Испорченная истинная - Вера Добрая

Алевтина, облачённая в шикарное и явно дорогущее платье, крутилась неподалёку, то и дело бросая в мою сторону тревожные взгляды.

Многие подходили, жали руку и осыпали поздравлениями, но я честно не особо слушал их болтовню, потому что отчетливо ощущал, как удавка на шее затягивалась всё сильнее, особенно когда на лестнице появилась Карина под руку с Игнатом. Мужчина широко улыбался и шёл с высоко поднятой головой, явно гордясь своей прекрасной дочерью. Как бы мне хотелось, чтобы на месте без сомнения красивой Карины сейчас шла Адель. Платье моей невесты было громоздким и казалось неимоверно тяжёлым, но девушка твердо ступала по лестнице, как обычно держа спину ровно. Адель не пошел бы такой фасон. Слишком вычурно и броско. Ей бы пошло легкое платье без всех этих кричащих о богатстве и статусе атрибутов, потому что ей всё это не нужно, она сама, как самая эксклюзивная драгоценность.

Игнат подвел ко мне Карину и передал мне ее руку не без тревоги в глазах конечно, но он прятал свои страхи глубоко внутри, решив, что всё само по себе разрешиться после свадьбы.

Гости расступились перед нами, и я повёл Карину в сад, где уже был установлен священный алтарь, и ожидал своего часа регистратор. Пока данное мероприятие ничем не отличалось от людской свадьбы. Мы так же скажем клятвы, подтвердим желание соединиться в семью и поставим подписи в специальном документе. Потом будет небольшой банкет, и гости начнут разъезжаться по домам, оставив нас лишь в обществе родителей и старейшин. После поздравлений и благословления мы поднимемся в спальню и закрепим союз сексом, а затем в присутствии близких и одного из членов совета в ипостаси волков поставим друг другу брачные метки. Если старейшина не увидит никаких нарушений, то признает наш союз законным и завершенным.

Прокрутив в голове сценарий предстоящего события, стало тошно. Честно не представлял, как смогу сделать всё это. Понимал, что делал всё правильно, но не мог заглушить в себе чувство вины перед Адель. Моя маленькая девочка, несмотря на свой юный возраст уже столько пережила, что не хотелось лишний раз заставлять ее плакать, но, увы…

Смотрел на сияющую счастьем Карину, видел, как шевелились ее губы, но не мог разобрать ни слова. В ушах стоял гул, а в груди пекло так, словно я проглотил горящие угли. Всё во мне противилось происходящему, но я, черт возьми, должен был это сделать ради Адель, ради нашего будущего.

– Рамиль… – услышал голос регистратора и вернулся в реальность. – Мы ждем вашу клятву.

– Карина… я обещаю, что ты никогда ни в чем не будешь нуждаться. Обещаю… – никогда прежде мне не было так трудно говорить, слова, будто застревали в горле, отказываясь выходить. – Обещаю защищать и поддерживать тебя, несмотря ни на что.

Замолчал, не имея понятия, что тут можно еще сказать. Клясться в любви и верности было выше моих сил, но мое право выбирать клятвенную речь, и тут уж никто не вправе возмущаться.

По глазам Карины было видно, что она расстроена, но продолжала широко улыбаться, вцепившись в мою руку, будто боялась, что если она ослабит хватку, я обернусь и убегу прочь от всего этого кошмара.

Дальше всё происходило, как в тумане. Меня волновало только то, что я начинал чувствовать не только свою боль, но и боль Адель. Нас разделяли километры, но в данный момент мы существовали как один истекающий кровью организм.

Схватил Карину за руку и, не дав той до конца выслушать поздравления родителей и старейшин, потащил ее в дом. Девушка спотыкалась и путалась в своем платье, но мне было плевать. Стало невыносимо ощущать на себе все эти пытливые взгляды, слушать пропитанные завистью и фальшивой лестью речи.

Понимал, что особого подозрения мое поведение ни у кого не вызовет. Мы молодожёны и вполне логично, что мы захотели как можно скорее оказаться наедине.

Захлопнул дверь и обессилено повалился спиной на кровать, получая такую нужную передышку. Карина растерянно стояла и смотрела на меня, еле сдерживая слезы.

– Почему? – хрипло спросила, и я не сразу понял, о чем она.

– Что?

– Почему всё так? Чем она лучше меня? Чем смогла так сильно тебя зацепить?! – надрывно спросила, уже растирая по щекам влагу, и мне искренне стало жаль её, но я не мог заставить свое сердце изменить выбор.

– Карина, ты же умная девушка и понимаешь, что иногда мы не властны над своими чувствами. Я хотел бы, чтобы мое сердце было открыто для тебя, потому что ты, несомненно, достойна этого, но судьба распорядилась иначе. В моем сердце навсегда поселилась другая, и я не в силах вытравить ее оттуда.

– Я не понимаю, как можно любить такую как Адель?! – всхлипнула, злобно сорвала с головы фату и отбросила её в сторону.

Спустил с рук Карине ее поведение, потому что она сейчас была слишком раздавлена моими словами. Любой девушке больно и обидно слышать то, что ее избранник любит другую. Однако, по-видимому, ущемлённое самолюбие нисколько не повлияло на желание девушки остаться в роли моей жены.

– Карина успокойся. Я не собираюсь обижать тебя и уж тем более позорить. Не в зависимости от моих чувств, я все равно несу ответственность за тебя и никогда не дам в обиду.

– Хорошо. Поможешь снять платье? Оно невыносимо тяжёлое и неудобное, – сказала девушка, будто забыв о нашем разговоре.

Я нехотя поднялся на ноги и подошёл к молодой волчице. Та развернулась ко мне спиной, позволяя развязать шнуровку и расстегнуть огромное количество малюсеньких крючочков. Будь это платье на Адель, я бы порвал его нахер, не желая тратить ни минуты, но сейчас был безумно рад, что хотя бы так получалось оттянуть момент близости. Увидев меня в такой растерянности, знакомые оборотни засмеяли бы меня, потому что даже в свой первый раз я был намного смелее, хотя дело тут конечно не в растерянности, а в том, что я попросту не хотел свою жену.

Платье водопадом спало вниз, обнажая стройную фигурку девушки, украшенную белым кружевным бельем и чулками. Зрелище бесподобное, но мое мужское начало практически не дало никакого отклика.

Я бы мог поговорить с Кариной, объяснить, заставить в конце концов подыграть мне, но старейшины сразу поймут была ли у нас близость или нет.

По моему мнению они не должны совать свои носы в интимную жизнь супругов , но такие странные порядки у оборотней.

– Поцелуй меня, – тихая просьба, и я понял,