наш компьютерный центр и обрабатываться Саксоновым.

С этого дня Андрей и Виктор больше не виделись. Они только обменивались информацией по специальному каналу связи.

На следующий день Корнилов познакомил Ника с его заданием.

— Вы отправляетесь в Соединенные Штаты Америки, в Калифорнию, в Лос-Анджелес. Там нашими агентами Морсом и Фэдом открыта компьютерная фирма, и вы будете ее сотрудником. О цели вашего личного задания вам сообщит Морс. Старшим в группе назначаетесь вы, Ник. Связь мы будем поддерживать через «метро» (дипломатический канал), а особо секретную информацию будет доставлять связной — агент Лэй. По легенде вы русский эмигрант Владимир Белозерский, программист, окончили МГУ, физико-математический факультет. Вы ведь и вправду его окончили?

— Да, Алексей Михайлович, — ответил Ник.

— Это ваша легенда, она, на мой взгляд, совершенна, но к вам все равно некоторое время будет присматриваться ФБР. Фэд и Морс тоже программисты, но Морс из Киева, а Фэд из Литвы. Они создали в Лос-Анджелесе фирму-прикрытие и уже полгода успешно работают. Фирма небольшая, торгует компьютерами, устанавливает их и прибыль дает. Вас мы посылаем им в подкрепление. Ваша легенда разработана год назад, и виза на въезд в США имеется, так что можете отправляться хоть сегодня.

— Когда надо вылететь? — спросил Виктор.

— Вы хотели некоторое время провести с матерью?

— Да, хотя бы пару дней, — ответил Ник.

— Разрешаю один полный день, не считая сегодняшнего, — сказал полковник как отрезал. — Ваш самолет послезавтра в девять ноль-ноль. В пять ноль ноль за вами прибудет машина и отвезет вас сначала в управление для получения инструкций, а затем в аэропорт. Личных вещей с собой брать не надо, об этом позаботились.

Глава 46

Эти полтора дня Виктор провел с мамой. Она была несказанно рада тому, что он был дома.

— Ты, наверное, уезжаешь надолго в командировку, — вдруг спросила она, и на глазах у нее выступили слезы. Виктор сел рядом, взял ее теплую, мягкую ладонь и нежно погладил.

— Ты прости, но мне очень надо ехать, — как можно мягче и деликатней сказал он. — Ты не беспокойся, о тебе будут заботиться, пенсию приносить вовремя и мою зарплату тоже.

— Да мне не зарплата твоя нужна, глупенький, — всхлипывая, произнесла мать, — а ты сам, твое присутствие, твой голос, забота и тепло.

Услышав это, Виктор тяжело вздохнул. Комок подкатил к горлу, а в груди защемило.

— Я уже плохонькая, болею, старею, а тебя все нет и нет. Каково одной-то, — мать уткнулась лицом в платочек и тихо заплакала.

— Мамочка, ну что ты, перестань. Я всегда помню о тебе, где бы ни находился. Я буду приезжать, навещать тебя.

— Да уж, — не унималась мать, — приедешь, один день со мной посидишь, а потом опять в бега.

— Служба у меня такая, мама, серьезная, ответственная.

— Служба, служба. Ты надолго едешь-то?

— Не знаю, может, на год, а может, и на два, но я буду присылать тебе письма, подарки.

Мать только вздохнула.

— Я тебя уже, наверное, никогда не увижу, — вдруг серьезно сказала она.

Виктор внимательно посмотрел на нее, и сердце его сжалось. Только сейчас он увидел, как постарела его мама. Раньше она, как ему всегда казалось, была бодрой, жизнерадостной женщиной. Но только теперь Виктор заметил старческие морщины на лице, темные мешки под глазами, немного трясущиеся пальцы рук и грусть в тусклых глазах.

«Боже мой, как она постарела», — с горечью подумал он и отвел взгляд. На душе у него стало совсем скверно.

Наутро мать поднялась раньше сына, приготовила завтрак и села в углу посмотреть, как Витенька ест. Была половина четвертого утра.

— Вот и кончились мои выходные, — с грустью произнес сын. О чем говорить дальше, он не знал. Мама любовалась им, его широкими плечами, умным, волевым лицом и его красивыми, сильными руками. Она заглянула в его карие глаза и увидела теплоту и любовь ее уже выросшего сына. Он был один в семье и поздний ребенок.

Отца Виктор не помнил. Тот был военным летчиком и погиб во время выполнения задания. Витеньку воспитывала мать и воспитала мужчиной. За это он был ей безмерно благодарен.

В дверь позвонили. Виктор открыл. Это был шофер из отдела Корнилова.

— Я скоро буду готов, — сказал Виктор и пошел одеваться.

Мама вышла в прихожую провожать. Она, ни слова не говоря, обняла его, прижалась к груди что было силы, тихо заплакала, шмыгала носом и причитала. Виктор нежно погладил ее по голове и поцеловал в щеку.

— До свидания, мама. Не болей, не скучай, жди меня.

— Буду ждать, — ответила женщина, а про себя подумала: «Но вряд ли дождусь».

Когда Виктор вышел и захлопнул за собой дверь, мама перекрестила его спину и прошептала:

— Храни тебя господь.

Она не была верующей, но в самые тяжелые минуты жизни, как и каждый русский человек, взывала к богу. Она предчувствовала, что видит сына последний раз в своей жизни.

Глава 47

Виктор приехал в управление, его проинструктировали, выдали документы, деньги, авиабилеты и отвезли в аэропорт Шереметьево. Через три часа он был в Лондоне. Он несколько дней пробыл в Англии, а затем вылетел в США, в Лос-Анджелес. В аэропорту его встречал Морс. Тот был агентом ГРУ, и звали его Николай Шипитько. Он был среднего роста, широк в плечах, крепок и силен. Как и Ник, окончил ВШКГБ, но годом раньше, и работал в Америке уже значительное время. Он узнал Ника, подошел.