Необузданные Желания - Джей Ти Джессинжер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не забывай об этом, прекрасная пленница. Ты моя. А теперь кончай.
Слоан дергается всем телом. Вскрикивает. Выгибаясь подо мной, когда я вдалбливаюсь в нее снова и снова. Киска сжимается вокруг члена, пока она выкрикивает мое имя. Я пробую зубами один из ее твердых сосков, и Слоан вскрикивает от этого.
Мое тело реагирует на это так, словно в меня ударила молния.
Безумный жар и разряды тока под благоговейным трепетом скрывают чувство опасности. Хотя мы договорились, что это дело между нами — краткосрочные переговоры, во всем этом чувствуется грубая и неконтролируемая сила природы, испепеляющая; ослепительно белый поток энергии, который столь же прекрасен, сколь и опасен.
Сила, достаточно могущественная, чтобы покончить с твоей жизнью.
Я целую ее грудь, чтобы заглушить свой стон отчаяния. Знаю, что Слоан сможет уйти из этого бушующего шторма невредимой, но сомневаюсь, что мне так повезет.
Если быть честным с самим собой, я знал это с самого первого дня нашей встречи.
Я прижимаюсь губами к губам Слоан и целую, достигая кульминации, срываясь со скалы чистого удовольствия, падая вниз, к разбивающимся волнам и скалистому берегу далеко внизу, где разбиваюсь на миллион крошечных осколков, и все они принадлежат ей.
24
СЛОАН
Проходит много времени, прежде чем прихожу в себя.
Деклан все еще сверху и внутри меня и говорит по-гэльски гортанно и хрипло рядом с моим ухом.
Мы оба тяжело дышим. Дрожим. Покрыты потом. Я обвилась дрожащими ногами вокруг талии Деклана, пока он сжимает мое горло большой грубой ладонью.
Такое чувство, как будто мы только что пережили бомбежку.
Деклан нежно целует меня в обе щеки. В уголки моего рта. Челюсть, шею и плечи. Приподнявшись на локтях, он запускает обе руки в мои влажные волосы и держит, заглядывая мне в глаза.
— Привет.
Чувствуя странную застенчивость, я бормочу:
— Привет.
Деклан всегда был таким красивым? Всегда ли в этих голубых глазах был такой нежный блеск? Не могу вспомнить. Время, кажется, разделилось на «до этого момента» и «после», как будто мы с ним нарушили законы физики и прибыли сюда в собственном маленьком пузыре, потерпев кораблекрушение на острове, где раньше ничего не существовало.
Где никогда не существовало никого, кроме нас двоих.
Хриплым голосом он говорит:
— Не хотел, чтобы это случилось.
Я слабо смеюсь.
— Ты мог бы одурачить меня.
— Я имел в виду, что планировал сначала покормить тебя.
— Все хорошо. Ты ничего не мог с собой поделать. Знаю, что я неотразима. — Деклан начинает смеяться своим прекрасным хрипловатым смехом, от которого у меня по всему телу разливается тепло. Он отстраняется и перекатывается на спину, увлекая меня за собой, прячет мою голову в пространство между своим плечом и шеей, затем обхватывает руками и крепко прижимает к себе.
Затем вздыхает и в этом глубоком вздохе ощущается удовлетворение.
Я осторожно спрашиваю:
— Ничего, если поговорю сейчас? Эм… сэр?
Деклан покрывает мой лоб сладкими поцелуями.
— Ты самая удивительная женщина, которая когда-либо жила на этой земле.
— Я так рада, что ты наконец-то освоил программу, гангстер. — Деклан наклоняется и ловко шлепает меня по заднице. — Извините меня. Сэр.
— Так-то лучше.
Деклан пытается быть строгим, но я слышу удовольствие в его голосе. Слышу тепло и мягкость за этой напускной строгостью. От этого что-то твердое в середине моей груди кажется мягким.
— Да, теперь ты можешь говорить. Постарайся не порезать меня своим острым, как бритва, языком.
— Я сделаю все, что в моих силах. — Пряча лицо у него на шее, я закрываю глаза. — Мы все еще придерживаемся принципа честности? Потому что, возможно, мне есть что тебе выложить в лицо.
Услышав эмоции в моем голосе, Деклан замирает подо мной. Он терпеливо ждет, пока я наберусь храбрости, чтобы сказать, что хочу:
— Я — не девственница. Уверена, что это очевидно. У меня было немало мужчин.
— Нет необходимости называть цифру. Я бы никогда не спрашивал об этом.
— Я и не собиралась этого делать.
Он выдыхает с облегчением.
— Слава богу.
— Могу продолжить?
— Думаю, да…
— Не стоит так волноваться. Я собираюсь сделать тебе комплимент.
— Ах. В таком случае, пожалуйста, продолжай.
Я закидываю руки ему за голову, пока все еще связана наручниками на запястьях, поэтому вместо того, чтобы резко ударить его в грудь, лучшее, что могу сделать, это потянуть за прядь его волос.
— Как я и говорила. — Прочищаю горло. — Я, эм… Господи. Ладно, вот в чем дело: ты бывал в Гранд-каньоне?
Повисает озадаченная пауза.
— Ты собираешься сравнить мое мужское достоинство с достоинством мула?
— Какого черта?
— Я так понимаю, они используют мулов, чтобы возить туристов по тропам в Гранд-каньоне. И, как всем известно, мулы имеют весомое достоинство.
— Если ты на секунду перестанешь пытаться похвалить себя за размер члена, я перейду прямо к делу.
Деклан прижимается губами к моей макушке и сжимает меня. Знаю, что этот ублюдок пытается не рассмеяться.
— Опять же, как я уже говорила. Гранд-каньон. Он огромен. Такой большой, что ты не можешь себе его представить, пока не окажешься на краю одного из скалистых красных утесов и не посмотришь вниз. Однако его территория не только глубокая, но и широкая, настолько широкая, что другой стороны его не видно. И к тому же он очень длинный, миль триста или что-то в этом роде. Здесь есть река, змеящаяся по дну, и повсюду невероятные скальные образования, а в стенах каньона — отдельные осадочные слои, где обнажены почти два миллиарда лет истории Земли. Он был заселен коренными американцами на протяжении тысячелетий, и многие племена считают его священным местом. Потому что это выглядит и ощущается священным. Священный и внушающий благоговейный трепет, словно природный храм, вырубленный прямо в земле. И здесь как бы есть своя собственная атмосфера. Порывы горячего ветра налетают из ниоткуда, развевая волосы и забивая песком глаза. Но также могут быть и туманы, и сумасшедшие грозы, и температуры ниже нуля, и даже снег, все зависит от того, находишься ли ты у края или на дне каньона. Существует около сотни различных видов животных, и все эти различные экологические зоны, и все это просто располагается где-то там, самодостаточно, прямо посреди этого огромного пространства небытия. Это неожиданно. Дико и странно. И так прекрасно, что у тебя щемит в груди.
Когда я не продолжаю, Деклан говорит:
