Страшный зверь - Фридрих Незнанский

Казаченков расхохотался:

— Ну, так что, саблю назад заберешь?

— Да иди ты со своей саблей! Ты мне вот о чем скажи. Если они там внимательно наблюдают за объектом, то, может быть, в курсе того, какова реакция этого монстра после выступления телевидения? Я знаю лишь о самом факте передачи. А о реакции ничего, не у кого спросить. Прокурор, между прочим, ответил мне невнятно, что, мол, они там, у себя, думают сейчас, потому что не все, относительно Краевской взятки, оказалось при ближайшем рассмотрении, именно так, как оно первоначально им всем представлялось. Видишь, какой изысканный оборот речи? А, по-моему, он просто получил по жопе от того же Краева, и вся его смелость и принципиальность оказались как раз там, откуда растут его ноги.

— А я к этому вопросу сейчас и подхожу, — улыбнулся Тарас. — Твой наскок с саблей наголо, конечно, впечатление в городе произвел, но… Дорогой Саша, не все действительно получилось так просто и убедительно. Реакция есть, но она тебя вряд ли обрадует.

— Погоди, Тарас, сделай паузу. Я тебе сейчас сам расскажу, какова реакция, а ты просто ответишь мне: да или нет, и этого нам с тобой будет вполне достаточно. Готов?

— Слушаю внимательно.

— Итак, прокурора Махотина, разделившего вместе со мной негодование перед камерой телевидения и, естественно, массовой зрительской аудиторией, вызвали в администрацию или еще куда-то для того, чтобы объяснить популярно, что он глубоко не прав, неразумно поддавшись влиянию момента. Этим «высоким чином» может быть кто угодно, не исключая даже заместителя генерального прокурора по федеральному округу, которому столь громкий скандал совершенно не нужен. По каким причинам, рассуждать мы с тобой не будем, зачем нам сейчас вмешиваться в чужие государственные дела, верно?

Казаченков медленно, словно в раздумье, кивнул.

— Идем дальше. В тот же день, то бишь вчера, в прокуратуру, либо прямо в суд, поступило гневное заявление господина Краева, в котором тот объясняет, как в самом деле складывались события. Приезжий частный сыщик Турецкий, к которому лично он отнесся с огромным уважением, помня его прошлые заслуги перед правосудием, потребовал от него крупную взятку за то, что не станет строить свои обвинения на том, будто якобы заказчиком обоих «громких» в городе преступлений последнего времени является Корней Петрович Краев. У него, сыщика, имеются, мол, к тому веские доказательства. По этому поводу Корней Петрович, уважаемый в городе, области, федеральном округе и родном отечестве человек, для которого всю жизнь путеводной звездой была одна лишь истина, решил посоветоваться со своими бывшими коллегами, мнению которых он безусловно доверяет. И те предложили ему принять это гнусное предложение и дать наглому москвичу взятку, но… мечеными купюрами. Что и произошло. Но вот спецслужбы, как нередко бывает, оказались не на высоте. Опоздали перехватить сыщика Турецкого с мечеными купюрами, чтобы взять его «на горячем». Но, к великому изумлению всех честных людей в городе, приезжий Турецкий оказался самым обыкновенным провокатором, ибо, выманив взятку, немедленно отправился с нею на городское телевидение. Дальнейшая его цель действий была понятна. Обманным путем, с помощью городского прокурора, который, ввиду собственной близорукости, простительной, однако, в связи с его преклонным возрастом, попал, как кур в ощип, а также мерзкого типа Дмитрия Ушакова, главного редактора городских телевизионных новостей, этот Турецкий провернул гнусную, позорящую честь и достоинство уважаемого господина Краева, телепередачу. В этой связи почетный гражданин города, области и т. д. и т. п. подает в суд на Турецкого А.Б, с требованием немедленно привлечь того к уголовной ответственности сразу по двум статьям УК РФ — сто двадцать девятой и сто тридцатой, с вменением ответчику иска на сумму три миллиона рублей за клевету и оскорбление чести и достоинства гражданского лица, нанесшие личности господина Краева и его бизнесу серьезный ущерб. По поводу чего Краснопольский городской, или лучше — районный, суд тут же вынес решение о вызове ответчика для дачи показаний, а в случае его неявки, признать необходимым доставить указанного Турецкого под стражей… У-фф, — Турецкий выдохнул: — Устал формулировать.

Казаченков, смеясь, покачал головой.

— Ты серьезно ошибся, Саша. Во-первых, ущерб он оценивает не в три, а в пять миллионов рублей, ровно столько стоят его честь и достоинство. Во-вторых, о конвоирах нет пока речи. А, в третьих…

— Постой, я не все сказал. Еще важный момент. Заявление могло быть написано не самим Краевым КаПэ, а его адвокатом, господином Воропаевым, выступающим от имени и по поручению своего знаменитого клиента.

