Поцелуй ветра - Джанет Дайли

— Да, Хуан Ортега. — Глаза мексиканца выразительно расширились. — Он плохой.

Шейла могла бы добавить к этому определению несколько других, куда более сильных, но решила промолчать. Сейчас ее больше волновало другое — чтобы солдаты скорее появились в каньоне.

Должно быть, они обнаружили машину и тело Брэда, решила она. О, может быть, ее родители обратились в полицию, когда она не вернулась с Брэдом домой, как обещала.

Спустя час трое всадников появились у входа в каньон. Их лошади спускались спокойным шагом к плато. Надежды Шейлы развеялись в прах.

Шейла покинула свой наблюдательный пост и направилась в дом. Она не вышла из своей комнаты, когда несколькими минутами позже вернулись Ларедо с Рафагой. В этой комнате ничего из ее вещей уже не было. Рафага сам проследил, чтобы утром ее скудные пожитки были перенесены в его комнату.

Еще несколько человек вошли в дом после возвращения Рафаги. Шейла лежала на кровати, уставившись в потолок. До нее доносились голоса из соседней комнаты. Она безошибочно узнала низкий голос Рафаги и крепко зажмурила глаза, чтобы избавиться от наваждения — так ясно она представляла себе каждую его черточку.

Когда ужин, приготовленный женой Хуана, был готов, Рафага позвал Шейлу. Никто из мужчин не ушел, посетители отказались от ужина, но охотно выпили кофе, приготовленный Консуэло. Шейла почти не притрагивалась к еде, ей было неуютно под взглядами посторонних. Она чувствовала, что Рафага пристально смотрит на нее, но старалась не встречаться с ним глазами и сидела, опустив голову, уставившись в свою тарелку.

Она охотно удалилась бы в свою комнату, но Рафага велел ей остаться. Гордость не позволяла ей подчиниться, но она вовремя сообразила, что Рафага вряд ли потерпит ее демонстративное неповиновение на глазах у других мужчин. Не проронив ни слова, она помогла Консуэло собрать со стола грязную посуду и села рядом с Рафагой.

Судя по серьезным лицам мужчин, разговор касался каких-то важных вопросов. Но Шейла ни слова не поняла из их беседы. Рафага делал какие-то пометки на листе желтой бумаги, но тоже по-испански.

Они опустошили два кофейника, и луна стояла высоко в ночном небе, когда собрание наконец закончилось и все стали расходиться. Ларедо задержался, чтобы поговорить с Рафагой наедине, но вот и он ушел, кивнув ей напоследок и пожелав спокойной ночи. Пока Рафага просматривал свои записи, что-то отмечая на полях, Шейла унесла со стола кофейные кружки.

Она хотела потихоньку улизнуть из комнаты, надеясь уснуть до его прихода, но не успела подойти к двери, как Рафага остановил ее.

— Куда ты? — спросил он.

— Спать. Куда же еще? — оправдывалась Шейла.

— Погоди. Я через пару минут освобожусь.

— Я устала и очень хочу спать. — Шейла не желала сдаваться так просто. — Не вижу причин дожидаться тебя.

— А я не хочу тебя будить, когда лягу в кровать.

Она вспыхнула, прекрасно поняв его намек.

— Боже мой, — вздохнула она, — неужели одного раза в день тебе мало? Неужели я снова должна терпеть твои приставания?

Он мгновенно повернулся к ней и исподлобья посмотрел в ее непокорные янтарные глаза.

— Подойди сюда. — И опять первым побуждением Шейлы было пропустить его команду мимо ушей и сделать по-своему. Рафага тут же понял ее намерения и повторил: — Подойди сюда.

Она сжала кулаки с такой силой, что ногти впились ей в ладони, потом подошла к его стулу, кипя негодованием. Он властно взял ее за руку и притянул к себе.

— Неужели ты терпишь мои прикосновения? — насмешливо спросил он.

— Да! — процедила она сквозь зубы, но сердце ее затрепетало от его близости.

— Ты считаешь, что заниматься любовью один раз в день достаточно? — продолжал Рафага, завораживая ее своим загадочным взглядом.

— Более чем!

— Ты думаешь, тебе это не понравится?

— Я не думаю, я точно знаю! — Но чувства ее свидетельствовали об обратном.

Скрутив ей руку, он притянул ее еще ближе, коснувшись бедром ее ног. Шейла заставила себя не обращать внимания на жаркую волну, накатившую на нее, но ей пришлось наклониться к нему, чтобы уменьшить боль в запястье.

Она едва не задохнулась, когда он перевел взгляд с ее лица на глубокий вырез блузки.

Тонкие пальцы Рафаги отодвинули материю, обнажив ее гладкую молочно-белую грудь. Он коснулся губами темно-розового соска, и Шейла тяжело задышала, протестуя и наслаждаясь. Она крепко зажмурилась, стараясь не замечать, как твердеет ее сосок под его умелым языком.

Пока длилась эта утонченная пытка, Шейла пыталась противостоять захлестнувшей ее волне желания. Но вот уже его рука скользнула по ее животу и устремилась к лону.

У нее подкосились ноги, и она поняла, что пропала. Как утопающий, уставший бороться с водоворотом, она покорилась его власти. С нарочитой неторопливостью Рафага раздел ее и понес на руках в спальню. Ее руки сами собой обвились вокруг его шеи, и губы оказались в сладострастном плену его властного рта…

В последующие две недели это таинство повторялось снова и снова с незначительными вариациями в зачине, декорациях и диалоге. Шейла все еще пыталась обуздать свои чувства, но каждый раз Рафага с неизбежностью добивался того, чего хотел. И с каждым разом все совершеннее становился кульминационный момент. Время от времени Шейла вспоминала про гордость, но Рафага понемногу, шаг за шагом, прибирал ее к рукам.

И теперь вся ее прежняя жизнь стала казаться ей такой далекой и нереальной, как будто ее не было вовсе. Часто, просыпаясь ночью от холода, она прижималась к жаркому телу Рафаги, чтобы согреться.

В такие моменты ей казалось совершенно естественным лежать рядом с ним, как будто она никогда прежде не спала одна…

Шейла беспокойно заворочалась на койке, гоня от себя мысли, которые мешали ей спать. Когда он коснулся ее руки, она отвернулась от него, как того требовала потревоженная гордость.

— Нет!

Она нехотя противилась прикосновениям Рафаги и тому, к чему, как ей думалось, он склоняет ее.

— Сегодня у меня нет времени, чтобы заставить тебя сказать «да». — Его слегка насмешливый низкий голос с чуть заметным акцентом звучал, как всегда, уверенно. Чувствовалось, что Рафага нисколько не сомневается в своей способности быстро заставить ее поменять решение. — Пора вставать и одеваться.

Она нахмурилась и открыла глаза. Свет лампы образовал яркое пятно в центре комнаты, но за окном было еще совсем темно. Она озадаченно посмотрела на Рафагу, который уже успел одеться и теперь сидел на краю кровати, натягивая сапоги.

Удостоверившись, что ее нагота надежно прикрыта одеялом, она привстала на локте: