Ладья викингов. Белые чужаки - Джеймс Нельсон

У двери в его комнату стояли стражники, два хорошо вооруженных воина, а значит, он был внутри. Она подошла к двери и остановилась, ожидая, что стражники ее откроют, однако те медлили. Бригит заметила, что они обмениваются странными взглядами.

— Откройте дверь, — велела она, но стражники не пошевелились.

По коридору разнесся звук шагов, и стражники с благодарностью уставились на Бриана Финнлиата, начальника стражи Тары, который своим обычным быстрым шагом приближался к ним.

— Мастер Финнлиат, — произнесла Бригит, приветствуя его.

Бриан Финнлиат служил у ее отца начальником стражи, сколько Бригит себя помнила, и, несмотря на то что он поклялся защищать весь королевский дом, девочка стала его любимицей. Он вырезал для нее деревянные мечи и учил ее драться. А когда один из ри туата, будучи пьяным, произнес грубое слово в ее адрес, Брайан избил его до полусмерти, но сохранил ему жизнь, не доложив о случившемся Маэлсехнайллу.

— Бригит, дорогая, что случилось?

— Я хотела проверить, как себя чувствует, но эти люди не дают мне пройти.

Бриан Финнлиат нервно оглянулся, в точности так, как ранее это сделали стражники.

— Госпожа, я не думаю…

Продолжить он не успел. Бригит повернулась и, прежде чем кто-то из троих мужчин успел ей помешать, подняла засов и распахнула дверь.

Олвир Желтобородый находился внутри, как она и предполагала. Он сидел на полу, привалившись к кровати. Рука безвольно лежала рядом с телом, вывернутая под неестественным углом. Спутанные волосы и борода покрылись коркой высохшей крови. Туника была мокрой, он, похоже, обмочился. Олвир взглянул на Бригит единственным глазом. Второй скрывала распухшая и окровавленная плоть.

Бригит ахнула, вскинула руки ко рту и попятилась. Она почувствовала, как ладонь Бриана Финнлиата ложится ей на плечо, и стряхнула ее. Сглотнув, она развернулась и побежала прочь.

Глава двадцать четвертая

Гнев их мне не страшен.

Я тринадцать воинов

В битве предал смерти.

Бранный труд был тяжек,

Я его исполнил.

Харальд спал, глубоко и крепко. Его тело расслабилось и отяжелело во сне, словно покоилось на пуховых перинах, окутавших его теплом и уютом, как коконом.

Ему снилось море. Он стоял на борту «Красного Дракона», вот только драккар был куда длиннее настоящего, и мачта без паруса и снастей возвышалась, словно огромное дерево, до самого неба. Все его товарищи находились рядом, а также отец и дед. И Бригит тоже была там.

Корабль двигался мелкими неровными рывками, словно снимаясь с прибрежной мели, нос его был направлен к какому-то каменистому берегу.

А затем Харальд проснулся. По крайней мере ему так показалось. Он видел комнату, но как-то смутно. Было темно, однако рядом мерцал неяркий желтый свет, что Харальда обрадовало — он ненавидел темноту. На его плече лежала чья-то рука.

Он повернул голову. Бригит склонилась над ним, тряся за плечо.

«Бригит… — подумал он. С тех пор как прошла лихорадка, он думал только о ней. — Милая Бригит, иди ко мне…»

Он словно очутился в раю. Ему было тепло, он отдохнул, рядом стояла прекрасная ирландка, которая пришла, чтобы разделить с ним ложе. Но все это казалось странным, и Харальд начал подозревать, что так и не проснулся.

Он огляделся, пытаясь понять, где находится. Бригит он помнил, но что еще он знал? Где он?

Харальд изо всех сил старался угадать, что это за место: если он его узнает, то сразу станет ясно, сон это или нет, реальна ли Бригит или перед ним лишь прекрасное видение.

Но все же она стояла рядом и тянула его за руку. По всей видимости, она собиралась поднять его с постели. Харальд же вставать не желал. Куда больше ему хотелось, чтобы Бригит легла с ним рядом. Несмотря на все подстрекательства деда, Харальд еще никогда не был с женщиной — и сама мысль об этом заставляла его нервничать. Но отчего-то он чувствовал, что с Бригит все будет иначе. Что они с Бригит растают и сольются в единое целое, похожее на теплый мед, и все пройдет замечательно.

Однако девушка настойчиво тянула его за руку, и Харальд, сбросив ноги с края кровати, сел, хоть его и очень огорчала необходимость покидать теплое мягкое ложе.

Как только он поднялся, Бригит отвернулась, словно искала что-то. Харальд оглядел комнату, освещенную лишь масляной лампой, которую Бригит, похоже, принесла с собой. Он начал осознавать ситуацию. Его держали в этой богато убранной комнате, но он не знал почему. Он помнил ярла, который с ним говорил, — Харальд предположил, что это был именно ярл, — того, который назывался Фланном. Только когда тот ушел, Харальд понял, что Фланн не ответил ни на один из его вопросов, лишь сказал, что отец скоро придет за ним.

Отец… Харальд не задумывался о своем отце, об Орнольфе, об остальных. Мыслей было слишком много, а он очень ослаб и увлекся красавицей Бригит. Но теперь, сидя на кровати, он вдруг ощутил такое чудовищное одиночество, которого ранее не мог себе и представить. Это было не то одиночество, к которому он привык, работая на весенних полях Эуст-Агдера, но гораздо более глубокое чувство. Словно он очутился в открытом море и все, что он знал, исчезло из виду.

А затем Бригит вновь оказалась перед ним. Ее серьезное личико в форме сердечка обрамляли распущенные темные волосы. Она протянула Харальду его ботинки, и он уставился на них, не понимая, чего от него хотят, но все же кивнул.

Бригит сунула ему обувь, вновь требовательно взглянула на него, и Харальд натянул ботинки, решив, что именно этого она от него добивается. Он наблюдал за Бригит, наматывая кожаные шнурки на лодыжки и завязывая их. В ней что-то изменилось. На ней был тяжелый шерстяной плащ, который обычно надевают на улицу. Раньше она плаща не носила.

У ее ног стояла корзинка со швейными принадлежностями. Оттуда Бригит достала большой сверток темной ткани, после чего жестом велела Харальду подняться, и он послушался.

Сверток оказался чем-то вроде робы из грубой шерсти крупного плетения. Бригит подняла эту вещь и надела на Харальда через голову. Ночь была теплой, лишняя одежда ему вряд ли понадобилась бы, но он чувствовал, что с Бригит сейчас лучше не спорить, а потому одернул робу и просунул руки в рукава.

Харальд рассматривал свободное одеяние, а Бригит повязывала веревочный пояс вокруг его талии. Подобные робы Харальд видел на христианских жрецах в монастырях, которые викингам доводилось грабить. Похоже, они с Бригит сейчас куда-то отправятся.

Бригит потянулась вверх и набросила капюшон одеяния Харальду на голову. Тот оказался большим и застил взгляд, но Харальд снова не стал спорить. Бригит отступила на шаг, оценивающе на него посмотрела, затем кивнула, явно довольная, чему Харальд обрадовался.