Страшный зверь - Фридрих Незнанский

Все это Турецкий увидел, заглядывая в комнаты, но, не заходя в них, чтобы не «затаптывать» чужих следов, если таковые тут окажутся. В чем особой уверенности у него не было. Профессионалы просто так их не оставляют, а если и оставляют, то целенаправленно, как предупреждение. Ясно пока одно: произошло проникновение недавно, возможно, они даже следили и ожидали, когда он уедет на работу, чтобы затем «поработать».

Другой вопрос: кто здесь работал? Были варианты. Первоначальные предположения Александра Борисовича касались приезжих с юга. То есть, братва Краева, которая имела задание «прижать» Турецкого, показать ему, что он запросто досягаем, как бы ни финтил, куда бы ни бегал и где бы ни прятался.

Далее, Корней Петрович, как бы он ни был уверен в себе и прочности своих позиций, вполне мог испугаться. Ему вряд ли пришло бы в голову, что московский следователь выкинул перед ним «фуфло». Он же знает Турецкого, по словам адвоката Воропаева, как серьезного и опытного человека, и даже вроде бы, по-своему, уважает. Сотня тысяч «баксов» — тому реальное подтверждение. Однако публичный, перед телекамерой, отказ Александра Борисовича от этой взятки, с которым он ловко опередил Краева, определенно, указывал тому на полнейшую независимость «наглого следака», не нуждающегося в «таких!» деньгах. По-своему, кстати, фальшивых, о чем не мог не знать бывший начальник УБОПа. Из чего мог последовать и вывод Корнея Петровича, что опасные документы покойного Ванюшина все-таки существуют. И они где-то спрятаны…

Значит, подобная акция вполне может быть уже проведена и в квартире Ванюшиных, поскольку там никого нет со вчерашнего вечера. К счастью. Если здесь старательно искали, но не нашли компромата против Краева, бывший полковник вполне мог предположить, что следователь спрятал их не у себя дома, а у той же Валентины. Это предположение надо срочно проверить.

И, наконец, вариант, к которому никак не хотел бы склоняться Александр Борисович: «работали» ребята из спецотдела ФСКН, Сухопаловские сотрудники, коим шеф дал приказ проверить, чем располагает Турецкий, каким компроматом на его друга, приятеля, подельника, хозяина, — кто знает?.. И теперь, поскольку они не побоялись «засветиться» здесь, а также, естественно, ничего не нашли и у Ванюшиных, то они не преминут проникнуть и в «Глорию», где эти документы, по их мнению, и могут находиться.

А вывод из всего этого следующий: «они» поверили, что у Турецкого имеется убийственный материал против Краева. И теперь не слезут с шеи. Но почему Сухопалов такой смелый? Или вынужден так поступать, кому-то возражать не смеет?..

В любом случае, возможное повторение обыска и в квартире Ванюшиных послужит четким подтверждением «горячей заинтересованности», прежде всего, Краева. Сухопалов без посторонней подсказки вряд ли рискнул бы пойти на подобную акцию. Но отсюда, с Фрунзенской набережной, проверить это нельзя, значит, надо быстрее ехать туда, на Ленинский.

Ну, а уборкой в квартире можно заняться и после. Вот, кстати, и Аленьке подходящая работенка, девушка сочтет за честь помочь ему в этом благородном деле, за что, возможно, и удостоится давно ожидаемой награды. Девушка не должна подолгу томиться в ожидании, а ее чересчур горячие желания должны все-таки время от времени исполняться — хотя бы частично. В них ведь заложены и ее физическое здоровье, и душевная бодрость, и острое желание трудиться «на благо»… В то время как бесконечное и тщетное ожидание всегда мешает работе.

Надо ехать, но и этого безобразия у себя, без соответствующей оценки, оставлять бы не следовало. И Александр Борисович позвонил в МУР, его начальнику и старому своему товарищу Владимиру Михайловичу Яковлеву. Коротко объяснил ситуацию. Володе долго объяснять не требовалось, и он пообещал сразу подослать Володю-второго, своего сына, оперативника, вместе с экспертом-криминалистом, чтобы те вдвоем прикинули ситуацию «на пальчики». Авось прокололись, и отпечатки пальцев можно будет отправить в картотеку для идентификации. Ну а, на нет и суда нет.

Обсуждать этот же вопрос с Меркуловым Александр Борисович не собирался: сплошные объяснения без реального выхода на фигурантов. Вот если эксперт «покажет», тогда можно будет и подумать конкретно.

