Колыбель ветров - Теодор Бенк

Некоторые алеуты забирались на верхнюю полку, но там они долго не выдерживали. Стив Безъязыков, забавный добродушный парень, совершал свое омовение в самом жарком месте. Он оставался на верхней полке дольше всех и, не жалея сил, стегал себя пучком сухой травы, прикрепленным, к палке минихакс. При этом он не переставая пел ритмичную алеутскую песню. Стив представлял собой забавное зрелище: рассказывая всякие смешные небылицы и чуть ли не сдирая кожу со своего пухлого тела, он водил глазами то вправо, то влево и походил на располневшую танцовщицу с веером.

Пробыв в парной почти целый час, Марш и я перешли в предбанник отдохнуть на скамейках, перед тем как выйти на улицу и окатиться. Чтобы окончательно смыть мыло, мы ополоснулись холодной водой, потом попрыгали по траве на ветру. Мы чувствовали себя так, словно промылись насквозь и впали в состояние полнейшей расслабленности - дремотное и блаженное, какого я не испытывал еще ни разу в жизни. Одевшись, мы поспешили к Маршу, чтобы выпить у него по чашке горячего бульону.

Подкрепляясь, я разговорился со своим собеседником о расположенной поблизости овцеводческой ферме, которой заведовал белый по имени Белл.

На Алеутских островах разведение скота - занятие не совсем новое, так как домашний скот был завезен сюда русскими еще более ста лет назад. Американцы почему-то не спешили последовать их примеру. Между тем условия для овцеводства тут самые подходящие - зимы достаточно мягкие, а снег обычно выпадает рыхлый и совершенно сухой; луга с сочной травой являются превосходными естественными пастбищами. Временами в ветреную погоду кажется, что по пышным травянистым склонам пробегают волны и колышется вся долина.

Мистер Белл был чрезвычайно доволен обширными пастбищами Умнака. Они почти круглый год обеспечивали его овец кормом, так что ему приходилось добавочно ввозить лишь несколько кип хлопковых жмыхов. Настриги шерсти здесь больше и шерсть лучше, чем ему когда-либо удавалось получать на самых отменных пастбищах в Штатах. В среднем его овца весит триста фунтов, а баранов он откармливает до ста семидесяти фунтов [39]. Но главное, у него незначительный зимний падеж - менее пятнадцати процентов в год, а по овцеводческим нормам такой процент считается очень низким; стадо мистера Белла имеет постоянный прирост.

Тем не менее алеуты приобщаются к разведению овец с большим прохладцем.

- Им не по душе проводить долгие часы за стрижкой шерсти, - сетовал Белл. - Они предпочитают охотиться или заниматься рыбной ловлей.

Однако я не сомневаюсь в том, что такое отношение к овцеводству изменится. Алеуты или новые белые поселенцы будут все больше и больше заниматься скотоводством. Наступит время, когда с улучшением сообщения появятся условия для сбыта баранины, и Алеутские острова превратятся в важный центр животноводства. Можно поручиться, что в будущем Алеутские, острова станут для Аляски источником высоких прибылей.

ГЛАВА XXIII

Афиноген соглашался с моим предположением, что придет время, когда к Алеутским островам опять устремятся люди и для этого края настанет пора нового расцвета жизни, чего уже так давно ждут его единоплеменники. В десятилетия, последовавшие за появлением среди алеутов первых белых, то одни, то другие пришельцы наезжали на острова, чтобы, разграбив их, снова уехать. И только его народ неизменно верил, что Алеутские острова - это земля обетованная.

Должно быть, прошло немало миллионов лет между тем временем, когда со дна моря поднялись первые остроконечные вулканы, и тем, когда, плавая по морю, алеуты встретили эти острова. И много сотен поколений алеутского народа прожило в безвестности, прежде чем император Петр Великий не обратил своего взора на восток и не заинтересовался тем, что находится за сибирскими реками и Становым хребтом. Конечно, ему ничего не было известно об алеутах, но со временем казаки, следовавшие за промышленникамизвероловам и, собиравшими для царя ясак, или дань, повстречали на берегах моря, которое теперь зовется Беринговым, своеобразный воинственный народ.

То были чукчи и коряки, оказывавшие яростное сопротивление продвижению белых охотников. От них казаки узнали о людях, живших еще восточнее - на неизведанных скалистых островах, о людях, носивших костяные украшения и парки - накидки из птичьих шкурок. Это были алеуты.

