Испорченная истинная - Вера Добрая

class="p1">– Знаешь, а Глеб на самом деле симпатичный мужчина, и я соврала, он приставал ко мне, пытался зажать в коридоре и залезть под рубашку, – решила помочь подруге.

– Я так и знала! Мерзкий кобелина! Да чтоб у него член отсох! – рыкнула Ульяна, задрала лицо кверху и с громким криком скорчилась от боли.

Ее тело под хруст костей начало перестраиваться и постепенно обрастать темно-пепельной шерстью. Несмотря на то, что Ульяна девушка, ее волчица оказалась внушительных размеров, и я испуганно сделала несколько шагов назад, запоздало подумав о том, что при желании меня смогут перекусить пополам одним движением челюсти.

Не знала, сколько по времени длился оборот, но это явно намного дольше, чем было указано в учебниках истории. Когда всё закончилось, пепельная волчица обессилено припала пузом к земле и жалобно заскулила.

Она красивая. Очень. И я чувствовала, как от нее пахло силой и решимостью. Почему-то была уверена, что Ульяна в ипостаси волка не причинит мне вреда, и решилась подойти поближе. Протянула руку и хотела погладить огромное животное по голове, но волчица смешно фыркнула, потрясла мордой и сорвалась с места, чуть ли не сбив меня с ног. Понять, что на уме в данный момент у девушки-волчицы было невозможно, и я просто молча смотрела, как животное радостно бегало по территории, рычало и играло с охранниками, норовя тех покалечить своим напором.

Я завидовала Уле. Могла только догадываться, что она чувствовала, ловя встречный воздух мордой.

Набегавшись вволю, Ульяна уснула прямо у моих ног, так и не вернувшись в человеческий облик. Я попросила двух самых крепких парней аккуратно перетащить спящую без задних лап волчицу в коморку для охраны и напомнила, что не стоит трогать её. Сама же вернулась в комнату, потому что тоже очень устала.

Скинув одежду, поспешно приняла душ, достала из шкафа рубашку Рамиля и закуталась в нее, как в одеяло. На вещи уже не осталось запаха оборотня, но мне все равно было приятно касаться её, пытаясь найти хоть какую-то ниточку, связывающую меня с любимым мужчиной. Я, конечно, попросила его не приходить, не трогать меня и менять своего решения не собиралась, но не знала, смогу ли я выжить без него. Я никогда прежде не испытывала такой душераздирающей тоски, будто от меня кусок плоти оторвали, и рана не затягивается, болит и кровоточит с каждой минутой всё сильнее и сильнее.

Чтобы Рамиль не говорил и как бы не уверял меня, что все будет хорошо, и что это всего лишь временные меры, но я не настолько глупа и наивна. Я понимала, что брачная метка – это на всю жизнь. Лишь смерть освободит супругов от данных клятв, а я не желала такого Карине и уж тем более Рамилю.

Глава 33. Рамиль

Я надевал костюм сотни раз, но именно сегодня ощущал дискомфорт во всем теле. Казалось, что где-то тянет, жмёт, и неприятно дерет кожу шёлковая ткань рубашки. Я никогда не думал об этом дне с особой радостью, но в данный момент хотелось удавиться от собственной никчемности и неспособности убежать, послать всё и всех нахер. Та часть информации о Давиде, которую успел нарыть Глеб, ожидаемо лишь утвердила мои мысли о том, что допускать этого оборотня к власти нельзя.

– Ты выглядишь великолепно, сынок. Такой красивый… – смахивая слезу, сказала мама и поправила узел на моем галстуке, а мне показалось, что он начал затягиваться на шее туже и туже, лишая легкие кислорода.

– Мама, не надо слез. Карина готова?

– Да, – ответила, и я, поцеловав ее в щеку, направился к двери, чтобы поскорее покончить со всем этим.

Эти два дня я не был у Адель, но и не общался с Кариной. Слова рыжей красотки глубоко засели у меня в голове, но я понимал, что не смогу выполнить ее просьбу, не смогу лишить себя крохотного глотка свободы и неимоверного счастья, когда она рядом. Мне неприятно обманывать Карину и причинять ей боль, но это сильнее меня.

– Рамиль… – окликнула мама, и я обернулся на ее голос. – Я желаю тебе счастья.

– Мама, не начинай.

– Нет, послушай меня внимательно и запомни каждое слово. Они чувствуют угрозу в тебе и бояться, а страх самый опасный союзник. Ради власти старейшины пойдут на всё, а я не вынесу, если с тобой что-то случиться. Чтобы ты не задумал, оставь это. Пройдет время и боль поутихнет, а когда появится ребёнок, то пройдет и тоска. Дети сближают, потому что это и есть истинный смысл жизни, наше творение, наше продолжение.

– Богдан сказал, что бороться против природы бессмысленно. Путь, который нам отмерили предки, нельзя изменить или преодолеть его более короткой безопасной дорогой. Она моя судьба, несмотря ни на что, и это не изменит никакая свадьба или дурацкое мнение шестерых престарелых волков, забывших свое истинное предназначение. Деньги и власть ослепили их, но я готов оказаться от всего, что у меня есть ради Адель, ради возможности просто спокойно быть с ней рядом и не важно, где это будет, хоть в жерле вулкана, хоть на краю света…

– Тебе не позволят! – непривычно громко вскрикнула Алла и сжала руку так сильно, что ее ногти впились мне в кожу. – Единственное, чего ты добьешься своим упрямством – это смерти Адель. Ты не сможешь один противостоять всем вокруг.

– Я не один, мама. Идём, нам пора. Не хорошо заставлять невесту и высокородных старейшин ждать.

Я прекрасно понимал, что именно хотела до меня донести мама и, конечно, в чем-то был согласен с ней, но сходить с намеченного пути не собирался. Мы сможем в итоге преодолеть все препятствия и простить все обиды. Я верил именно в это будущее.

В гостиной нашего особняка стало негде продохнуть от прибывших гостей. Все приехали лично посмотреть на то, как себя окольцует самый завидный холостяк. Многие приехали в сопровождении не только своих жён, но и взрослых незамужних дочерей, чтобы воспользоваться последним шансом привлечь мое внимание. На месте Адель мечтает оказаться любая из них, и только моя рыжая бунтарка не готова радоваться такому сомнительному счастью.

Я спустился вниз в сопровождении матери и поприветствовал старейшин. Давида заметил сразу же, но, наплевав на все правила приличия, проигнорировал его персону, даже не кивнув ему в знак приветствия, из-за чего он естественно не особо-то расстроился.

Отец выглядел напряжённым и тоже был не рад таким гостям, но не мог выставить за дверь родного племянника,