— В-третьих — снимаю. А в остальном ты прав. Закономерен и твой уточняющий вопрос: откуда мне стало известно? Отвечаю, парни, как ты их назвал, работают действительно не очень быстро, зато основательно.

— У меня был в молодости приятель, который всякий раз оправдывался следующим образом: за неимением лишнего времени приходится напиваться быстро и основательно. Выходит, можно? Или нет?

— При желании все можно, — Казаченков улыбнулся. — Но меня радует, что ты не теряешь присутствия духа.

— А почему я должен его терять?

— Потому что пришлют повестку с вызовом, а ты, как честный и ответственный человек…

— Ошибаешься, не дождутся. У меня есть дела куда важнее.

— Это какие же?

— Ну, для начала надо срочно посадить Краева, нельзя же все время только обещать ему, так ведь он и привыкнет, и перестанет бояться.

— А ты сейчас уверен в этом?

— Ну, если и ты не уверен, останусь в гордом одиночестве… Во всяком случае, спасибо тебе, Тарас, за информацию. Я-то был убежден, что так оно и должно было случиться. И этот факт уже определенно указывает на то, что мы имеем дело с опытным провокатором, беспринципным и холодным насильником и убийцей. А где у нас должен находиться преступник? Он должен сидеть в тюрьме… Ладно, твоим, естественно, ничего не известно о депутате?

— Выясним.

— Обязательно выясним. И очень скоро. Спросишь, почему? А потому, что этот их депутат наверняка, не сегодня-завтра, ринется в Генпрокуратуру с запросом: кто такой, почему, как посмел, на каких основаниях, и прочее? И Костя будет вынужден буквально по каждому идиотскому вопросу «отгавкиваться», сохраняя при этом максимально серьезную мину на лице. И, как бы, отрекаясь от собственного «сына». Но и это мы тоже «проходили», как-нибудь переживем и теперь. Мне бы вот только одну операцию провести… Небольшую. И всего одну.

— Какую?

Александр Борисович внимательно посмотрел в глаза Тарасу Григорьевичу, покивал, словно в раздумье, и наконец ответил:

— Выманить бы его за кордон.

Казаченков изумленно уставился на него:

— Зачем?!

— Он же не знает, что там мне легче справиться с ним, — Турецкий тихо засмеялся. — Здесь, дорогой, у него «крыши» вокруг, а там?.. Вот и посмотрим. А этот Воропаев мне нужен лично, в свеженьком виде.

— Ничего себе! — Тарас даже присвистнул. — Такое мне, честно говорю, и в голову не пришло бы. Сам придумал? Когда? И зачем тебе адвокат? Не понимаю…

— Слишком много вопросов. Придумал… точнее, пришел к окончательному выводу, пока тебе рассказывал про реакцию Краева на телепередачу. Адвокат нужен для серьезного разговора. При этом мне наплевать, в каком виде он появится. Это не моя забота. А вот парня жалко, спасать придется. Я про Димку Ушакова. Славный парень. Дай, Бог, чтоб не успели. Ну, ничего, попробуем, думаю, он только крепче станет…

— А у тебя там — что?

— Ты хотел спросить, кто? Люди. Ты ж своих не выдаешь, так чего от меня хочешь? Есть… Команды ждут. Но сперва все-таки надо еще разок крепко этого «зверя» пугнуть. И в этом деле, Тарас, мне бы твоя помощь оказалась, как нельзя, кстати.

— Ну, ты — генерал!.. — восхищенно произнес Казаченков. — Стратег, куда там… А в чем помощь-то?

— Было бы очень спортивно, Тарас… Слышал анекдот, как один егерь сказал своему хозяину? Ну, тот во время охоты увидел, как его юную красавицу-жену в сторожке с жаром употребляет другой егерь. Так вот: «Было бы чертовски спортивно, сэр, если бы вы взяли его на взлете».

Казаченков трубно расхохотался, что совершенно не соответствовало атмосфере и напряжению момента.

— Я к тому, Тарас, что твои храбрые парни вполне могли бы приоткрыть малую частичку своей жгучей тайны и кинуть кому-нибудь, шибко ответственному, в местном ГУВД о том, что у них в разработке некто Краев, за которым та-акое числится, что… одним словом, мама, не горюй! И очень скоро прозвучит легкий взрыв атомной бомбы. И больше ничего, без объяснений. А я бы постарался сработать со своей стороны. Да хоть уже и в понедельник. Если успею договориться за выходные.

— Точно успеешь? — кажется, Тарас готов был принять его сторону.