Когда слухи об алеутах дошли до Петра, его охватило горячее желание узнать об этом народе побольше и в первую очередь, конечно, выяснить, чем он богат и нельзя ли тут поживиться. Петр стремился также разузнать, сообщаются ли между собой Сибирь и Америка.

И вот в 1724 году, когда Бостон был еще деревушкой, а американские колонисты ограничивали свою деятельность пограничными стычками с индейскими племенами, русские снарядили в Санкт-Петербурге первую большую экспедицию, которой предстояло пересечь всю Сибирь, преодолев расстояние свыше шести тысяч миль. Главой экспедиции, которая двинулась в путь в начале 1725 года, был назначен датчанин Витус Беринг [40].

Возвратившись спустя несколько лет, Беринг сообщил, что ему удалось провести судно вдоль всего восточного побережья Сибири и вывести в Ледовитый океан, простиравшийся и туда, где лежала конечная цель его путешествия. Но этим дело не ограничилось. Была снаряжена вторая экспедиция на восток, во главе с тем же Берингом.

Претерпевая неимоверные трудности и лишения, Берингу удалось вторично достичь Камчатки, и в 1741 году вместе со своим лейтенантом Чириковым [41] он на двух судах вышел в Ледовитый океан. Штормы разъединили их, и долгие месяцы экипажи обоих судов испытывали муки голода и страдали от цинги. Многих участников экспедиции не стало еще до ее завершения, а сам Беринг умер на острове, ныне носящем его имя.

Но оба, Чириков и Беринг, видели берега Северной Америки, открыли Алеутский архипелаг и повстречались со странными островитянами, которые и в самом деле носили костяные украшения в ушах, и одевались в накидки из разноцветных птичьих шкурок [42].

Русских купцов интересовали не столько эти сообщения, сколько ценная пушнина, привезенная членами экипажа, а также рассказы о том, какое множество морской выдры и тюленей водится на берегах вновь открытых островов. Все это разжигало алчность промышленников и вызвало массовый приток людей на Алеутские острова, сравнимый лишь с золотой лихорадкой в Клондайке полтора столетия спустя.

В те времена алеуты населяли почти каждый остров архипелага, а также полуостров Аляску. На некоторых островах, например на Умнаке и Уналашке, насчитывалось двадцать и больше деревень. Коренные жители островов великолепно приспособились к суровой местной природе, о чем свидетельствовала их многочисленность. По-видимому, они были невосприимчивы к болезням, и смерть обычно являлась здесь следствием несчастных случаев, войн или старости [43]. У алеутов сложились великолепные традиции, свой уклад хозяйства и жизненная философия.

Они верили, например, что свет есть источник жизни и пока дневной свет не угас, ложиться спать нельзя. Поэтому алеуты вставали с рассветом. Они считали, что проточная вода является источником силы, а морская действует еще более благотворно. Купание в море придает бодрость, и они практиковали морские купания перед всеми важными событиями и в трудные минуты жизни. А детей, даже новорожденных, закаляли тем, что купали их в море круглый год.

Обычно сибирские охотники останавливались на острове Беринга, чтобы погрузить на борт запас мяса морских коров. Бесчисленное множество этих медлительных животных подвергалось беспощадному убою, и вскоре ламантины стали переводиться. Согласно историку Зауэру, последний из них был убит в 1768 году, всего через двадцать семь лет после того, как их впервые увидел белый человек. Столь же беспощадно истреблялись и пушные звери.

Но когда безрассудное истребление пушного зверя поставило под угрозу доходы зверопромышленников, они начали создавать компании по мирной торговле с туземцами и постепенно стали на путь менее хищнического промысла.

Для сохранения промыслового зверя целые общины алеутов в принудительном порядке выселялись с островов, где жили их предки, в такие места, которые русские считали более удобными для осуществления административного надзора. Некоторых алеутов переселили на острова Прибылова; других отправляли южнее, до самого форта Росс [44] в Калифорнии. Партии мужчин и подростков на сотнях кожаных байдар совершали разведывательные поездки в поисках пушного зверя. За эти услуги русские пушные компании давали охотникам продукты, одежду и вообще учили алеутов жить по-новому.

Русские священники принесли местным жителям новую религию, а также письменность, изобретенную отцом Вениаминовым [45] в 1826 году. Алеуты ухватились за дары этих белых людей, казавшихся добрее всех, с кем им приходилось сталкиваться до сих пор. Постепенно новое религиозное учение вошло в быт алеутов, вытесняя песни, мифы и легенды о смелых подвигах вождей и охотников [46].