И, когда «муровцы» прибыли, Турецкий попросил Марию Васильевну помочь им, если понадобится, слушаться во всем, а когда уйдут, запереть за ними дверь. А сам, договорившись с Володей созвониться чуть позже, выскочил из дома, сел в машину и, оглядываясь на тех, кто ехал за его спиной, кто пристраивался и словно бы «вел» его, помчался на Ленинский проспект.

Как повествует старый анекдот, было у еврея три жены — три родные сестры. Когда умерла первая, он, по совету родителей этих сестер, женился на второй, а когда благополучно скончалась и вторая, он женился на третьей, самой младшей. И через какое-то время пишет этим родителям: «Послушайте, мама и папа, вы будете сильно смеяться, но Ривочка тоже умерла…»

Анекдот вспомнился, когда Александр Борисович поднялся на пятый этаж дома, в котором жили Ванюшины, и он, взявшись рукой в перчатке за дверную ручку, чтобы проверить, и обнаружил, что дверь не заперта. Он приоткрыл ее, прислушался и, ничего не услышав, тихо вошел. Еще вчера утром он выходил из этой квартиры, провожаемый к лифту смущенной и счастливой Валенькой. И все здесь оставалось в порядке. А сейчас картина была аналогичной той, которую он недавно обнаружил у себя дома. «Эти» и тут хорошо «постарались». Вещи и бумаги валялись кучами на полу, как будто целью «посетителей» были не секретные» материалы Турецкого, а простое желание позабавиться, выбрасывая из шкафов хранившееся там белье и одежду. Это-то зачем? Удальство или жажда собственную неуязвимость показать? В высшей степени глупо. Или наоборот: желание впечатлить Турецкого тем, что для них ничего тайного о нем не существует…

Подумал, что надо бы замки проверить. Вскрывали-то определенно профессионалы, без ключей, а следов взлома не заметно. Значит, специалисты. И позвонил Володе на мобильный, чтобы они, когда закончат, перебрались поскорее по новому адресу, но к той же картине.

По поводу замков Володя сказал, что эти придется снимать для экспертизы, а на обе двери ставить новые, и тоже с «секретами», хотя каковы они сегодня, можно легко себе представить…

Александр Борисович, вынужденный лично сторожить «бесхозную квартиру», попросил Володю самого купить и поставить те замки, которые эксперт сочтет наиболее надежными. Деньги — при себе, и Турецкий готов был оплатить любую цену. Володя, смеясь, пообещал.

Турецкий посмотрел на часы. Подходило время созваниваться с «донским казаком», и он решил предупредить Тараса, что до приезда «муровцев», покинуть чужую квартиру не может и, значит, подъехать к нему сегодня в офис вряд ли успеет. Но данная ситуация, как нельзя лучше, подтверждала приведенные им факты во время утреннего разговора.

Попутно Александр Борисович как-то отстраненно подумал, что ключи, отданные ему Валей, решительно никому теперь не нужны, и это он ей при встрече передаст новые. Вот станет смеяться! Да, когда ей страшно, заметил уже Турецкий, она пытается смеяться. Ну и пусть, важно, чтобы ощущение опасности и у нее, и у всех остальных, кто задействован в этом деле, прошло до их возвращения домой. А для этого необходимо обеспечить господину Краеву возможность начать отвечать всерьез на многочисленные вопросы следствия. Как бы тот ни был уверен в своей прочной неуязвимости.

И другой вариант напрашивался. И даже в отдельные моменты размышлений казался более доступным для исполнения. Хотя проведение его в жизнь на девяносто процентов зависело от тех сведений, которые он хотел получить от Казаченкова.

Турецкий даже с Костей не хотел пока делиться своими соображениями, потому что тот обязательно назвал бы план чистой авантюрой и стал бы немедленно приводить массу ярких примеров и условий, по которым данная идея показалась бы ему невозможной. Но — таков Костя. Вот и пусть подождет, когда откроются подходящие условия…

А сейчас надо действовать решительно, потому что этот сукин сын будет все больше убеждаться в том, что он всесилен, и пойдет на более опасные деяния. Мол, если уж Турецкого напугал, которого, по собственному признанию, считал умным человеком, то от остальных ожидать каких-то неприятностей для себя и вовсе нет нужды. Что ж, наверное, пока разубеждать его в этом и не стоит, тем неожиданней и больней станет нанесенный ему удар. Вот вокруг этого вопроса и надо сосредоточить главное внимание.

И Александр Борисович позвонил в Российское Национальное центральное бюро Интерпола.

— Вот хорошо, — сказал Тарас, — а я тебе собрался уже звонить. Слушай, Саша, если у тебя сейчас имеется свободная минутка, подскочи, тебе есть смысл. Тут кое-что накопали по твоей части. И возникла одна мыслишка. Я буду долго, не беспокойся.