Нарушая правила - Алекс Коваль

Я замираю, так и не донеся кружку до рта. Эта новость повергает меня если не в шок, то во что-то близкое к нему. Невольно мысли, отзеркалив, улетают в наши с папой непростые взаимоотношения. Один в один. Неужели у нас с красавчиком гораздо больше общего, чем я могла предполагать?

— Вика, дыши, — хохочет Роза. — А то ты замерли и побледнела.

— Я просто в ступоре. Я думала… ну… — даже сформулировать сложно, что я «думала». Только и выходит, что нелепый взмах рукой и пожимание плечами.

— Что у нас образцово показательная семейка?

— Ренат никогда, даже мимолетно не рассказывал ничего о вас. О своей семье.

— Он не считает нас своей семьей, если совсем уж честно.

— Как это?

— То есть меня, может, и считает, — улыбается Роза. — А вот мама моя ему никто, хотя отношения у них почтительно-сдержанные. С папой же… Знаешь, — отставляет чашку Роза, задумавшись. — Я думаю, что именно поэтому Реня близко никого и не подпускает к себе. Боится обжечься. У него на глазах был неудачный пример неудачного брака — вот итог. До последнего будет отнекиваться от чувств. Пока совсем не прижмет.

— Почему его папа развелся с его мамой? Прости, если лезу не в свое дело.

— Да нет, — пожимает плечами Роза, шелестя фантиком от конфеты. — Я, честно говоря, не в курсе, что случилось. Ни папа, ни Реня на эту тему не любят говорить.

— А кто у вас отец?

— Он тоже военный.

— Оу…

— Ага, — улыбается Роза, — дисциплина — наше все. Дом — казармы. Ладно я, девчонка, папа многое спускал мне на тормозах. Хотя до сих пор бесится, что я пошла учиться на кинолога. Не женское это дело и бла-бла-бла. А вот с Реней он всегда был строг. Пацан, и все дела.

— Ренат поэтому и пошел служить? По стопам отца?

— Скорее, «в пику» папе. Это был его способ доказать, что и без его помощи и советов он чего-то в этой жизни способен достичь. Армия, потом ОМОН, получил вышку, пробился в СОБР. Знаешь, какой там крутой отбор?

— Даже боюсь представить.

— Сейчас он там на хорошем счету. Папа говорил маме, что, если так пойдет и дальше, Реня и до командира отряда может дорасти. В общем, Ренат — мой личный кумир. Но это ты ему тоже не говори, — подмигивает зеленоглазая хитрюга.

Я улыбаюсь и киваю. Грею о посудину с горячим чаем озябшие ладони и медленно прокручиваю в голове полученную от болтушки Розы информацию. И все-таки удивительно: два разных человека — одна проблема. Отцы и их космические «стандарты», до которых дотянуться сложнее, чем до звезд.

Делаю глоток. На языке так и вертится собственная история. Почему-то именно в Розе я чувствую того человека, который мог стать бы мне близким другом. Но страх раскрыть свое «инкогнито» выше желания быть услышанной. Поэтому я говорю просто:

— Ренат молодец. Не каждому хватит духу так яростно доказывать свою самостоятельность родителям, которые вечно считают, что лучше знают, как тебе стоит жить.

— М, звучит так, будто тебе эта тема близка… Вик.

Не знаю, что именно в этой фразе Цветочка заставляет меня поднять на нее взгляд. Изумрудные глаза смотрят на меня в упор. Да так призывно и выжидательно, так… знакомо? Будто где-то я их уже видела. Видать, на фоне температуры совсем тронулась умом, потому что подобное исключено. Я бы запомнила. Такую яркую личность, как Цветочек, трудно не запомнить.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — будто почувствовав мое смятение, спрашивает девушка.

Я отмахиваюсь:

— Не в этот раз. Пора спать, тебе завтра в универ рано вставать, — плавно съезжаю с темы. — Ренат будет ругаться, если проспишь.

— Это да. Это он может.

Чай мы допиваем молча. Так же молча убираем со стола и занимаем свои спальные места. Я на кровати, Роза на диване. Гасим свет, но сон так и не идет. В темноте в голове просыпается слишком много мыслей. Все такие шумные! И, судя по всему, не только у меня. Потому что целый час спустя я слышу тихое от Розы:

— Я рада, что Реня встретил тебя. Не должен быть человек один. Любой заслуживает любви, даже такой упрямый, как мой братец. Ты первая, кто за много лет пробил его стены, Вик. И ты мне нравишься. Правда. Хочу, чтобы у вас все было хорошо. Вы оба это заслуживаете.

Такие искренние слова попадают в самое сердце. Его болезненно щемит. К глазам подкатывают слезы. Я, зажмурившись, киваю и говорю:

— Я тоже рада, что встретила твоего брата, Роза. А еще, я кажется в него… влюбилась, — озвучиваю вслух то, в чем последние дни боялась признаться даже самой себе.

— Нет, — смеется Цветочек. — Тебе не кажется!

Тут мы уже хохочем вместе.

Надеюсь, Ренат в полной мере осознает, какое ему в жизни досталось чудо в лице сводной сестры. Он может бесконечно мнить себя «одиночкой», но как минимум одной душе в этом мире его судьба не безразлична.

— Спокойно ночи, Вик.

— Сладких снов, Роза.

Глава 24

Вики

Неделя больничного пролетает незаметно. Под чутким надзором Рени я быстро иду на поправку и к выходным уже чувствую себя огурцом, способным свернуть горы. О чем и сообщаю Илье Владимировичу в воскресенье вечером.

Сидя на кухонном столе, беззаботно болтая ногами, кидаю генеральному сообщение. Обещаю появиться в понедельник на работе, ровно в девять, как штык. Смс тут же оказывается прочитано.

В квартире тихо играет какая-то музыкальная подборка и приятно шкварчит мясо на сковородке. На календаре начало декабря, в воздухе уже по умолчанию витает ощущение скорого праздника. В моей душе такой штиль, что хочется глупо и без причины улыбаться. Не понимаю, что со мной происходит…

А нет, вру. Вообще-то понимаю. Отрываю взгляд от мессенджера и во все глаза таращусь на Рената. Вот он — спонсор счастья в моей жизни. Буквально на днях бескомпромиссно заявил, что ему надоело следовать установленным мною идиотским правилам — это дословно, кстати. Прямо так взял и сказал:

— Ясноглазая, давай попробуем по серьезке. Ты и я. Пара. Я наразвлекался, теперь хочу тебя всю и только себе. Что думаешь?

Что я думала? Что я могла на такое ответить? Честно говоря, я вообще не сразу смогла выдать хоть что-то четкое и членораздельное. Растерялась, на мгновение испугалась, в стрессе вся жизнь и все мое вранье пронеслось перед глазами. Между нами висела еще одна слишком большая тайна, но сказать «нет» мой